Елена мгновенно очнулась.
- Это из Рахманинова, - ответила она таким тоном, словно об этом должны знать все.
Адам невольно улыбнулся.
- Да, мне стоило самому догадаться, что это кто-то из русских.
Елена засмеялась грудным смехом, от которого его пронзило острое желание.
И было еще что-то кроме желания, что он еще никогда не испытывал ни к одной женщине. Ему хотелось обнять Елену, прижать к себе и сделать все, чтобы никто и никогда не смог ее обидеть.
Адам был поражен, почему у него возникла подобная мысль. Но он забыл об этом, когда Елена встала. Она двигалась плавно и грациозно, и Адам неожиданно подумал, что, должно быть, она танцует так же божественно, как и играет.
- Не хотите выпить? - предложила она.
- Да, спасибо.
Кухня была маленькой и тесной, но Елена этого, казалось, совсем не замечала. Так же быстро и безошибочно она достала бокалы, лед, бутылки с ароматизированной водой. Трудно было поверить, что она ничего не видит.
- Невероятно, - прошептал он, но она услышала и догадалась, о чем он подумал.
- Невероятно, что я слепая? - невозмутимо спросила она.
Адам почувствовал себя неловко.
- Простите, я…
- За что вы извиняетесь? - Елена пожала плечами. - Зато, что я откровенна? Почему люди всегда стараются избегать упоминать о моей слепоте? Это факт, и от него никуда не деться.
- Вы снова правы, - согласился Адам и ухмыльнулся. - Ну что ж, тогда я буду обращаться с вами как со слепой, но восхитительной женщиной.
На губах Елены снова заиграла улыбка.
- Так со мной еще никто не говорил, но мне начинает нравиться ваш подход.
Желание поцеловать ее было таким сильным, что Адам с огромным трудом справился с собой.
- Вы имеете хотя бы слабое представление о том, как вы прекрасны? - откровенно спросил он. - Как привлекательны для мужчин? - Для меня, молча уточнил он.
- Где мама Джереми? Почему она не приехала с вами? - ровным тоном поинтересовалась она, не ответив на его вопрос.
Елена не из тех, кто заводит роман с женатым мужчиной, у которого к тому же есть дети. Адам знал об этом уже после нескольких минут знакомства. Но ему нечего скрывать.
- Женщина, которая родила Джереми, в данный момент в Голливуде, занята своей карьерой, - в его словах прозвучала горечь. - Я не могу считать ее матерью, потому что единственное, что она сделала для Джереми, - это дала ему жизнь. Думаю, голова Мелиссы сейчас занята не тем, что ее сын растет без матери, а как стать знаменитой. Даже если ее имя будет замешано в каком-нибудь скандале.
- Вы женаты? - помолчав, спросила Елена, от всей души сочувствуя и отцу, и его сыну.
- Нет. - Адам помешал лед в бокале. Кубики с тихим звоном ударялись о стеклянные грани. - Мелисса боится, что замужество отрицательно скажется на ее карьере.
- И материнство не изменило ее решения?
- Нет. Она забыла о нашем ребенке и обо мне сразу, как только он родился.
Елена погрузилась в молчание. Похоже, ей придется пересмотреть свое мнение об Адаме Райдере, который, пусть и не справляется со своими родительскими обязанностями, но, по крайней мере, пытается. Это многое говорит о мужчине. Однако это еще не повод, чтобы знакомиться с ним ближе, напомнила она себе.
- Да, не повезло Джереми с матерью, - сказала Елена, намеренно избегая сочувственного тона.
Адам сделал глоток и только потом ответил:
- Да и мне в какой-то степени, хотя Мелисса - уже пройденный этап. Но должен сказать, что я еще не встречал женщины, которой мог бы доверять. Любая женщина, которая была мне дорога, так или иначе меня бросала.
- Вы хотите уверить меня в том, что вашей вины в том не было?
- Вот что я вам скажу, - саркастически продолжил Адам. - Мы все люди, и всеми нами движет эгоизм, но разве женщины открыто в этом признаются? О, на словах они все безгрешны, но на деле… В природе нет существа более вероломного и лицемерного, чем женщина.
- Вы в этом так уверены, что разубеждать вас, похоже, не имеет смысла.
- Вы правильно рассуждаете.
- И тем не менее вы продолжаете иметь с нами дело, - усмехнулась Елена.
- Так уж глупо устроены мужчины… на радость женщинам. Вот, например, вы сами.
- Я?
- Да, вы. Вы можете гордиться своей слепотой, но ведь и в вашей жизни есть мужчина, - с каким-то ожесточением сказал Адам.
Елена фыркнула.
- Извините, но здесь я вас разочарую. В моей жизни нет мужчины. Не было и вряд ли будет.
- И тот художник всего лишь друг?
- Джино? - Она покачала головой. - Мы с ним хорошие друзья и соседи, и только. - Елена вышла из кухни.
Адам с сомнением смотрел ей вслед. На вид Елене было чуть больше двадцати пяти лет. Если бы она была непривлекательна, может, тогда бы он мог ей поверить. Но ведь она красивая молодая женщина! Быть такого не может, чтобы ни один мужчина не обратил на нее внимания. Выходит, она ничем не отличается от других женщин: говорит одно, а думает иначе. И слепота здесь ни при чем. Но Адаму вдруг с неожиданной силой захотелось поверить, что она такая, какой хочет казаться, - искренняя и откровенная. Настоящая.
Адам толкнул дверь гостиной, и тихая музыка сразу оборвалась. В гостиной воцарилось молчание. Адам прервал его первым:
- Я был у вас в саду. Очень мило.
- Я люблю там возиться, - кивнула Елена.
- А что за домик там стоит? Там кто-нибудь живет?
- Это для гостей. Одно из любимых занятий местных жителей - ходить в гости.
- То есть там есть все необходимое? - уточнил Адам.
- Да, - пожала она плечами.
- Тогда я бы хотел его снять.
Елена подумала, что ослышалась. Будущий король Нироли хочет снять ее гостевой домик? Это что, одна из королевских шуток?
- Я уверена, вы можете позволить себе место получше.
- Могу, - согласился Адам, - но ваш домик нам с Джереми подходит.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
- Это невозможно, - сказала Елена и даже встала со стула. При мысли о том, что Адам будет жить в двух шагах от нее, по телу разлилось тепло. - Нет, невозможно, - повторила она, вскинув руку в протестующем жесте.
Как выразительна ее пластика! Адам подумал, что мог бы смотреть на Елену вечно.
По крайней мере, пока не захочется большего, добавил он про себя, почувствовав, как его захлестывает желание.
Адам сжал зубы, пытаясь бороться с ним, слишком хорошо зная, чем все может закончиться. Он работал в области, где не было недостатка в красивых и доступных женщинах, и когда многие из них сами вешаются тебе на шею, неизбежно начинаешь относиться к любой женщине как к новой игрушке, которой можно попользоваться, а затем бросить. Он и сам так пару раз поступал.
