Однако ей не пришлось звонить вообще, потому что часа через два после ее разговора с Артуром Джек объявился в клинике. Приняв очередного четвероногого пациента, Мэгги вышла в вестибюль и обнаружила там Джека Мэйдена. Стоял солнечный денек, небо сияло голубизной, пели птицы, но Мэгги не замечала хорошей погоды, из-за Джека она вообще ничего не замечала вокруг и ни о чем не думала. Ее оцепенение вскоре прошло, но тут случилась новая напасть — мысли устремились совсем не в то русло, в какое следовало.
Сначала Мэгги подумала о том, как Джек красив, даже не просто красив, а великолепен, затем ей стало казаться, что они не расставались ни на минуту, потому что все эти дни и ночи она постоянно видела его мысленным взором, даже когда спала или была занята с пациентами.
— Доброе утро, — тихо сказал Джек.
На лестницу выглянул Артур.
— А, Джек, рад вас видеть! Поднимайтесь, когда захотите, дорогу вы уже знаете.
По напряженному взгляду Мэгги Джек понял, что не все в клинике рады его приходу.
— Доброе утро. Артур не говорил, что вы сегодня придете.
— Он не знал, я и сам не знал до последней минуты.
— Артур сказал, что вы решили купить клинику. Это правда? — бесстрастно спросила Мэгги.
Не так, не так она представляла этот разговор! Она собиралась позвонить Джеку из дому, предварительно подкрепившись для храбрости джином с тоником. Говорить с ним по телефону, не видя его, было бы гораздо легче. Но сейчас ей приходилось прилагать гигантские усилия к тому, чтобы голос звучал спокойно.
— Да.
— Почему?
— По разным причинам.
Мэгги понимала, что не имеет права спрашивать, в конце концов, он волен покупать все, что ему вздумается, и если сейчас Джек оборвет ее, заявив, что она сует нос не в свое дело, то будет прав. И все же она задала следующий вопрос:
— Не назовете ли хотя бы одну-две?
— Вам интересно?
Вопрос прозвучал нейтрально, но Мэгги чувствовала — Джек наслаждается тем, что она оказалась в столь невыгодном положении. Впрочем, чему удивляться? Все мужчины одинаковы, только внешне выглядят по-разному, но по части внешности, надо отдать Джеку Мэйдену должное, с ним мало кто может сравниться.
— Конечно, я же здесь работаю. — Помолчав, Мэгги вымученно улыбнулась. — Пока. — Почувствовав, что показала свою уязвимость, она готова была проглотить язык, но слово не воробей.
Джек скрестил руки на широкой груди. Сегодня он был в черных джинсах и в черной же рубашке с коротким рукавом, загорелые мускулистые предплечья, покрытые темными волосками, как магнитом притягивали взгляд Мэгги. Черное облачение придавало его облику нечто устрашающее.
— Да, Мэгги, вы здесь работаете, — вкрадчиво сказал Джек, неспешно окидывая ее взглядом, в котором сквозил холодок. — Но это не означает, что я обязан рассказывать вам о причинах, побудивших меня купить у вашего босса его частное предприятие.
— Да, конечно, — неохотно согласилась Мэгги. — Но, если вы их не стыдитесь, почему бы не рассказать? Признайтесь, что мой интерес вполне понятен.
Лицо Джека оставалось непроницаемым.
— Возможно, но такие вопросы не обсуждаются на рабочем месте в разгар рабочего дня. Если вы настаиваете, мы можем обсудить это за обедом.
Мэгги мысленно возмутилась: его послушать, так кажется, будто это она вынуждает его пообедать с ней! От возмущения она не сразу нашлась, что сказать. Наконец ляпнула первое, что пришло на ум:
— Я сегодня не обедаю, мне нужно сходить в обеденный перерыв на почту.
— В таком случае перенесем наш разговор на ужин. Во сколько вы заканчиваете?
Это называется попасться в собственную ловушку, обреченно подумала Мэгги.
— Когда как. Официально в семь, но обычно позже, примерно в половине восьмого.
— Отлично. — Джек улыбнулся крокодильей улыбкой. — Я заеду за вами в клинику ровно в семь.
Мэгги предприняла последнюю попытку спасти положение:
— А мы не можем встретиться завтра в обеденный перерыв?
— Не можем, — отрезал он. — Завтра я занят весь день.
Мэгги поняла, что разговор или состоится на его условиях, или не состоится вообще.
— Но мне нужно будет заехать домой переодеться, — робко возразила она.
— Нет проблем, раз нужно, значит, заедем.
Джек снова заговорил с уже знакомой Мэгги ленивой протяжечкой — еще бы, он добился того, чего хотел, и теперь мог себе позволить быть милым и обходительным. Ей отчаянно хотелось сказать хоть что-нибудь, чтобы сбить с него самодовольство.
— Боюсь, как бы вам не пришлось ждать меня допоздна, — холодно сказала она и отчетливо увидела, как в глазах Джека что-то блеснуло.
— Не волнуйтесь, не придется.
Похоже, он считает, что может управлять и всем царством животных! — язвительно подумала Мэгги.
— Что ж, потом не говорите, что я вас не предупреждала.
— Я обязательно запомню, что вы меня предупредили.
Джек знал, что ему не следует этого делать, — Мэгги пуглива как лань и вдвое более темпераментна, но желание поцеловать ее оказалось сильнее голоса рассудка. Он медленно протянул руку и приподнял подбородок Мэгги — она еще успела подумать, что у него удивительно нежные пальцы. Губы Мэгги были плотно сжаты, но, прикоснувшись к ним, Джек почувствовал трепет, который она не смогла сдержать, и его охватило ликование. Может, он ей и не нравится, даже наверняка не нравится, однако нельзя отрицать, что между ними существует мощное сексуальное притяжение и оно взаимно.
— Не надо! — Мэгги отпрянула, но поздно: возбуждение, охватившее ее от одного короткого прикосновения губ, не заметил бы только слепой, а Джек Мэйден слепым не был.
— Мэгги, вы меня хотите.
Ей показалось, что хрипотца в его голосе стала явственнее, а глаза заблестели ярче. Его крупная фигура, вся в черном, одновременно и пугала Мэгги, и вызывала внутри какую-то странную дрожь, не имеющую никакого отношения к страху.
— Как бы ваш разум ни пытался представить нас противниками, ваше тело тянется к моему, — уверял Джек.
— Ничего подобного!
Голос Мэгги больше не дрожал, зато дрожь сотрясала все тело. Она была потрясена тем, с какой легкостью Джек подчинил себе ее чувства. Своей властностью он напомнил ей одновременно и отчима, и Родни. Первый действовал напролом, пуская в ход грубую силу, второй — более изощренно, исподволь. Сотни болезненных, унизительных воспоминаний слились воедино, и все в Мэгги взбунтовалось против мужской тирании.
— Все вы, мужчины, одинаковы! — с жаром выпалила она. — Вас интересует только одно!
— Мэгги…
Появившееся в ее глазах затравленное выражение ошеломило Джека, он хотел что-то сказать, но не успел: Мэгги круто развернулась, быстро, чуть ли не бегом, пересекла вестибюль и исчезла в крыле, где располагались операционная и отсеки для прооперированных животных.
