– Суть вы изложили. Теперь подробности. Только сразу с самого начала. Как и когда появилась каждая из этих записок? Кто их обнаружил? Кто при этом присутствовал? И так далее, и тому подобное, – выдала я целый ряд наводящих вопросов, раскладывая записки на коленях.
Андрей некоторое время молчал, собираясь с мыслями, потом не торопясь начал рассказ.
– Первое послание пришло ровно неделю назад, – произнес Андрей. – Петр Аркадьевич как раз вернулся из командировки. Я отвез его домой. Как обычно, проверил квартиру. Ничего подозрительного не обнаружил и отправился вниз. Не успел я дойти до машины, как позвонил Петр Аркадьевич. Велел подняться к нему. Я вернулся. Он сунул мне под нос записку и потребовал объяснений. Листок был мне не знаком, я так ему и сказал. Он немного покричал. Что-то из серии «за что я тебе деньги плачу», потом поостыл, запихал листок мне в карман и велел убираться. Ну, я и ушел подобру-поздорову.
– Он сказал, откуда записка? – перебила я Кускова.
– Да. Стал разбирать багаж и обнаружил ее в наружном кармане чемодана. Там он обычно хранит свои таблетки, – ответил Андрей.
– Вдовин болен? – поинтересовалась я.
– Обычные проблемы всех современных бизнесменов, – пожал плечами Кусков. – В случае с Петром Аркадьевичем это поджелудочная железа. Когда-то на заре молодости сорвал ее, питаясь от случая к случаю, теперь мучается. Но он регулярно принимает лекарства, поэтому особых хлопот болезнь ему не доставляет.
– Ясно. Значит, записка находилась в наружном кармане, – напомнила я, на чем остановился Кусков. – Какая из них?
– Вот эта, на которой лес нарисован, – указал Кусков на одну из записок.
– Ручка есть? – спросила я.
Кусков достал из нагрудного кармана пиджака шариковую ручку, щелкнул кнопкой, выпуская стержень, и протянул ее мне. Я пририсовала в углу листа малюсенькую единичку. Кусков одобрительно кивнул и продолжил:
– Когда я спустился вниз, то решил рассмотреть послание повнимательнее. Сам рисунок меня не особо взволновал, а вот слова, приписанные внизу, не понравились. Ведь и ослу понятно, что это явная угроза. Я стал вспоминать, кто имел доступ к багажу Петра Аркадьевича, но так и не смог вычислить того, кто мог подсунуть листок. И тогда я решил, что это чья-то глупая шутка. Бывают такие придурки, прошу прощения за мой французский, которые любят подобные приколы. Кто-то из числа гостиничного персонала. Или же работники аэропорта. У них к багажу свободный доступ.
– Но потом вы изменили свое мнение, – утвердительно проговорила я.
– Да. Когда появилась следующая записка, – подтвердил Кусков. – Ее Петр Аркадьевич обнаружил спустя два дня. На этот раз послание было найдено в бардачке его личного авто. Петр Аркадьевич нечасто пользуется этой машиной, только если желает проветриться. Ездит на ней обычно один. В этот день он решил проехаться по окрестностям. Велел мне сидеть в офисе. Это против правил, но вы же понимаете, кто платит, тот и музыку заказывает. Я остался в офисе. А через полчаса прикатил Петр Аркадьевич и предъявил мне новое послание.
– Показывайте, какое? – потребовала я.
Кусков указал на листок, я поставила в уголке номер и приготовилась слушать продолжение. Кусков не заставил себя ждать.
– В этот раз он сердился гораздо больше, чем в первый, – сообщил он, имея в виду своего шефа Петра Аркадьевича. – Кричал на весь офис. Грозился расправой. Расправиться он собирался, естественно, со мной. Хотя понять его можно. Одно дело – обнаружить записку в кармане чемодана, который хватали все кому не лень, и совсем другое дело, когда непонятные послания находишь чуть ли не в собственной кровати. Когда шеф пар спустил, я предложил провести проверку всех, кто имел доступ к гаражу и машине. По-тихому, без ажиотажа. Но Петр Аркадьевич категорически запретил делать это. Поостыл, да и плюнул на шутника. А я что? Я человек подневольный. Велено не соваться с проверками, я и не суюсь.
– Но на этом история не закончилась, – подсказала я.
– Совершенно верно. Не закончилась. Прошел всего день, и несуразная писулька вновь всплыла, – подтвердил мою догадку Кусков. – На этот раз способ, которым она была доставлена, был настолько неожиданным, что Петр Аркадьевич и шуметь не стал, только посмеялся. Он вообще после третьей записки махнул рукой на шутника. Сказал, пусть позабавится. Видно, у него других развлечений в жизни нет. Я не был с ним согласен. Видите этот листок? На нем изображены не просто отдельные предметы. Тут прямо сюжет вырисовывается. Вам так не кажется?
Я вгляделась в рисунок. Какие-то человечки. Нечто, напоминающее кровать. И если я правильно поняла, бутылка. Надпись под каракулями оставалась все той же.
– И как же она попала к Петру Аркадьевичу? – уточнила я.
– Бабулька преподнесла, – улыбнулся Кусков. – Подошла к нему, когда он из ресторана выходил. Он в этом ресторане частенько обедает. Бабулька спросила, не он ли начальник, который стиральными порошками заведует. Петр Аркадьевич усмехнулся и подтвердил ее предположение. Тогда бабулька сунула листок ему в карман и заковыляла восвояси. Пока Петр Аркадьевич листок из кармана выудил, пока развернул и рассмотрел, что на нем, бабульки и след простыл. Я возле машины стоял, сразу не разобрал, что там у Петра Аркадьевича происходит. А когда он мне записку показал, погоню за бабулькой снаряжать было поздно.
– И вы даже не попытались ее остановить? – удивилась я.
– Петр Аркадьевич не велел, – пожал плечами Кусков. – Бабулька его окончательно убедила в том, что намерения у шутника несерьезные. Кто ж из солидных противников станет прибегать к подобному способу передачи угроз? Так Петр Аркадьевич решил.
– Как знать? Быть может, этот недоброжелатель слишком хитер, и он рассчитывал именно на такое отношение Вдовина, – предположила я.
– Вот и я ему так сказал, а он – «не бери в голову, не бери в голову», – ворчливо признался Кусков.
– С тремя посланиями разобрались. Что с оставшимися двумя? – спросила я.
– Одну с почтой принесли. Прямо в приемную к Петру Аркадьевичу. А предпоследнюю мальчишка из рогатки выпустил. Догнать его, к сожалению, не удалось. Он на роликах был, улизнул. В толпе затерялся, – вяло проговорил Кусков.
– Где это произошло? Я имею в виду мальчишку, – пояснила я.
– Да недалеко от офиса. У нас на противоположной стороне парк, там парнишка и прогуливался. А когда Петр Аркадьевич в машину садился, он поближе подъехал, стрельнул комочком бумажным и был таков, – объяснил Кусков.
– Да уж, способы запугивания действительно странные. Наводит на мысль о розыгрыше, – протянула я. – Такую версию вы лично не рассматривали?
– Больно затянувшийся розыгрыш, – с сомнением в голосе произнес Кусков. – Кому это надо? Не первое апреля, в конце концов. Да и у Петра Аркадьевича давно уже нет таких приятелей, чтобы подобным образом развлекаться.
– Ладно. Подумаю, стоит ли ваше дело серьезного отношения, – заявила я, вставая. – Записки я у себя оставлю, если вы не возражаете. Как мне с вами связаться?
