Прислушались ли к этим словам присяжные? Или все они думали о чем-то «крайне маловероятном, почти невозможном»? Или они невзлюбили Рей за то, что та путалась в показаниях? Несколько раз она противоречила самой себе, отрицая то, что сказала полиции ранее. Обвинение сочло ее лгуньей.
Чего никто не знает, так это того, что лгать Рей советовали ее адвокаты. Ее предали те люди, чей профессиональный долг состоял в том, чтобы ее защищать. Адвокаты решили, что правда о том, почему она на девять дней ушла от Ангуса и Марселлы, оставив их одних, а также эпизод с курением на карнизе вряд ли добавят ей симпатий в глазах присяжных. Не дай бог, они подумают, что перед ним ярая феминистка.
Вместо этого Рей убедили притвориться и солгать, будто она страдала от послеродовой депрессии и не ведала, почему ушла от мужа и дочери и где была, уйдя от них, и не знала, когда к ним вернется, и вообще забыла о том, что садилась на карниз. Со стороны адвокатов Рей было не только незаконно, но и в высшей мере безнравственно давать ей такие советы (неудивительно, что теперь они всё отрицают), не говоря уже о том, что это имело для нее роковые последствия.
Рей признали виновной в двух убийствах и приговорили к пожизненному заключению. Ее адвокаты пытались подать апелляцию, ссылаясь на заявление Рассела Мередью о том, что доктор Даффи не могла вновь ознакомиться с делом Марселлы на тот момент, когда она сказала ему, что якобы изменила свое мнение и заподозрила убийство ребенка. Увы, это было невозможно доказать. Это было лишь слово доктора Мередью против слов доктора Даффи. В подаче апелляции было отказано.
Затем, в июне 2004 года, через два месяца после того, как Рей была осуждена, возник прорыв: волонтер, работавший на организацию, которую основали мы с Хелен Ярдли (СНРО – Справедливость для Невиновных Родителей и Опекунов), поговорил с кем-то, кто работал с доктором Даффи – назовем его Анонимный Доктор. Он предоставил копию электронного письма доктора Даффи, в котором та жаловалась на собственную глупость – мол, как это только она позволила выкрутить себе руки при проведении вскрытия Марселлы Хайнс.
Десмонд Дерден, коронер, на стол которого легло дело Марселлы, был знаком с Ангусом Хайнсом лично и сказал Даффи, что-де это прекрасная семья. В некотором смысле он мягким шантажом вынудил ее отбросить все сомнения и написать, что смерть Марселлы Хайнс имела естественный характер. Ниже я привожу отрывок из электронного письма Даффи, адресованного Анонимному Доктору:
«Почему я вообразила, пусть даже всего на минуту, что Десмонд, зная эту семью, был некоей гарантией? Почему я не оскорбилась на его прозрачный намек, что если я проявлю принципиальность, он больше не пришлет мне коронерских дел? Правда состоит в том, что я была не уверена в случае Марселлы Хайнс. У меня были подозрения – разве не так бывает всегда? – но я была не уверена, как в других случаях; например, в случае Хелен Ярдли. Думаю, я хотела доказать себе, что я не тот жуткий монстр, которым меня считает Лори Натрасс, и что в ситуации, когда я могу думать о ком-то хорошо или плохо, я способна думать хорошо.
Знаю, это прозвучит неубедительно, но это то, что тогда происходило в моем сознании. И да, я признаю – мне было неприятно, что мне больше не будут давать коронерские дела. И вот посмотрите, что случилось! Второй ребенок Хайнсов мертв, и от меня под клятвой потребовали ответить, почему я “изменила мнение” относительно естественного характера смерти Марселлы Хайнс. Будь у меня возможность повернуть время вспять и назвать причину смерти неустановленной… но что толку об этом мечтать, верно?»
Что же случилось дальше? Вот что – ваш покорный слуга отправил это электронное письмо адвокатам Рей Хайнс. Те, в свою очередь, переслали его Комиссии по пересмотру уголовных дел. Невероятно, но в разрешении на апелляцию снова было отказано. Комиссии следовало сосредоточить внимание на недостаточной профессиональной честности доктора Даффи и на том, какие последствия это имело для дела, при рассмотрении которого только она и ее прихвостни, эти ястребы защиты детей, были единственными свидетелями обвинения. Вместо этого члены Комиссии уцепились за то, что у Даффи имелись подозрения относительно характера смерти Марселлы Хайнс, причем еще до того, как она озвучила их.
Возможно, они внушили себе, что этот факт придает ее подозрениям большую обоснованность. Как только всплыло это электронное письмо, СНРО потребовала объяснений, почему доктор Даффи не была уволена и не лишена права на врачебную практику, однако мы до сих пор не получили удовлетворительного ответа. Мы также сделали запрос относительно того, почему пост коронера до сих пор занимает такой коррупционер, как Десмонд Дерден. В ответ – оглушающая тишина. Наконец, у Рей Хайнс появилась надежда. Это случилось после того, как возник прорыв в деле Хелен Ярдли. Благодаря любезности еще одного Анонимного Доктора всплыл некий документ, в котором доктор Даффи постоянно называла сына Хелен Ярдли Роуэна словом «она». Да-да: эксперт, которая была так уверена, что Роуэна убили, не удосужилась даже уточнить пол ребенка.
Затем на авансцене появляется патологоанатом, производившая вскрытие Роуэна Ярдли. После смерти Роуэна она связалась с несколькими коллегами, которых считала экспертами, и интересовалась их мнением о высоком уровне соли в крови ребенка. Джудит Даффи, не знавшая на тот момент, что брат Роуэна Морган умер три года назад, что и в его крови также был обнаружен высокий уровень соли, отправила ответ, в котором написала, что «нестабильность химического состава крови после смерти делает ее диагностически несущественной. Обезвоживание – наиболее частая причина высокого уровня натрия в сыворотке». Доктор Даффи сделала следующее заключение: «Если только вы не ищете конкретный яд, то на анализы крови полагаться не следует».
Спустя всего полтора года Даффи забыла о том, что когда-то это была ее точка зрения, и заявила в суде, что сыновья Хелен Ярдли умерли от намеренного отравления их солью. Она представила высокий уровень соли в крови Моргана и Роуэна как неопровержимое доказательство убийства.
Комиссия по пересмотру уголовных дел в конечном итоге все поняла. Хелен Ярдли разрешили подать апелляцию. Через год это право получила и Рей Хайнс.
Какой-то недобрый человек, похоже, слил информацию в газеты, потому что в национальной прессе появились сообщения о недостойном поведении Джудит Даффи. Общественное мнение постепенно развернулось против женщины, которую раньше превозносили как защитницу детей.
Внезапно к голосу Хелен Ярдли, СНРО и моему добавились голоса других людей, требовавших остановить доктора Даффи.
В феврале 2005 года с Хелен Ярдли были сняты обвинения в убийстве. Похоже, это не дало Даффи повода для раздумий, ибо в июле 2005 года она вернулась в зал суда, где выступила против Сары Джаггард, еще одной невиновной женщины, обвиненной в убийстве ребенка по имени Беа Фернис, дочери ее подруги. К счастью, присяжные образумились и единодушно оправдали Сару. Они прислушались к словам убитых горем родителей девочки – те категорично заявляли, что Сара обожала их дочь и никогда не причинила бы ей вреда.
Прислушалась ли к ним Джудит Даффи? Прислушалась ли она к словам Пола Ярдли и Гленна Джаггарда – двух самых надежных мужчин из всех, кого я когда-либо знал, – когда те раз за разом повторяли, что их жены даже пальцем не тронули своих детей, не говоря уже о том, чтобы их убить? Прислушалась ли она к заявлениям десятков родителей, которые доверяли своих детей Хелен Ярдли? И это притом что те в один голос заявляли, будто Хелен неспособна на насилие и жестокость и в будущем они с радостью воспользовались бы ее услугами приходящей няни.
