— Да помолчи же ты хоть минутку! — требует Кеннет.
Я замираю с лифчиком в руке.
— Иди сюда, — с ласковой требовательностью велит Кеннет, хлопая по кровати рядом с собой. — И оставь в покое свои тряпки. Еще успеешь их поднять. — Он берет у меня лифчик, с улыбкой умиления гладит пальцем бусину между чашечками и бережно откладывает вещицу на край кровати.
— Послушай, я знаю, что сейчас ты будешь все отрицать, — торопливо говорю я.
— Можно мне вставить хоть слово? — спрашивает Кеннет с обидой.
Поднимаю руки, сдаваясь.
— Ладно, слушаю.
— Слушай внимательно, — просит он.
Киваю.
— Я давал себе отчет в том, что могу чересчур увлечься своей игрой и действительно, так сказать, запрограммировать вспышку страсти к тебе, какой бы ты ни оказалась, — спокойно и размеренно начинает объяснять Кеннет. — Поэтому специально беседовал об этом со своим психоаналитиком, и он сделал все возможное, чтобы я не попался в ловушку самовнушения.
Скептически ухмыляюсь, но Кеннет жестом просит не перебивать его. Молчу.
— Но главное не в этом, — хрипловато говорит он. — Главное в том, что я почувствовал, когда впервые увидел тебя. — На его губах появляется нежная улыбка. — Ты смотрела в другую сторону и еще знать обо мне не знала. А я, как только взгляд упал на тебя, буквально обмер — такое это было потрясение.
— Узнал? — недоуменно спрашиваю я.
Кеннет шире улыбается и смотрит на меня так, будто я средоточие всего самого удивительного в целом мире.
— Ты похожа на мать. Но я понял это только через некоторое время, — поспешно повторяет он. — А эти первые мгновения… Они-то и доказали, что не напрасно я тешил себя сказками про единственную и долгожданную встречу… — Его голос стихает.
Я сижу ни жива ни мертва. Мне навязчиво вспоминается тот миг, когда встретились наши взгляды, и меня не оставляет ощущение, что нас соединила некая потусторонняя сила, против которой нет оружия. В ушах снова звучат слова Кеннета, и я только теперь обращаю внимание на одну странность.
— Послушай, ты говоришь, что узнал меня, что я похожа на мать… Но ведь с ней ты не знаком?
— Отчасти знаком, — с загадочным видом говорит Кеннет.
Сдвигаю брови. Он смеется.
— По крайней мере, знаю, как она выглядела в те дни, когда жила с отцом среди леса.
— Откуда тебе знать? — недоуменно спрашиваю я.
— Не бойся, я не колдун, — с улыбкой бормочет Кеннет. — Расслабься. — Он гладит меня по ноге. — Я всего лишь видел портреты Эмили.
— Портреты? Он рисовал ее?
Кеннет кивает.
— Было бы любопытно взглянуть.
— Я непременно покажу их тебе.
Какое-то время ни я, ни он не произносим ни слова.
— Да, мы знакомы всего ничего, — наконец медленно говорит Кеннет. — И слишком уж невообразимы обстоятельства нашей встречи. Это даже немого пугает. К тому же ты замужем и не собираешься оставлять своего Джонатана… — Он едва слышно вздыхает. — Я не вправе ничего требовать от тебя и пока не желаю ничего обещать… Но прошу об одном: давай хотя бы попробуем… чтобы после не кусать локти.
Мне представляется лицо Джонатана, мозг простреливает мысль о том, что счастье с Кеннетом чересчур не похоже на правду, и я качаю головой.
— Это исключено. Я не уйду от Джонатана, что бы ни случилось. Не смогу…
— Подожди, — умоляюще просит Кеннет, сжимая мою руку. — Я не надеюсь, что ты немедленно порвешь с ним. В конце концов, у вас семья, не просто встречи от раза к разу, как было у нас с Анабелл. От столь серьезных отношений не отказываются из-за… вспышки страсти, — произносит он, и я слышу в его голосе плохо скрываемую боль.
— Дело даже не в том… — бормочу я.
— Пожалуйста, не перебивай, — громким шепотом просит Кеннет.
— Хорошо.
— У меня к тебе единственная просьба: давай проверим, нужны ли нам эти отношения. Может, они гораздо важнее, чем ваш брак с Джонатаном? Может, мы обязаны поддержать их, чтобы зародить новую жизнь? Даже не одну…
— Обязаны перед кем? — тихо спрашиваю я.
— Перед судьбой, перед самими собой, — взволнованно шепчет Кеннет. — Перед родителями.
Качаю головой.
— Я не смогу, не смогу так ранить его!
Кеннет хватается за голову, проводит руками по лицу.
— Умоляю, не торопись. И не будь так категорична. Вдруг решение найдется само собой, вдруг он все поймет и сам отпустит тебя? Если… это будет нужно…
Мне кажется, я все глубже проваливаюсь в сладостно-усыпляющее болото. Еще немного — и оно поглотит меня, а что ждет там, на глубине — неизвестно.
В который раз порывисто вскакиваю и иду туда, где разбила стакан.
— Осторожнее! — вскрикивает Кеннет, и я останавливаюсь рядом с крупным осколком.
— Ах да! Я совсем теряю рассудок.
— Из-за меня, — бормочет Кеннет, глядя в пол.
— Да, из-за всего этого приключения. — Вздыхаю и отхожу подальше от мини-бара.
Кеннет вскидывает голову и смотрит на меня с прищуром.
— Для тебя это всего лишь приключение?
— Гм… — Черт! Если бы он только знал, чем стала для меня эта ночь и его объятия! — Нет, не только. Я просто не так выразилась.
— Что же тогда… я для тебя значу?
В эти мгновения накачанный коп, гроза насильников и убийц, сидит передо мной беззащитный и легкоранимый. Я чувствую, что, если отвечу резко или вообще промолчу, причиню ему боль.
Кеннет тоже поднимается с кровати, подходит, обхватывает мое лицо руками и смотрит мне прямо в глаза, чтобы, если я солгу, увидеть это.
— Скажи честно, Рейчел, что я для тебя? Пустое развлечение или нечто большее?
Я, даже если бы очень захотела, не смогла бы соврать. Опускаю глаза.
— Разумеется, большее. Гораздо большее. Разве по мне было… не заметно?
Из груди Кеннета вырывается тихий счастливый смех. Он прижимает меня к себе и покрывает мое лицо поцелуями.
— Заметно. Конечно, заметно. Но я хотел знать наверняка, хотел услышать это из твоих уст…
Его преданность и отклик на его близость моей собственной души повергают в отчаяние. Я крепко-крепко обнимаю его, резко отстраняюсь и отворачиваюсь.
— Хорошо, допустим. Предположим, мы решили проверить, нужны ли кому-нибудь эти отношения. — Я стою к Кеннету спиной и прижимаю ладони к лицу. — Как ты это себе представляешь?
Он осторожно кладет руки мне на плечи, я прислоняюсь к нему спиной, он обхватывает меня под грудью и целует в макушку.
