– Это что? – хмыкнул Тор. – Это они так воевать будут? Чтоб нам было весело им головы сносить?
– Я барон де Треви, – приподняв забрало шлема, произнес ближний к Олегу парламентер. – Привез вам послание от герцога Орлеанского. Это мои оруженосцы, его племянники.
– Мы очень рады племянникам, а еще больше, что они умрут здесь именно благодаря нам и нашим мечам. Ну в моем случае благодаря вот этой малышке.
Сказав это, Тор не спеша показал свою секиру, демонстрируя ее размеры и мощь.
Племянники герцога испуганно переглянулись. По крайней мере так казалось, потому что лиц из-за опущенных забрал видно не было.
– Тор, тихо, может быть, нам хотят сообщить что-то ценное, – обернулся к нормандцу Олег. – Простите моего брата за неучтивость. Кроме как работать своим топором, он больше ничего в этой жизни не умеет.
Лицо барона было болезненного землистого цвета, со впалыми щеками, острым крючковатым носом и хищно посаженными глазами. При виде непонятных воинов, которые подъехали на переговоры, его глазки забегали, а мозг стал лихорадочно работать в поисках ответа на вопрос, кто эти люди и почему они здесь.
– Я буду говорить только с бароном де Брева! – с вызовом в голосе, громко, чтобы его слышали оруженосцы, ответил де Треви.
– А я буду говорить только с герцогом Орлеанским, – ответил Олег, окончательно ошарашив барона.
– Молодой человек, кто вы и по какому праву находитесь здесь? – наконец не выдержал и сорвался барон. – Где де Брева, что вы с ним сделали?
Тор спокойно достал из седельной сумки голову хозяина замка и бросил ее под копыта лошадей, стоявших напротив. Те испуганно заперебирали копытами и успокоились лишь под жесткими руками умелых всадников.
– Меня зовут Олег, у меня нет титула, я просто человек графа де Сатиньона. Прибыл с поручением к барону, а тут неожиданно вы. Не могли подождать пару дней – я бы уехал, и воевали бы себе с этим предателем.
Один из племянников герцога вдруг выехал вперед и поднял забрало.
– Ты? – мгновенно узнав Стилета, заскрежетал зубами Олег и с силой сжал рукоять меча.
– Мальчик, ты снова мешаешь мне, – ответил Стилет. – И как тебя угораздило вновь перейти мне дорогу?
– Благодари своего бога, что я не могу прямо сейчас снести тебе голову, – задыхаясь от гнева и еле выдавливая слова, шипел русич. – Я отомщу тебе за всех своих людей. Клянусь, что твоя смерть будет медленной и очень мучительной.
– Боюсь, что костлявая в ближайшее время ждет вас, – насмешливо ответил предатель-шпион. – Ну если вы не сдадите замок. А тебе обещаю, что прибью тебя к воротам этого замка.
Олег внезапно развернул свою лошадь в сторону и направился обратно.
– Постойте! Что передать моему повелителю? – не понимая, что происходит, крикнул барон.
– Передайте, что если он не отступит, то все его войско умрет под стенами этого никому не нужного замка, а их души будут прокляты и никогда не найдут покоя, – не оборачиваясь, прокричал Олег.
Въехав в крепость, русич увидел, что следов атаки французов уже не было. Крестьяне быстро сделали свою работу и навели порядок.
– Эрик, Тор, за мной. Только не забудьте поставить стражу на стены. Остальным есть и отдыхать. Завтра этого уже можно не успеть.
Сказав это, юноша спрыгнул на землю и направился ко входу.
– Господа! – сразу же начал Олег, войдя в зал, где за обеденным столом сидели трое помощников барона.
Юноша обнажил меч и положил его на стол. Он стал расхаживать по кругу, убрав руки за спину и заставляя присутствовавших постоянно водить головами.
– Вы ничего не хотите мне рассказать?
Советники заметно нервничали, их глаза бегали, пальцы постукивали по столу, а губы сжались в тонкие ниточки, как будто они боялись ненароком произнести что-то не то.
– Эрик, ты уже отдал команду палачу, чтобы приготовил три виселицы для этих изменников?
Нормандец изумился, но, глянув на брата, ничего не произнес, лишь утвердительно кивнул головой.
– Да как вы смеете обвинять нас в измене? – не выдержал один из допрашиваемых. – Вы приехали сюда и ничего не знаете о том, что происходит. Крестьяне голодают, собранных налогов не хватает даже для того, чтобы посылать Бернанду. А он затеял очередную войну в угоду себе и своим прихвостням!
– Вы знали о том, что барон в сговоре с герцогом Орлеанским и собирается открыть ворота? – перебил истерику Олег, звонко хлопнув ладонью по столу.
– Да, мы все знали это с самого начала и предупреждали его о возможных последствиях. Но барон был настолько напуган человеком герцога Орлеанского, что согласился на все его условия, лишь бы тот оставил его в покое.
Говоривший старый слуга был спокоен. Еще после прошлого общения возле стен замка Олег увидел в нем довольно рассудительного человека, который, казалось, пытается хоть что-то изменить в заведенных порядках.
– А вы пытались остановить барона?
– Я лишь старый слуга и повинуюсь своему господину. Но моя совесть чиста, потому что я предлагал отказать герцогу и начать готовиться к осаде.
– Кто еще знал об измене?
– Кроме нас троих и барона, больше никто!
– Все ясно! – тяжело вздохнул юноша и присел на свободный стул, когда-то принадлежавший хозяину крепости. – Все, что мне надо, я выяснил, остальное на вашей совести. Тор, пусть их проводят за ворота, только проследи, чтобы их потом закрыли.
– Вы нас отпускаете? – не ожидая такой милости, повскакивали со своих мест помощники де Брева.
– Судить вас я не вправе, а держать в замке инакомыслящих не собираюсь. Можете забрать всех своих людей, которые думают как вы, и выметаться отсюда.
– А что будете делать вы? – спросил старый слуга.
– Глупый вопрос, – ответил за всех Тор. – Мы будем биться с французами, пока либо они не отступят, либо сами все не поляжем…
…Солнце еще не успело скрыться за макушки деревьев, окрасив округу в багрово-кровавый цвет, а замок уже покинули почти все стражники и часть слуг. Крестьяне со страхом смотрели на нормандцев, которые прибыли сюда всего пару дней назад, и не могли понять, что им делать и кому доверить свои жизни.
– Вы решили остаться?
На стене, прямо над воротами, провожая всех убывающих, стояли Олег, Тор, Эрик и старый слуга барона.
– Да, если позволите, я хотел бы остаться здесь, – ответил слуга. – Вся моя жизнь связана с этим замком. Тут я вырос, служил как мог, и тут я хочу умереть. Все люди, которые остались под вашей защитой, знают только меня и только мне верят. Я не могу оставить их в столь трудный час.
– Тогда соберите сейчас всех во внутреннем дворе, у меня будет что им сказать.
