Вельзевул купился на это сообщение. Он не выдал себя ни словом, ни взглядом, но разряды, искрившиеся на остриях его вил, сразу побледнели и померкли.
— Гм. А она, если я правильно понял, считает именно так?
ВЕНИК спроецировал изображение какого-то угрюмого субъекта на стену камеры:
— Это ее отчим, Франко Келли. Мэг Финн питает исключительно сильное отвращение к нему Несмотря на все, что она уже ему сделала, она считает, что она все еще с ним не расквиталась.
Вельзевул с сомнением кивнул:
— Ладно. Я даю вам еще один шанс, но только потому, что у меня нет выбора. Этот кусок собачьего сала — единственная неучтенная душа, которая имеется у меня в наличии. Если бы я мог послать кого-нибудь вместо него, я бы сделал это вне всяких сомнений.
Миюши облегченно вздохнул. Его творению, возможно, удастся просуществовать еще один день.
— После столкновения с добродетелью способность носителя к логическому мышлению еще более снизилась. Я подлатал его как мог, но после всех повреждений, которые он испытал...
— Сколько он еще протянет?
— Двенадцать часов. Максимум восемнадцать. После этого ресурсы его жизненной силы будут полностью исчерпаны.
Вельзевул придавил своим брюхом японца к стене:
— Для тебя это тоже последний шанс, Миюши. Ты это понимаешь, а?
Миюши вяло кивнул. Удивительно, как быстро слетает с умников весь их гонор, когда им в глаза заглядывает небытие.
— Если все твои штучки-дрючки не помогут нам раздобыть для Хозяина нужную ему душу, придется нам заменить тебя на модель поновее. Сделать апгрейд, как ты сам любишь выражаться.
Вельзевул усмехнулся собственной шутке. Он вообще любил юмор — черный, разумеется. В конце концов, он же демон.
Миюши собрался было в ответ пробормотать какое-нибудь затейливое японское ругательство, но решил воздержаться. Вельзевул читает мысли слабых душ — кто знает, может, он понимает и японские мысли?
— Разумеется, Вельзевул-сан. Как вы смешно шутите!
Вельзевул изящно облизнул клыки раздвоенным языком:
— Это я умею.
Программист вздохнул. Ему предстояло еще немало повозиться в отвратительном мозгу этого жалкого урода, и чувствовал он себя словно Микеланджело, которого заставили рисовать мелками на асфальте.
Глава IX Грустная история
Мэг смотрела на свои пальцы, точнее говоря, она смотрела на язычки ауры, мерцающие на их концах. Красный — голубой, красный — голубой. Для нее они сливались и по-прежнему были лиловыми. Но уже не такими яркими — поскольку ее жизненная сила неуклонно убывала. Ей все труднее становилось думать «ДЫРКА» или «СТУЛ», да и парить было уже не так легко, как прежде. Она вспомнила слова Флита, трубочиста из туннеля: «Время идти, тик-так, так-так, тик-так».
— Знаешь, в чем основная проблема? — сказала она Лоури, который изо всех сил старался заснуть, хотя это было не так-то просто сделать, находясь в одной комнате с беспокойным и не нуждающимся во сне призраком.
— Между прочим, переночевать в этой гостинице стоит сорок фунтов, — сварливо ответил старик, приподнявшись на локте.
— И ты собираешься потратить эти деньги на то, чтобы проваляться в постели? Давай лучше поболтаем.
Лоури вздохнул. Девчонка позволила ему отдохнуть целых шесть часов. Судя по всему, за этот подвиг ему теперь придется быть ей вечно признательным.
— Хорошо, считай, что я проснулся. Так в чем же основная проблема?
— В чем основная проблема? Ты правда хочешь знать?
Лоури закатил глаза:
— Да у нас море проблем! Пожалуй, следует уточнить, о чем ты говоришь... Я — почти покойник, а ты — призрак... Так что проблем у нас еще как хватает
— Я не об этом, — перебила его Мэг. — Я о твоих Желаниях.
— Чем они тебе не нравятся?
— Идея заключалась в том, что, если я тебе помогу, моя аура станет голубой.
— Верно. Пока все правильно.
— Но все то, что мы с тобой делаем, оно, как бы это сказать, не совсем законно...
Лоури кивнул:
— Я тебя понимаю. То, что тебе приходится делать, не всегда согласуется с твоими добрыми намерениями.
— Вот именно. А время мое подходит к концу. К тому же половину этого времени ты спокойно себе похрапываешь...
— Нам, ископаемым, требуется отдых, если тебе это известно.
— Мне это известно. Я могла бы прятаться у тебя в голове, пока ты спишь.
— Но при этом ты будешь тратить еще больше энергии. Так что ты в любом случае ничего не выиграешь. — Лоури извлек мятый листок с Желаниями из кармана пиджака, который сушился на батарее. — В таком случае, тебе вряд ли придется по душе Третье Желание.
— Ну что ж, просвети меня. О чем оно?
Лоури глубоко вздохнул.
— Это... ну...
И начал рыться в карманах в поисках очков.
— Брось свои штучки, Лоури. Ты же сам составлял список. Только не вздумай мне лгать, что ты ни с того ни с сего позабыл свои Желания.
Лоури щелкнул пальцами:
— Все! Я снова вспомнил. Итак, Третье Желание Лоури Маккола...
— Ну?
— Третье Желание называется «Врезать Рейки».
Мэг кивнула головой:
— И что же это означает? Позволь мне самой догадаться. Ты собирался сделать дома какой-то ремонт, да все руки не доходили...
Лоури покачал головой.
— Не угадала, — сказал он невеселым голосом. — Рейки — это человек. Один малолетний негодяй, которого звали Райан Рейки. Я хочу хорошенько ему врезать.
— Ты что, хочешь, чтобы я отправилась в ад? Да?
Мэг была вне себя от гнева. Она только что изложила этому старикашке свою теорию насчет того, как дурные поступки уничтожают добрые намерения, и вот он требует от нее, чтобы она на кого-то набросилась с кулаками. И не просто на кого-то, а на другого беспомощного старика! Она будет проклята навеки, это уж как пить дать! Один удар кулака, и аура ее станет краснее вареного рака!
— Ты не волнуйся, зато последнее желание — абсолютно законное и высокоморальное.
Но Мэг не купилась на эту маленькую хитрость.
— Последнее желание! Когда до него дело дойдет, меня уже здесь не будет! Не успеет твой кулак коснуться морды этого самого Рейки, как я уже буду мчаться в ад по красному туннелю с вилами в заднице!
— Послушай, но раз тебя послали выполнять мои Желания, значит, они заранее знали, что в них нет ничего плохого!
