«Нужно лечь в постель, – подумала Христина, – накрыться с головой и думать, что завтра всё это окажется сном. Поверить в это, конечно, не получится, но заснуть поможет».
Вместо этого девушка встала и зашагала по комнате. Слишком много всего произошло, чтобы можно было лечь и успокоиться просто так. Христина решила сходить за сигаретами и выпить чаю в каком-нибудь кафе, раз уж в собственной квартире сделать это не удастся. Одевшись, она хотела открыть дверь, но вдруг услышала в коридоре голоса и помедлила.
– Надо что-то делать! – говорила молодуха визгливо. – Что это, навела полный дом мужиков, они тут убивают друг друга почём зря, а мы терпи?
– Друг друга-то ладно, а как за нас примутся?
– Я завтра к участковому схожу, – включился в беседу бас соседкиного мужа, – у нас же ребёнок! Нельзя допустить, чтобы он рос в подобной обстановке.
– Долго она держалась, а теперь, чувствую, вразнос пойдёт! Я предупреждала, что в тихом омуте черти водятся, – гордо сказала старушка.
– Да там полная башка тараканов! – фыркнула молодуха, и Христине показалось, будто соседи специально встали под её дверью, чтобы она не упустила ни слова из диалога.
– В общем, надо всё проверить. Как она коммуналку платит и всё остальное.
Христина замерла. Странное дело, но она боялась выйти, чтобы не показать соседям, что слышала разговор, и не поставить их в неловкое положение, хотя сами соседи переживали об этом меньше всего.
Высказав ещё несколько нелестных предположений относительно её морального облика, соседи разошлись, и Христина быстро проскользнула на улицу.
Она ведь только хотела защитить свои границы! Только и всего! Почему соседи на неё так ополчились? Бабка, возможно, нагоняет волну праведного гнева, чтобы никто не вспомнил о её собственном промахе. В конце концов, если бы она не запустила мужа в дом, ничего бы не случилось. Нападение – лучшая защита, тут понятно, а молодуха-то что?
Христина вышла на проспект. Ах, почему Макс вчера не пошёл этой прямой дорогой? Зачем она вообще показывала ему короткий путь через гаражи? Страшно становится, как подумаешь, от каких мелочей порой зависит человеческая судьба…
Очень холодный тихий день сменился ветреным вечером, и по его влажным порывам, бьющим в лицо, чувствовалось, что меняется не только погода, но и время года.
Там, где доставал свет фонарей, иней на домах и деревьях красиво посверкивал, но выше всё тонуло в чёрном небе.
Киоск давно закрылся, и Христина передумала курить. Подняв воротник пальто, она быстро пошла в кафе. Это место с полутёмным залом и тяжёлой мебелью тёмного дерева было для неё дороговато, но идти туда, где они вчера сидели с Максом, было слишком тяжело.
Выбрав самый дальний столик, Христина заказала чай с булочкой и, поколебавшись, достала из сумки айпад, переполненный непрочитанными сообщениями.
Было немного странно держать его в руках теперь, когда жизнь круто повернула непонятно куда, и неизвестно, что будет дальше.
Можно ли теперь общаться в Сети, как прежде? Правильно ли это? Но тут Христина увидела непрочитанное сообщение от Мамсика и приободрилась. Раз Анна Спиридоновна находит время для переписки, значит, можно и ей.
Кроме того, у неё есть обязанности администратора группы, которыми нельзя пренебрегать. Люди хотят общаться в группе, хотят новостей и чатов, и они имеют право это получить независимо от личных обстоятельств админа.
Она же пойдёт завтра на работу, несмотря ни на что, и в больницу дежурить тоже пойдёт, так почему можно бросить группу? Если уж на то пошло, её деятельность в Интернете гораздо важнее для людей, чем основная работа!
Мамсик написала очень тёплое сообщение, чтобы Христина ложилась спать и ни о чём не думала. А главное, ни в коем случае не казнила себя.
Христина надеялась, что Макс как-то даст о себе знать, несмотря на то что у него изъяли телефон, айпад и ноутбук, хотя бы передаст привет через Анну Спиридоновну, но, видимо, он решил вычеркнуть девушку из своей жизни.
Весь день он был к ней холоден и сдержан, а когда она набралась смелости спросить: «Вы на меня сердитесь?», посмотрел как-то дико и ничего не ответил.
Вероятно, ей самой следовало понять, что она стала противна и омерзительна, прежде чем её ткнут носом в этот факт.
А вдруг Мамсик пишет ей только из деликатности, из чувства долга, а в душе тоже презирает ее?
От этой мысли заломило голову, и Христина прижала пальцы к вискам. Что ж, все покидают её рано или поздно, потому что для настоящей жизни она не годится. Может только в Сети изображать нормального человека, счастливого и беззаботного…
Отпив из приземистой белой чашки довольно дрянного чаю, Христина посмотрела диалог с Людмилой Ивановной. Та несколько раз написала в течение дня, и тон её сообщений становился всё тревожнее. «Всё норм, весь день в офлайне» – набрала Христина, и почти сразу пришло: «Ну слав бо! А я уж не знала, что и думать!» От искреннего беспокойства Людмилы Ивановны на душе немного потеплело. Подруга оказалась расположена поболтать, спросила, как решилось дело с мужем, и Христина ответила, что, мол, спасибо за беспокойство, всё закончилось.
Хотелось рассказать Людмиле Ивановне всё как есть, чтобы получить независимое суждение о том, как она, Христина, выглядит в этой истории, насколько велика её вина. Если с холодностью Макса она внутренне соглашалась, то реакция соседей всё же казалась избыточной, и на сердце стало бы немного спокойнее, если бы Людмила Ивановна это подтвердила.
Но тут она подумала, что в полиции могут совершенно спокойно получить доступ ко всем её аккаунтам и прочесть любую переписку, так что как бы не повредить случайно Максу каким-нибудь неосторожным словом! Допустим, можно написать и сразу удалить, но где гарантия, что то же самое сделает Людмила Ивановна? Да и восстановить сообщения, наверное, нетрудно. Лучше держать язык за зубами – эта тактика ещё никому вреда не принесла.
Людмила оказалась дамой любопытной, выспрашивала подробности, и, кажется, обиделась, что Христина не хочет с ней делиться. Хотя, прощаясь, она выпустила целый залп сердечек, девушка поняла, что подруга досадует на её скрытность.
* * *
Убив вечер на безуспешные попытки оживить текст, Лиза с треском захлопнула крышку ноутбука, позвонила Юлии Викторовне и назначила встречу почти таким же официальным тоном, как она говорила с подследственными и свидетелями.
Следующий день была суббота, они договорились на три часа дня, и всё утро Лиза прокручивала в голове план разговора, клянясь себе, что не позволит Юлии Викторовне сбить её с намеченного курса.
Удивительное дело, Лиза имела репутацию, да и ощущала себя грамотным специалистом, вполне владеющим техникой допроса, но в обычной жизни все её навыки будто испарялись, и она редко когда могла постоять за себя.
Попади Юлия к ней в качестве обвиняемой, Лиза выжала бы её, как лимон, а так… Эх! Остаётся утешаться, что она, как самбист или боксёр высокого класса, никогда не применяет свои навыки вне ринга из соображений гуманности.
