– Курилка там, – проявил осведомленность батальонный комиссар.
– Ага, стало быть – и тропинка к дому есть, не надо будет по кустикам ломиться… Давайте за мной!
Рывок – и обе фигуры, перемахнув через штабель каких-то досок, метнулись под прикрытие заборчика. Хилый он, но зато – вьюн по нему, хорошая защита от недоброго взгляда.
Передышка – и снова рывок, на этот раз, совсем небольшой. Но через забор и в траву.
Вот она, курилка – парочка лавочек и вкопанная в землю небольшая бочка, для окурков, надо полагать. За спиною лязгнул затвор, особист приготовился к бою.
– Да, обождите вы! Успеете ещё пострелять…
Не дай Бог, он где-нибудь навернется или ногой обо что-то зацепится – ППД, будучи уроненным на землю, иногда постреливает… А нам тут шум не нужен пока… Пока? Да, строго говоря, вообще он здесь ни к чему.
– На предохранитель его поставьте! – свой автомат капитан закинул за спину, а вот пистолет – вытащил. И патрон в ствол дослал. Достал магазин и ещё один патрон туда добавил – теперь четырнадцать выстрелов в запасе. За браунинг можно не переживать – этот просто так не пальнёт.
Левая рука нащупала нож за сапогом – правильно, пусть тут и пребывает. Для драки – оно так и удобнее даже. Не так заметно противнику, а всегда под рукой.
Чуток вбок возьмем – всё-таки по кустам пришлось идти. Тропинка из окон просматривается, а это нам ни к чему. И не спешим… тихонечко так ножками переступаем.
– Комиссар! Ногу боком веди – внутренней стороной стопы наружу. Так тише, да и если на что налетишь, почуешь…
Нет, всё равно сапожищами топочет – словно слон какой-то! И чему их там только учат?
Да и, кроме того – чего он вообще со мною попёрся? Пара опытных бойцов – уж куда как полезнее тут была бы! Охота тебе контролировать всё – сядь поодаль и в бинокль гляди! Но нет – пыхтит тут над ухом…
Стена!
Добрались-таки до угла!
Теперь – слушаем…
– Чего ждём, капитан?
– А не люблю я брошенных домов… и вам не советую.
– Время!
– Вам что важнее – вовремя? Или пакет достать?
– Так нет тут никого!
– А кто меня про охрану предупреждал? Или это я чего-то путаю?
Замолк особист, засопел обиженно. Дуйся-дуйся – нам с того не похужеет. А вот с непродуманной спешки, очень даже может поплохеть – и весьма основательно, даже и фатально. (Опять эти модные словечки в голове!)
Капитан только на песок с досады сплюнул. Тут не до выспренних фраз – впечатление производить не на кого!
Ещё шажок, другой и третий…
Окно – это коридор, судя по всему.
И тоже открытое. А здесь это зачем?
И дымочком оттуда тянет – явственно так. Папиросным, между прочим…
Стоп…
А ведь это не папиросы – в смысле, что табак не тот. Резкий он какой-то, запашок малость не таков… самосад? Очень даже возможно…
И кто у нас тут самосадом балуется?
Бойцы?
Очень даже могли таким табачком разжиться… только вот – не в городе. В деревне какой-нибудь – да, запросто!
А здесь и не просто бойцы, тут штаб флотилии – моряки. И у них снабжение свое. Гуляния по деревням на флоте не предусматривается.
Есть, правда, и здесь исключения. Чисто теоретически (опять всякая заумь полезла…), может быть и у моряков самосад.
Но!
Курить на посту не разрешается никому. Флот это или пехота – порядок один.
Вывод?
Не моряки здесь дымят.
Прижавшись к стене, сунул Ракутин левую руку в нагрудный карман. А там – зеркальце, с немецкого танка позаимствованное. Хорошее такое – металлическое! Отражение в нём – не хуже стеклянного. Зато, разбить его – весьма затруднительно, и это хорошо!
Чуть-чуть приподнялось зеркальце над подоконником – на пару сантиметров всего.
Но и этого вполне хватило пограничнику. Не «Колизей» и не «АРС» – так ведь тут и не кино смотрим…
Отразился в блестящей поверхности кусок коридора, пол и удаляющаяся фигура.
Отчего удаляющаяся?
Так ноги топали – ходил товарищ по коридору. То к окну подходил (оттого и прижался Алексей к стене, под подоконником, что на ладонь от стены отступал), то в другую сторону по коридору топал. А подоконники здесь широкие – это Ракутин ещё три дня назад рассмотрел, когда Кипелов организовал ему сюда короткую экскурсию (типа – бумажку какую-то в канцелярию передать), в процессе которой и ознакомился пограничник с некоторыми особенностями постройки здешнего домика. И знал, что вздумай кто прижаться к стене под окном, то увидеть человека можно только в том случае, если лечь животом на подоконник, в противном случае полоса шириною сантиметров двадцать попадает в «мертвую зону» и из коридора не просматривается.
Топал по коридору серый пиджак, в смысле, конечно, что топал-то человек, в этот самый пиджак одетый. Просто других особенностей одежды разглядеть не удалось.
Но и этого хватило.
Не мог какой-то гражданский запросто, вот так, по коридору армейского (да и флотского тоже) штаба ходить. Здесь, чай, не бульвар – для гулянок место неподходящее.
Однако ж – ходит. И сапогами, уверенно так, по полу постукивает. По-хозяйски как-то…
Не опасается он, что откроется какая-нибудь дверь и обитатель кабинета призовет его к порядку. Или попросту прикажет вышвырнуть с военного объекта. А то и ещё чего похуже – время-то военное, люди нервные… Оттого, надо полагать, не опасается, что нет в здании никого, ушли отсюда товарищи военные.
А человеку этому охота власть свою показать – пусть даже и самому себе. Вот и топает громко по полу здания, в которое раньше, наверное, на цыпочках входил.
Ладно, с этим разобрались.
А вот почему он по коридору расхаживает, вместо того, чтобы тихо у стеночки стоять, да в окно посматривать?
А не профессионал он, не военный.
Это – раз!
И два – мало их, чтобы к каждому окну своего часового поставить, вот и ходит человек по длинному коридору. Периодически в противоположные окна посматривая. И это тоже плюс, не знают сидящие в здании люди, кто и откуда прийти может. Не известно им с какой стороны гости пожалуют, вот и пасут все направления сразу.
– Ну что вы там высматриваете? – шипит негодующе за спиной особист.
Не оборачиваясь, капитан показал ему кулак – и шипение враз стихло.
– На землю присядьте, я к вам на плечи взберусь.
Удивился, должно быть, батальонный комиссар, однако сел, где сказано, и никаких мнений на этот счет не выразил. Неужто врубился в серьёзность ситуации?
