Миниатюрная камера, спрятанная в пеленгаторе, сработала идеально. Она передавала такие четкие изображения, что даже были видны кристаллики от дыхания, опадающие на пол трюма.
Артемис посмотрел на экран камеры наблюдения, установленной в подвале. Его пленница сидела на кровати, обхватив голову руками. Артемис нахмурился. Он и не ожидал, что представитель волшебного народца будет настолько похож на… человека. До сих пор речь шла о… дичи. О животных, на которых он, Артемис, охотился. Но сейчас дело приняло несколько иной оборот.
Артемис выключил компьютер и направился к двери. Пожалуй, пора немного побеседовать с гостьей. Однако не успел он взяться за бронзовую ручку, как дверь вдруг распахнулась. На пороге стояла Джульетта, видимо, она очень спешила, потому что щёки её раскраснелись.
– Артемис, сэр, – задыхаясь, выпалила она. – Ваша мать. Она…
Артемис почувствовал, как в желудке его вдруг свернулся свинцовый комок.
– Что?
– Ну, она сказала… что ваш отец…
– Что, Джульетта? Ради всего святого, в чем дело?
Джульетта прижала обе ладони ко рту, очевидно, собираясь с силами.
– Ваш отец, Артемис-старший… – выдавила она сквозь пальцы. – Мадам говорит, что он вернулся!
Артемис готов был поклясться, что сердце его на долю секунды замерло. Отец? Вернулся? Возможно ли это? Конечно, Артемис всегда верил, что отец жив. Но потом на свет родился этот план, и мысли об отце отступили несколько в сторону. Внезапно Артемиса обожгло острое чувство вины. Он перестал надеяться. Перестал ждать собственного отца.
– Ты его видела, Джульетта? Скажи, ты сама его видела?
– Нет, сэр, – покачала головой девушка. – Я только слышала голоса. В спальне. Но мадам не пустила меня. Я даже притворилась, будто бы принесла горячий чай, все равно…
«Так, со времени нашего возвращения прошло меньше часа…» – мысленно прикинул Артемис. Что ж, вполне возможно, что отец проскользнул незамеченным мимо Джульетты. Во всяком случае, такая вероятность существовала. Артемис взглянул на часы, которые показывали точное гринвичское время – причём абсолютно точное, до секунды, часы были настроены на радиосигналы, посылаемые с Гринвичского меридиана. Три часа ночи. Тик-так, тик-так, время бежит. Весь его план основывался на том, что волшебный народец сделает свой очередной ход ещё до рассвета.
Артемис вздрогнул. Снова он отодвигает семью на второй план. Во что он превратился? Сейчас на первом месте должен стоять отец, а не какой-то там проект, пусть и сулящий невероятную прибыль.
Джульетта все ещё стояла в дверях и смотрела на Артемиса своими большущими синими глазами. Она ждала его приказов – последнее слово всегда было за ним. Однако сейчас на бледном лице Артемиса была написана нерешительность.
– Хорошо, – пробормотал он наконец. – Наверное, мне стоит подняться туда.
Артемис быстро прошёл мимо девушки и зашагал через две ступеньки вверх по лестнице. Комната матери располагалась двумя лестничными пролетами выше, в переделанной мансарде.
Однако, приблизившись к двери, Артемис засомневался. Что он скажет, если чудо вдруг свершилось и отец действительно вернулся домой? Как поведет себя? Впрочем, что толку переживать об этом заранее? Человеческое поведение невозможно предсказать. Он легонько постучал в дверь.
– Мама?
Ответа не последовало, но ему показалось, что из-за двери донесся тихий смех, и он на миг перенесся в прошлое. Когда-то эта комната была любимым местом отдыха родителей. Они часами сидели в шезлонгах, щебетали, как дети, кормили голубей или наблюдали за кораблями, плывущими по Дублинскому заливу. Когда Артемис-старший исчез, Ангелина Фаул начала проводить здесь все больше и больше времени – и в конце концов совсем отказалась покидать эту комнату.
– Мама? С тобой всё в порядке? Вновь послышались приглушенные голоса. За дверью шёпотом совещались о чём-то.
– Мам, я вхожу.
– Одну минутку. Тимми, перестань, негодник. Ты что, не слышал, в дверь стучат?!
Тимми? Сердце Артемиса загремело в груди, как военный барабан. Тимми – этим именем она называла отца. Тимми и Арти. Двое мужчин в её жизни. Больше ждать он не мог. Артемис распахнул дверь и вошел.
В глаза ему ударил яркий свет. Мать зажгла лампы. Хороший знак. Артемис знал, где, по идее, должна сидеть мать. Но не мог заставить себя посмотреть в ту сторону. Что, если… Что, если…
– Ну, что случилось?
Артемис упорно не поднимал глаз.
– Это я.
Мать рассмеялась. Легко и беззаботно.
– Я и сама вижу, что это вы, папа. Вы что, и ночи не можете прожить без своего драгоценного мальчика? А ведь медовый месяц только начался.
Артемис сразу все понял. Её безумие продолжалось. Папа? Ангелина приняла Артемиса за его дедушку. Который умер десять лет назад. Он медленно поднял взгляд.
Мать сидела в шезлонге, наряженная в старое подвенечное платье, на лице – неумело нанесенный макияж. Но самое худшее было не это.
Рядом с матерью сидела копия отца, сооруженная из смокинга, который отец в тот праздничный день, четырнадцать лет назад, надевал в собор Церкви Христовой. Смокинг был набит обрезками ткани, а из ворота сорочки вылезала подушка, на которой губной помадой мать нарисовала лицо. Это было почти смешно. Артемис едва подавил слёзы. Надежды растаяли в воздухе, как летняя радуга.
– Эй, пап, чего молчишь? – низким басом произнесла Ангелина, одной рукой заставляя подушку кивать, будто чревовещатель управлял своей куклой. – Всё-таки у твоего любимого сына это первая брачная ночь.
– Конечно, конечно, развлекайтесь, – выдавил Артемис. А что ещё он мог сказать? – И завтра отдохните. Такой праздник…
Лицо Ангелины осветилось искренней радостью. Она спрыгнула с шезлонга и бросилась в объятия своего неузнанного сына.
– Спасибо, папа! Спасибо!
Артемис обнял её в ответ, хотя ему этого очень не хотелось.
– Не за что, ма… Ангелина. А теперь мне надо идти. Дела не ждут.
Мать снова села рядом со своим воображаемым мужем.
– Да, папа. Идите, не беспокойтесь, мы найдём, чем заняться.
И Артемис ушёл. Не оглядываясь. Его ждало много дел. Например, в подвале сейчас сидит самый настоящий эльф. Ну а мать… Она постоянно что-то придумывает.
Капитан Элфи Малой сидела, обхватив голову руками. Вернее, рукой. В то время как другой рукой эльфийка шарила в голенище сапога, повернувшись так, чтобы видеокамера этого не засекла. Элфи только изображала отчаяние, на самом деле голова её была на удивление чистой, но пусть враг считает, будто бы добился своего. Возможно, её обман примут за чистую монету. И это будет их первой и последней ошибкой.
Пальцы Элфи наконец сомкнулись вокруг предмета, упиравшегося в её лодыжку. Она сразу же догадалась, что это такое. Желудь! Наверное, во время стычки у дуба он как-то завалился ей в сапог. Этот желудь мог сыграть важную роль. Всё, что ей теперь нужно, – это маленький клочок почвы, и волшебная сила вернётся!
