Он одарил ее самой любезной из своих улыбок, той, которую он приберегал для выпускных вечеров, когда ему предстояло иметь дело с какими-нибудь важными спонсорами университета.
– Грейси, ты выглядишь довольно мило.
– Какая разница! Я не нуждаюсь в твоем одобрении!
Грейси резко повернулась, и через секунду дверь ванной громко хлопнула за ее спиной.
Митч покачал головой.
– Господи, какой же ты идиот!
– Что-о? Я сделал ей комплимент.
Джеймс отпил вино из стакана. Не просто отпил, а сделал изрядный глоток, если быть точным. Из них двоих безрассудная она, а не он.
Сесилия вскинула брови.
– Ты ей сказал, что она выглядит мило.
«А они чего ожидали? – подумал Джеймс. – Что я стану лебезить перед ней?» Слово «мило» вполне безопасный комплимент и соответствует его критериям любезности.
– Да. И что из этого?
Митч фыркнул и покачал головой с таким видом, словно Джеймс был не просто глуп, а безнадежен. Джеймс поправил очки и вздохнул. Надеясь на мужскую солидарность, он перевел взгляд с Митча на Шейна.
– Чем плохо слово «мило»?
Раньше, чем они успели ответить, в комнату решительной походкой вернулась Грейси. Ее сапоги сердито стучали по недавно покрашенному дощатому полу.
– Женщине не говорят, что она выглядит мило. Мило выглядят бабушки. Или щенки.
– В жизни не слышал ничего глупее.
Услышав в собственном голосе снисходительные нотки, Джеймс недовольно поморщился. К сожалению, старые привычки очень живучи. Он глубоко вздохнул и напомнил себе, что нужно придерживаться плана. Он еще мог спасти положение.
– Я не глупая, – заявила Грейси голосом, полным злости.
– Не извращай мои слова! – В груди Джеймса шевельнулся гнев, но он его подавил. Он не сдастся. Он сохранит контроль над ситуацией. Он допил вино – гораздо быстрее, чем следовало, учитывая, что днем он перекусил совсем немного.
– Как ты можешь настолько не разбираться в женщинах?
В этот момент Джеймсу больше всего на свете хотелось показать ей, насколько она не права.
– Уверяю тебя, я говорил множеству женщин, что они мило выглядят, и ни одна из них не устраивала из-за этого истерику.
На щеках Грейси выступили два красных пятна.
– Я не устраиваю истерику.
– Большинство женщин в таких случаях просто говорят «спасибо» и продолжают заниматься своими делами. Но не ты. Тебе нужно раздуть скандал из-за того, что я не стал тебе льстить.
Две пары, сидящие на диване, переводили взгляды то с Джеймса на Грейси, то обратно, словно наблюдали за теннисным матчем. Джеймс подумал, что ему лучше остановиться. Он должен остановиться. Ведь он человек спокойный, рассудительный. Он не устраивает сцены. И ему нужно продолжить эксперимент.
– Мне не нужна гнусная лесть, но «мило» – это не комплимент!
Грейси стояла, тяжело дыша, ее пышная грудь поднималась и опускалась, и в эту минуту она была похожа на быка, готового броситься на Джеймса.
– «Мило» – это вполне приемлемый комплимент.
Джеймс упрямо стоял на своем, хотя здравый смысл подсказывал ему, что лучше извиниться и закрыть тему.
– С таким же успехом ты мог бы сказать, что я выгляжу ужасно! – закричала Грейси.
Внутри у Джеймса, казалось, что-то лопнуло. Он встал и направил на нее палец.
– Нечего говорить мне эту чушь, когда на самом деле тебе плевать, что я думаю.
– Ты прав, мне плевать! – крикнула она.
– Давайте успокоимся, – сказал Шейн.
– Не вмешивайся! – Джеймс метнул на брата угрожающий взгляд и снова переключил внимание на Грейси. – В таком случае, о чем мы спорим?
Она вздернула подбородок.
– Ни о чем. Забудь об этом. Пошли.
– Отлично, – сказал Джеймс.
Все его добрые намерения полетели к чертям. Грейси прошествовала мимо него, сердито топая.
– Это должен был быть приятный вечер.
Джеймс быстро окинул ее саркастическим взглядом.
– Я уверен, это будет очень мило.
Глава 3
Грейси стояла, прислонившись к стене, в дамской комнате модного ресторана в Ривер-Норт, а Сесилия и Мадди смотрели на нее, одинаково хмурясь.
Наконец Сесилия вздохнула с досадой.
– Я думала, ты собиралась быть любезной.
После поездки на машине до ресторана, прошедшей почти в полном молчании, Грейси все еще пыталась разобраться, что же произошло. Зачем она втянула Джеймса в перепалку? Он весь день держался дружелюбно, а она вдруг взяла и накинулась на него. Ну да, нормальные люди понимают, что женщине не нравится, когда ей говорят, что она выглядит «мило», но все-таки она отреагировала слишком бурно. А он на нее закричал. Честное слово, по-настоящему закричал. Как объяснить подругам, что он был любезным и внимательным, и это, вопреки всякой логике, ее безумно разозлило? Она заморгала и выпалила, оправдываясь:
– Но вы же со мной соглашались?
– Ну да, пока ты не хватила через край, – сказала Мадди.
Она и правда хватила через край. Грейси почувствовала, когда это произошло, но тогда она не смогла остановиться. Он просто совершенно вывел ее из себя.
– Ты со всеми такая приятная, – заметила Сесилия. Вокруг ее губ залегли складки неодобрения. – Почему ты не можешь быть с ним такой же теплой и очаровательной, как с другими людьми?
Вопрос на миллион долларов! У Грейси были самые благие намерения. Одеваясь вместе с подругами перед поездкой в ресторан, она пришла в хорошее настроение. Они смеялись, делились друг с другом макияжем и вели себя прямо как девчонки, собирающиеся на вечеринку. Проведя с Сесилией и Мадди пару часов, Грейс снова почувствовала себя человеком и уже с нетерпением предвкушала приятный вечер.
Она втиснулась в эластичное платье Сесилии, повертелась перед зеркалом и решила, что выглядит шикарно. И стала спускаться по лестнице, чувствуя себя королевой. Но потом Джеймс увидел ее и нахмурился. И, если говорить начистоту, она увидела в этом предлог, которого ждала весь день, – предлог к нему прицепиться. Что было глупо. Ей надо было радоваться, что он начал обращаться с ней нормально, как с другими людьми. Вот только она не радовалась, сама не зная почему. Ее чувства вылились в действия, а в результате Джеймс ответил ей тем, на что она давно напрашивалась, и теперь она пребывала в еще большей растерянности, чем раньше. Грейси жалела, что вообще согласилась приехать сюда на выходные. Сейчас ей очень хотелось оказаться дома, в Ривайвле, надеть пижаму и смотреть телевизор, свернувшись клубочком на диване.
