– Прости. – сказала Джулиана искренне. – Но этот цветок важен для меня.
– Конечно. – улыбнулась та. – Мне нетрудно.
Джулс хмыкнула, а потом кивнула на футболку.
– И что, правда, весело?
Лидия помрачнела, сделавшись не по годам серьезной и ответила:
– Аж до смерти.
Джулиана выдержала взгляд, снова испытав к ней прилив симпатии.
– Помощь нужна?
– Сама. – улыбнулась Лидия и вышла из комнаты.
Казалось, что сейчас под ней прогнуться стальные прутья…. Дай бог, чтобы всё получилось. Боясь пошевелиться или моргнуть, Джулиана наблюдала за тем, как Лидия медленно и грузно лезет вверх по решетке, и не понимала, как металл выдерживает?.. А потом глухой звук показал, что девчонка взобралась на трубы. Кажется, она издала приглушенный стон, но продолжения не последовало, так что Джулиана успокоилась, решив сконцентрироваться на насущном. Она окинула меланхоличным взглядом японца и спросила:
– Ну и как ты собираешься отвлечь Мэридит?
– Я буду импровизировать.
– Не люблю сюрпризов… – покачала головой Джулиана.
– У меня жена там. – ответил тот непоколебимо. – И я сделаю всё, чтобы она выбралась. Поэтому тебе придется мне доверять.
– Да? Это похвально. Только не переусердствуй.
– Мне нравится твоя повязка.
Джулиана снова покачала головой, чувствуя, что разговаривает со стеной, и вышла из комнаты. Они крались по коридору, пока не замерли в проеме, осторожно выглядывая из-за угла. Два ниндзя. Два комичных камикадзе.
Мэридит всё также сидела за своим столом. У дальнего коридора с надписью: «ВЫХОД ИЗ КУКОЛЬНОГО ДОМА», по которому эхом гуляло жадное чавканье, стояли четверо охранников в презабавной униформе. Ну и как же быть в этой ситуации? Как минимум нужен геройский поступок.
Рука Джулианы нырнула в карман, нащупав пулю, соприкосновение с которой успокаивало, помогало сосредоточиться и придавало уверенность в правоте действий. Разве она забыла, как обстоят дела, с тех пор, как стояла в этом зале десять минут назад? Нет, всё на своих местах. И японец не забыл. Она еще тогда увидела в его глазах этот болезненный огонь, решение, которое он уже давно принял. Джулиана знала, что он вызовется, и знала, что по-другому здесь не получится. Как хороший военачальник.
Поэтому, когда японец вышел в зал и уверенной походкой проследовал мимо стола Мэридит, она не опешила и не совершила никаких необдуманных поступков. Просто следила за происходящим, сжав зубы, словно бультерьер. Следила, как японец, расталкивая нелепых охранников, побежал по коридору…. Чертов самурай. Только вот Джулиана не предполагала, чем всё это может закончиться. Ведь если человек мертв, что ему сделается? Казалось бы…. Может, и он сам так думал?
Под взглядом Мэридит полным непонимания японец рванул к охранникам и, вытащив саблю из ножен у одного из них, рванул в коридор, расталкивая всех, кто оказался на пути. От удара с их камзолов посыпалась карамель и шоколадные конфеты, но замешательство не продлилось долго, и солдаты бросились за ним следом, вытащив свои сабли. В тот же миг залаяли собаки, да так, что Джулиана не на шутку испугалась. Как-то уж слишком внушительно, утробно, яростно и не по-земному, хотя теоретически именно так и должно быть. Мэридит поднялась из-за стола и неуверенно пошла в коридор. Казалось, она и сама напугана.
А японец… он издал только один единственный крик, да и то сквозь зубы, чтобы жена не услышала. Хотя можно ли спрятать подобные вещи от близких, которые чувствуют шаги, принадлежащие любимым, различают дыхание, чувствуют, что происходит с теми на расстоянии? И она услышала, как, в общем-то, и все остальные…. Услышала рвущий звук, последовавший за этим криком. Увидела, как ее любимый муж пытался орудовать саблей, отбиваясь от огромных отвратительных на вид псов. Как один из них вцепился ему в руку, и сабля упала на пол. Как они повалили его и набросились, что бы рвать на части. Как утащили в комнату с поднятой решеткой, оставляя кровавый след на полу. Так что же сделается человеку, если он уже мертв? Вот загадка? Там, где правят иллюзии, ответов может оказаться великое множество.
Японка лишь на миг остановилась, закрыв глаза, но потом продолжила ползти, впервые осознав, что способна не дышать. Она превратилась в робота, в куклу из тех, что живут здесь, если уместно так говорить. Она запретила себе думать, понимать что-либо до поры до времени, подчинившись заложенной программе, чтобы ничего не испортить, не навредить, не стать неудобной.
Тем временем Мэридит скрылась в коридоре, и настал черед Джулианы. Для чего, весь вопрос? Для геройства? Насколько оно должно быть чрезмерным? Она не видела, что произошло в коридоре, но поняла, что японец пожертвовал собой в прямом смысле этого слова. Осознавая свое косвенное участие в его гибели, Джулиана выбежала из укрытия и упала на колени перед выдвижными ящиками стола, непрестанно косясь в проклятый коридор. Ее глаза всегда видели всё, а иногда и то, чего нет, но, несмотря на это, Джулс исправно доверяла им. Глаза были ее инструментом познания. Разве инструменты можно обвинять во лжи? Ящиков было три, и все они оказались пустыми. По-бутафорски пустыми. Ни ручек, ни карандашей, ни листов бумаги, просто деревянное днище и стенки. Вот черт! Чувство вины уже барабанило о черепную коробку, просясь внутрь. Джулс разменяла японца на пустые ящики.
Но прежде чем, она успела доконать себя и сдаться, из темноты пролета, по которому они пришли сюда, вышел мужчина, заставив Джулиану нырнуть под стол и дрожать там как левретка. Стенки опускались практически до середины, так что вряд ли ее можно было разглядеть издали, но… кто-нибудь представлял себя в таком положении? Под кроватью или в шкафу, когда кто-то очень опасный приближается, и всё что ты можешь – это следить за его ногами из своего укрытия и молиться? Может, хотя бы во сне? Это очень страшно… одинаково страшно, даже если наблюдать подобную сцену в кино.
– Меридит? Где черт тебя носит опять? – лениво крикнул мужчина в коричневых брюках со стрелками и в старомодных узконосых черных ботинках, натертых ваксой до слепящего блеска. И он приближался, а Джулиана сжалась в комок, думая только о том, какого размера те собаки…. Подойдя вплотную, коричневые брюки обошли стол, а затем их владелец просто присел на одно колено и заглянул под него. Вопреки надеждам и в поддержку страхов глаза мужчины колючие и слишком уж адекватные для Кукольного Дома нашли Джулиану, которая вжималась в угол стола, словно загнанный зверек. Он лунатично улыбался, но глаза оставались совершенно трезвыми, как будто кто-то другой смотрел сквозь них. Он протянул к ней кулак, заставив Джулс сдвинуть стол, дернувшись в ужасе, и разжал. На ладони лежал ключ. Серебристый местами проржавевший на длинном стержне с плоской бородкой внизу и кольцом сверху, внутри которого был крест. Крест на алтаре, куда японец возложил свою жизнь или душу, или что там….
– Вот держи. – сказал мужчина похожий на цаплю, и голос его теперь звучал совсем иначе. – Но если хочешь выбраться, их должно быть семь. Этот ключ нельзя выбрасывать. Храни его, Джулиана. Ты ведь понимаешь, о чем я тебе говорю?
