– Почем шкурка? – Олег по первому брошенному в его сторону взгляду понял – то, что он задумал, получится. Нельзя недооценивать покупателя, нельзя.
– А у тебя деньги-то есть? Или ты на свою менять будешь? – Торговец громко заржал, брызгая слюнями. Молодцы поддержали своего хозяина – видно, шутка им понравилась.
– А я и не собираюсь у тебя ничего покупать. Я свои продавать буду. Шкурки не хуже твоих, а продавать я их буду дешевле. Конкурентов обходить, так сказать.
Торговец, оторопев от такой наглости, первое время даже не мог ничего вымолвить. Нижняя губа, неприятно обвисшая и блестящая от непроизвольно выделявшейся слюны, оттянулась еще больше. Громадный живот, нервно подрагивавший от смеха, стал неритмично подергиваться, а маленькие крючковатые ножки, не достававшие до земли, стали судорожно раскачиваться. Он пытался думать, и это настолько хорошо было видно по его лицу, что юноша чуть не засмеялся.
Тем временем Олег стал не спеша доставать и выкладывать свой товар поверх мешковины.
– Сколько ты хочешь за свои шкурки? – наконец выдавил из себя торговец-меховщик.
– В полтора раза больше, чем стоят они у тебя, – с вызовом ответил Олег.
– Сколько? – Губа толстосума задрожала, казалось, она жила собственной жизнью, не подчиняясь хозяину. – Ты же сказал, что будешь продавать их дешевле, чем стоят мои.
– Так то люду обычному, а то тебе. Ну так что – берешь? – И откуда взялось столько заносчивости и нахальности, Олег понять не мог. Прохожие, с любопытством наблюдавшие за происходящим, придавали ему уверенности, и юноша продолжал издеваться.
Торговец тем временем покраснел от злости и сжал кулаки. Он понимал, что где-то его обманывают, но где, сообразить не мог.
– Ладно, давай, беру. Сколько их у тебя там? Даю за каждую по две серебряные монеты.
– Три! По три. А шкурок у меня семь штук, даже доставать не буду.
Торговец чуть не лопнул от такой наглости, услышав, сколько с него требуют, но делать было нечего: собиравшиеся зеваки откровенно стояли на стороне наглого юнца. Так, глядишь, и вправду у него что-нибудь купят. «Ну ничего, мы с тобой еще встретимся», – думал про себя торговец, судорожно отсчитывая серебряные монеты.
– Вот твоя двадцать одна монета, и проваливай, чтоб я тебя больше здесь не видел! – бросил толстопуз вслед уходящему Олегу.
Конечно, по три серебряных – это не полторы цены, но и шкурки были куда хуже, чем у торговца. Олег понимал, что взял продавца нахрапом, только из-за его жадности. Так что торговаться дальше не имело смысла. Соль в небольшом притороченном к плечу мешке приятно отягощала, на кожаном поясе висел маленький кошель с монетами, а солнце ласкало загоревшее лицо, на которое спадали русые кудри. Время еще было, и юноша решился посмотреть, что же такое веселое происходит в толпе зевак, которые кричали и бурно размахивали руками.
Юноша пролез в первые ряды оравших. Посреди образовавшегося круга два полуобнаженных здоровяка избивали друг друга до тех пор, пока один из них не рухнул как подкошенный. Толпа радостно ухнула, поздравляя победителя. Проигравшего очень быстро оттащили в сторону, а на середину круга вышел низкий старик и громко закричал:
– Ну что? Кто еще желает помериться силой? Ставлю пять серебряных тому, кто победит в честном поединке моего бойца.
По толпе прошел ропот. Видно, желающих было немного. Те, кто стоял ближе к зазывале, подались назад, а задние напирали на передних, не выпуская их.
– Мне тебя что, искать надо? – Олег вздрогнул. Рядом с ним стоял Хаген. – Продал? Мне нужны деньги, чтобы расплатиться с кузнецом.
– Эй, викинг, собачье отродье, не желаешь помериться силой? – на очень ломаном скандинавском прокричал здоровяк, который только что выиграл бой.
Толпа тут же подалась назад, оставив в центре круга лишь бойца, Олега и Хагена.
– Ну что молчишь, увалень? Слышал, вы себя воинами называете. Все, что можете, так на детей и на женщин нападать да монахов грабить. Нет лучше воинов, чем мы, франки, – с этими словами здоровяк поднял руки и громко зарычал, заводя толпу.
– Я не буду с тобой драться, – спокойно ответил Хаген.
– Так и думал! Ты просто грязный трусливый разбойник, как и все в твоем роду! – Боец смачно сплюнул себе под ноги и повернулся спиной к викингу, потеряв к нему всякий интерес.
– А ты что, думать умеешь? – спросил с издевкой Хаген и сделал шаг в центр круга. – Неужто в твоей голове кроме кости есть что-то еще?
Толпа захихикала, а боец развернулся и без предупреждения бросился на старого викинга. Тот без лишних движений и суеты сделал полшага навстречу, подсел под со свистом разрезающим воздух кулаком. Когда боец оказался к нему спиной, развернувшись вслед за своей рукой, толкнул его в лопатки. Толчок получился несильным, но этого хватило, чтобы противник сделал еще пару шагов и врезался в зазевавшуюся толпу.
– Эй, так ты еще и слепой? Как же ты выступаешь? Без мозгов, слепой, да тебе надо к бродячим актерам, будешь у них шутом! – еще сильнее распаляя здоровяка, спокойно, с легкой улыбкой бросил Хаген.
Он стоял к бойцу вполоборота, слегка согнув ноги. Руки расслабленно свисали вдоль туловища, но что-то в этой расслабленности настораживало. Олег впервые видел настоящего воина в деле, не боясь за свою жизнь. И это давало ему время все осмыслить и зачарованно смотреть на мягкие кошачьи шаги, плавные движения и точные действия.
Боец зарычал и снова бросился вперед. В следующее мгновение произошло что-то непонятное для многочисленной толпы и юноши. Нападавший вздрогнул, остановившись так резко, будто налетел на каменную стену, а потом беззвучно, медленно завалился на землю без чувств. Толпа ахнула.
– Мой род намного древнее, чем то место, где тебя родила твоя мать, – наклонившись к бездыханному телу, прошептал викинг. – А разнеженные франки даже не представляют, что значит быть воинами. Эй, гони монету, – по прежнему спокойно, как будто и не было только что смертельной опасности, бросил зазывале Хаген. – Я победил твоего бугая.
Получив свое, он взял под руку оторопевшего Олега и пошел прочь с площади.
…– Видел этот удар? – Два всадника стояли недалеко от места поединка и обсуждали его исход.
– Да, милорд. Встречный удар нанесен безукоризненно и очень точно, не похож этот крепыш на простого охотника.
– Нет, меня поразил не удар, а то, что он мог его убить, а лишь вырубил. Это же настоящий викинг, они никогда не щадят врагов, тем более так сильно оскорбивших их. Надо бы с ним познакомиться…
В этот момент к Хагену и Олегу подошли трое стражников с продавцом меха и преградили им путь.
– Нам донесли, что вы занимались торгом без уплаты пошлины. За это вы должны уплатить штраф в десятичном размере, – выйдя вперед, проговорил один из них, видимо старший.
