– Обернись… – еле шевеля губами, сказала Лидия и ткнула пальцем куда-то поверх Марты.
Так называемый магический круг больше не держал их. Всё свершилось. Марта обернулась и увидела Эрика, который вроде не так давно исчез, но, тем не менее, был столь выстрадано-ожидаем, что не сдержаться. Теперь его увидели все.
– Эрик! – вскрикнула Марта.
Она истерично вскочила и хотела, было, кинуться тому на шею, но загробный вибрирующий голос мадам Лизэль изрек:
– ДОТРОНЕШЬСЯ, И ОН УЙДЕТ.
– Хорошо-хорошо! – отступила та, закрывая рот рукой. – Как же так?!
А тот глядел на нее спокойно и очарованно, как всегда, и улыбался.
– Как так вышло??? – расплакалась Марта, требуя ответа.
– Я просто умер.
– Просто умер?
Джулиана смотрела на эту сцену, испытывая глубочайшую щемящую жалость. Бедная женщина – верить до последнего, что муж рядом… или, кто он там, а потом потерять в одночасье и столкнуться с жуткой правдой о том, что его нет уже слишком давно.
– Прости, что оставил тебя. – молвил Эрик и… мигнул, словно голограмма.
Джулиана заметила, поскольку всегда видела то, чего не следует, и сейчас была просто уверена, что разглядела за эти полсекунды нечто далекое от человекообразного. Больше Джулс не слушала душещипательного диалога, перешедшего в зону торгов, словно все ее чувства сделались обесточенными, передав свою силу зрению. Вскоре усилия были вознаграждены, и она заметила еще несколько характерных миганий, одно из которых продлилось до секунды. То, что там пряталось, пока оставалось неразборчивым, но совершенно точно являлось чем-то угрожающим и кошмарным.
– Отойди от него, Марта!
– Что?! – истерично воскликнула та.
– Это не твой муж! Отойди! – грозно приказала Джулиана.
И, видимо, в ее голосе прозвучало нечто действительно сигнализирующее, что Марта незамедлительно подчинилась.
То, что выглядело, как Эрик, стало говорить весьма болезненные вещи, чтобы та снова подошла ближе, и терзающий душу диалог продолжился. То еще испытание…. А потом ахнула Лидия, и по ее лицу стало ясно, что и она разглядела нечто в оболочке Эрика. Следующей на очереди оказалась Амалия, и лишь последней – Марта. У любящих нет правил – одни страдают хронической слепотой, другие рассматривают любимых сквозь увеличительную линзу. Всё зависит от количества ран и притаившейся боли. У Марты ее накопилось в достатке, чтобы увидеть суть вещей, и когда это произошло, тварь под личиной Эрика предстала во всей красе.
Джулс панически посмотрела на мадам Лизэль? Но та по-прежнему пребывала в глубоком трансе похожем на височную эпилепсию.
Тварь казалась в общем бесформенной, имела лысую голову и руки до пола с огромными вывернутыми во все стороны пальцами и когтями, словно окунутыми в черную тушь. Ног же не было, а так – непонятная сопливая черная масса. Лицо… жуткое мучнисто-белое и оно бугрилось узлами и проступившими черными венами, а бездонные черные глаза абсолютно круглой формы казались залитыми нефтью. Оно щелкало когтями, будто дергая за веревочки, но осознав свое разоблачение, расплылось в улыбке, выпустив на подбородок порцию черной жижи. Тварь иронично оглядела присутствующих – особенно Лизэль – и двинулась на Марту, заскользив, словно пиявка, орудуя жирным хвостом и оставляя густой грязный след.
– Проклятье! – прошипела Джулиана в полном смятении, чувствуя, что должна хоть что-то сделать, но ужас и отвращение обездвижили ее.
Она буквально ненавидела себя за бездействие, разрывалась внутри, глядя, как нечто приближается к отступающей Марте, в глазах у которой читалась обида, ужас и… она была просто размазана. И тогда Джулиана вскочила на стол, словно Зорро, и со всей силы ударила наотмашь мадам Лизэль по лицу…. Та оказалась несколько одеревеневшей, но после второй пощёчины рухнула плашмя на черный стол и быстро заморгала, приходя в себя. И тварь исчезла….
Опустилась гробовая тишина, и все действующие лица замерли каждый в своей позе. Мизансцена не заняла более семи секунд, хотя показалось дольше… намного дольше. А потом Марта попятилась, даже не пытаясь больше бороться со слезами, и выбежала вон из шатра, который вновь цвел всеми цветами радуги и сиял, как рождественская ель.
– Приглядите за цветком и за этой. – сказала Джулиана и бросилась из шатра.
Амалия фыркнула и злобно покосилась на медиума, которая до сих пор не могла прийти в себя от удара.
– И как же ты всё это объяснишь?
– У вашей подруги тяжелая рука… – та потрогала челюсть. – Джулиана, правильно?
– О, я и забыла, что у тебя дар.
– И еще какой. – кивнула Лизэль. – Могу напомнить тебе имя твоей дочери. Или мужа. А то позабыла, наверное?
– Не смей! – вскипела Амалия вне себя от ярости и страха. – Не лезь не в свои дела!
Лизэль лучезарно улыбнулась и перевела взгляд на Лидию, отчего та вжалась в спинку стула.
– Мало, кто задумывается над природой подобных практик, а ведь это всего лишь развлечение для темных сущностей. Они потешаются над смертными, заставляют делать разные вещи, но никогда не показывают себя. А здесь всё видишь в естественном свете. Тем более с вашей зоркой подругой в арсенале! Марте это только на пользу…. Теперь она придет в себя.
– Так ты у нас мать Тереза? – огрызнулась Амалия.
– А мужа твоего звали Николас. – осклабилась Лизэль и ткнула в нее пальцем, словно собиралась продырявить.
Амалия зашипела и вскочила со стула, закрывая уши.
– Но что если Джулиана бы вас не ударила? – поспешила спросить Лидия.
– О, ударила бы! Конечно, ударила! – заверила медиум. – А иначе, разве бы я стала проводить сеанс?
– Кто тебя знает?.. – выплюнула Амалия, но очень тихо, одними губами. Она снова села на стул и сейчас, сжавшись в комок, раскачивалась маятником из стороны в сторону.
– Бедная… – пожалела её Лизэль. – Так хотела сбежать, а, выходит, некуда. Полжизни себя презирала. Хватит, Амалия. Если и есть суд выше твоего, оставь это ему. Оставь себя в покое.
– Не надо… – покачала головой та, а Лизэль подняла ладони, отступая.
– Я должна вернуть одну книгу тому, к кому вы направляетесь. Занятная вещь, надо заметить, так что можете ее прочитать, пока идете. Очень советую. Может вас позабавить, хотя ханжи, наверное, скажут, что в таких вещах нет ничего забавного, однако с точки зрения вечности и великого стечения обстоятельств это так. Но я люблю эту книгу за другое – она о неминуемости и стечении обстоятельств, в котором задействовано так много лиц и событий, что это потрясает. – Лизэль замотала головой, испытывая восторг, и пошла в свою комнату, скрытую занавесом из цветных бусин, крикнув напоследок. – Вы всё поймете сами.
Она вернулась всего через пару минут с книжкой в синем переплете и протянула Амалии.
