Прислушалась ли доктор Даффи к словам родителей Сары Джаггард, скромных пенсионеров, бывших учителей, или ее сестры, акушерки, утверждавших, что Сара – заботливая и любящая дочь и сестра, что у них в голове не укладывается, как она могла выйти из себя и трясти беззащитного ребенка? Печальная правда состоит в том, что доктор Даффи не слушала никого из настоящих экспертов и никого из тех, кто лично знал Хелен или Сару.
Для нее существовало лишь ее собственное мнение. Она не остановилась бы ни перед чем в своем стремлении загубить жизни невиновных женщин. Свой статус эксперта в уголовных и семейных судах она использовала для того, чтобы навлечь еще большие страдания на и без того настрадавшиеся семьи. Пейдж Ярдли, дочь, которую Хелен родила, будучи выпущенной под залог в ожидании суда, насильно забрали у матери по чьему настоянию? Доктор Даффи заявила суду, что-де «имеется серьезная угроза жизни Пейдж», и потому девочку необходимо «срочно забрать из дома».
И вот, наконец, от карьеры и репутации Даффи ничего не осталось. Есть основания полагать, что Даффи позаботилась о Пейдж Ярдли потому, что ей было известно, что именно она выступит при рассмотрении дела Хелен свидетелем обвинения. С трудом укладывается в голове, не говоря уже о простой порядочности, что ей было позволено выступать в качестве эксперта на суде над Сарой Джаггард. К тому времени Хелен Ярдли уже пять месяцев как была на свободе, а непорядочность Даффи в связи с этим делом хорошо всем известна.
Так почему Генеральный медицинский совет не отреагировал сразу? Почему так долго медлил?
Сколько времени должно было пройти для Рей Хайнс, которую освободили лишь в декабре 2008 года? В отличие от Хелен Ярдли и Сары Джаггард, которые имели сильную поддержку родных и друзей, муж бросил Рей сразу после того, как ее признали виновной. Пресса вылила на нее ушат помоев, называя наркоманкой, – это Ангус сообщил журналистам, что она-де курит марихуану. На самом деле она делала это крайне редко. Более того, к этому ее вынуждали боли в спине, которыми Рей страдала всю жизнь. Они причиняли ей немыслимые страдания, и она была готова испробовать любые средства.
Нет, Рей даже отдаленно не похожа на опустившуюся наркоманку. Это гордая, независимая женщина, привыкшая высоко держать голову. Она отказывается лить слезы перед объективами фотоаппаратов. Она заявила в суде, что у нее пунктик насчет чистоты в доме. С другой стороны, по ее мнению, женщина не должна из-за детей отказываться от карьеры. Как, должно быть, злорадствовала Джудит Даффи, увидев, с какой легкостью можно будет превратить эту женщину в коварную дьяволицу…
Даже сейчас, когда Рей Хайнс уже на свободе, а Джудит Даффи заслуженно дискредитирована, работа СНРО еще далека от завершения.
Шестидесятидвухлетняя Дорна Ллуэллин из Порт-Тэлбота в Южном Уэльсе – еще одна женщина, томящаяся за решеткой за преступление, которого не совершала: убийство в 2000 году девятимесячного Бенджамина Эванса. Доктор Даффи заявила, что миссис Ллуэллин, по всей видимости, до смерти затрясла Бенджамина. У ребенка произошло кровоизлияние в мозг, которое его убило. Когда же защита спросила у Даффи, откуда у нее такая уверенность в том, что подсудимая трясла ребенка, «эксперт» не смогла ответить на этот вопрос.
Любопытно отметить, но одна из самых стойких сторонников доктора Даффи – это мать-одиночка Рианнон Эванс. Когда у нее родился Бенджамин, ей было всего пятнадцать лет. Теперь ей 23 года, и она проститутка, хорошо известная местной полиции.
В настоящее время дело Дорны Ллуэллин рассматривается Комиссией по пересмотру уголовных дел.
Мы в СНРО уповаем на то, что апелляция будет скорой и успешной. Единственное свидетельство против миссис Ллуэллин – это мнение врача, дисквалифицированного за служебное преступление, и какой судья теперь прислушается к ее мнению? Думаю, что наша высокоуважаемая судебная система не совершит очередную грубую ошибку, тем более что таковых совершено уже немало. Хочется надеяться, что – цитируя доктора Даффи – такое «крайне маловероятно, почти невозможно».
Глава 7
Четверг, 8 октября 2009 года
Я сижу за столом Лори, составляя список, когда внезапно звонит телефон. После разговора с Майей я очень много всего прочитала, намного больше, чем предполагала за такой короткий срок, и сделала так много телефонных звонков, что мое ухо горит огнем. У меня назначены встречи с Полом Ярдли, супругами Джаггард и множеством адвокатов и врачей, о которых я прочла. С улыбкой смотрю на список имен. Возле многих из них стоят птички. Я нарочно игнорирую крестик рядом с именем Джудит Даффи, который портит всю картину, и беру в руки телефон.
– Во что ты там играешь? – спрашивает Лори.
– Где ты был? Я оставила тебе целую сотню сообщений.
– Я не допущу, чтобы ты сделала посмешищем все, над чем я работаю. – Он бормочет что-то невнятное. Что именно – я не могу понять. Но звучит оскорбительно. Сколько оскорблений можно втиснуть в три секунды бормотания? Может, два, если вы – никто, но по меньшей мере двадцать, если вы великий Лори Натрасс. – Я не стану делать этого по телефону, – говорит он. – Тебе лучше прийти ко мне.
– К тебе домой? – Таунхаус в Кенсингтоне – это все, что я знаю. К своему стыду, я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Как он может так сердиться на меня? Что я такого сделала?
– Я не знаю, где ты живешь, – отвечаю я.
– Если в твоих глазах это непреодолимое препятствие…
Раздается щелчок – он отключился.
Я не собираюсь плакать. Я, как обычно, моргаю глазами, затем звоню Тэмсин и спрашиваю у нее адрес Лори. Та на память называет его.
– Тебя вызвали? – спрашивает она, из чего я заключаю, что, похоже, я не единственная, с кем такое случалось.
Ну почему я так сильно люблю Лори, хотя он обращается со мной как со служанкой? Почему я считаю его неотразимым, когда у него на боках с десяток фунтов лишнего веса, вечно налитые кровью глаза, а кожа выглядит так, будто годами не видела солнечного света? Я задаю этот вопрос Тэмсин.
– Ага! – произносит она. – Значит, ты признаешься, что влюблена в него.
– Разве признание – не первый шаг к выздоровлению?
– Ха! Я так и знала.
– Издевательство со стороны друзей – это второй этап?
– Ты любишь его по той же причине, что и все остальные: он – загадка. Ты не знаешь, кто он такой, и не можешь понять его сущность. Это что-то вроде наркотика, пока ты не поймешь, что тебе никогда не утолить эту жажду.
Интересно, знай Тэмсин обо мне правду, изменила бы она свое мнение о том, почему я люблю Лори? Сказала бы она, что я обманываю себя, полагая, что, подбираясь к нему ближе, смогу стряхнуть с себя пятно позора, которое ношу уже много лет? Что, любя человека, который помог выйти на свободу Хелен Ярдли и Рейчел Хайнс, я, возможно, смогу… В том-то и дело, что не смогу, пока он не ответит мне взаимностью. Чем дольше Лори видит во мне жалкую прислугу, тем темнее лежащее на мне пятно позора.
