– Поднимусь в номер, с вашего разрешения, – поймал подачу умница Руслан, – после самолёта нога болит адски.
– В общем, тут такое дело, – начала Лиза, проводив взглядом своего попутчика, – мне попало дело об убийстве, на первый взгляд представлявшееся совершенно очевидным. Готовый обвиняемый, с мотивом и уликами. Он утверждал, что всего лишь обнаружил тело, но сами знаете, какие чудные сказки приходится слышать, поэтому я сосредоточилась на этой версии и почти не занималась личностью потерпевшего. Не стану утомлять вас лишними подробностями, но в итоге благодаря творческому подходу и энергии оперативников, – уточнила справедливая Лиза, – появилась версия, что преступление было совершено неизвестной женщиной, и появилось много вопросов относительно потерпевшего. Вопросов, которые я не отразила своевременно в отдельном поручении.
– Та оно ещё и не дошло! – махнул рукой Сергей. – Давайте данные, пробью так.
Лиза подала ему заранее приготовленный листок с личными данными потерпевшего.
– Если принять версию, что убийство совершила женщина в синем пальто, приходится констатировать, что на месте преступления она не оставила следов, способствующих её идентификации, и единственный путь её найти – это искать в окружении потерпевшего. Но не только и не столько желание раскрыть преступление привело меня к вам, – продолжала она, – бывшая жена повезла гроб сюда. Будучи дамой сердца нашего обвиняемого, она активно переписывалась с ним через социальную сеть.
– С каких это пор в тюрьмах Интернет провели?
– Он на подписке.
Сергей посмотрел на Лизу то ли с уважением, то ли, наоборот, жалостливо. Да, оставлять на свободе обвиняемого в убийстве не принято, но нет времени объяснять, что он профессор, доктор наук и вообще культурный человек.
– Короче, эта дама писала своему возлюбленному о том, как проводит время, и пересылала фотографии. И вот в один прекрасный момент, а именно вчера вечером, он получил от неё фотографию женщины, в которой опознал убийцу. Причём женщина эта на первый взгляд не имеет никакого отношения к потерпевшему.
– Мудрёно, – хмыкнул киевлянин.
– Да, мудрёно. И я не могу полностью исключить, что стала жертвой чудовищного нагромождения лжи. В конце концов, обвиняемый у нас известный психиатр, знает, на какие извилины нажать, чтобы ход мысли человека повернулся так, как ему надо. Но вдруг он говорит правду? Тогда мы имеем молодую женщину, в доверие к которой втёрлась убийца, непонятно пока, с какой целью.
– И убийца ли она.
– Совершенно верно.
– Что ж вы не позвонили этой бывшей жене – нынешней девушке, нехай брала бы ноги в руки, и бегом домой. И обезопасили, и допросили!
Лиза призналась, что так и хотели сделать, но у Христины разом вышли из строя все мобильные устройства. Скорее всего речь идёт о какой-то технической неисправности, но до безумия влюблённый в неё фигурант так заволновался, что невольно заразил своим настроением Лизу, и она рассудила, что лучше зря прокатится, чем потом будет до конца жизни терзаться угрызениями совести.
– Зато я увидела, как красив ваш город! – сказала Лиза льстиво, но искренне, и Сергей улыбнулся в ответ.
– Задачу понял. – Он поднялся, хотел подать ладонь для рукопожатия, но быстро опомнился и коротко кивнул: – Сейчас пробью вашего терпилу, а девушка, бог даст, сама объявится. Позвоню вам по готовности, а вы пока осмотритесь.
Пока Лиза беседовала с оперативником, Руслан уснул, и она не стала его будить.
Тихонько притворив дверь номера, Лиза вышла на улицу.
Нужно ловить Тиханскую, так что с экскурсиями придётся подождать, но прогуляться по бульвару Шевченко в этот погожий день сам бог велел. Сто метров туда, сто обратно…
Некоторое время Лиза с интересом разглядывала ещё голые ветви деревьев, будто тушью нарисованные на чистейшей голубизне неба, нарядные дома, идущих навстречу горожан и яркие витрины, но вскоре внимание соскользнуло в собственные мысли. Лиза знала за собой эту особенность – задумываться на ходу, иногда так глубоко, что неоднократно она даже проходила мимо намеченной цели.
Сергей показался ей человеком если не дельным, то по крайней мере деятельным, к вечеру почти наверняка он найдёт такие подробности из жизни убиенного, которые сдвинут расследование с мёртвой точки.
Насчёт Тиханской Лиза тоже его попросила, но не обольщалась. Найти человека с выключенными мобильными устройствами в огромном городе невозможно. Если бы она ещё пользовалась банковскими картами, появлялся какой-то шанс, но Голлербах сказал, что дал ей в дорогу крупную сумму наличных. Ничего, будем надеяться, что она скоро объявится сама, а если нет, наведём справки у родственников Пушкаренко, вдруг они что-то знают.
Чёртовы телефоны! Став неотъемлемой частью нашей жизни, они вдруг отказывают в тот самый момент, когда нужны больше всего!
Впрочем, то же можно сказать и обо всём остальном.
Как бы ни соблазнительно было строить разные версии, с этим следовало подождать до того, как Ерёменко и Христина сообщат что-нибудь новенькое.
Лиза знала, что недостаток информации даёт простор воображению. Можно создать весьма стройную теорию, которая своим изяществом и логичностью придётся тебе настолько по душе, что ты станешь подгонять под неё всё новые факты, игнорируя те, что её опровергают, и, наоборот, раздувая те, что ложатся в строку.
Чтобы сохранить объективный взгляд, надо покамест притушить амбиции мисс Марпл и комиссара Мегрэ, а спокойно ждать новых данных.
Приняв такое решение, Лиза переключилась на своё сегодняшнее изгнание из мира литературы. Никакой катастрофы не произошло, достаточно набрать номер Юлии, извиниться за резкость, в подтверждение раскаяния дать добро на отправку текста, и всё вернется на круги своя. Она снова окажется в надёжных руках редактора, который и избавляет её рукописи от слабых мест, и довольно неплохо их пристраивает.
И она ведь действительно говорила с Юлией в недопустимом тоне! А с другой стороны – любое угнетение заканчивается жестоким бунтом.
Руслан Романович обещал содействовать её дальнейшей литературной карьере, и, когда дело закончится, уже не будет нарушением профессиональной этики, если Лиза примет его помощь.
Столько лет она безропотно терпела деспотизм Юлии, но стоило ей заикнуться о своих правах, редактор послала её подальше. Так что плохого в том, что она ушла?
«И всё же плохо, нехорошо и недостойно, – вздохнула Лиза, – как бы я ни пыталась убедить себя в обратном. Юлия Викторовна меня нашла, вдохнула уверенность, научила писать, а как только я немножко встала на ноги, сразу выгнала её вон. Впрочем, нет! Если бы я сама её послала, это было бы не так подло. Грубо, но не так подло, чем как поступила я. Своим хамством я буквально вынудила её первой прервать отношения, чтобы не отягощать собственную совесть. Правда, я тогда не знала, что у моих фигурантов есть связи в книжном бизнесе, это отчасти меня оправдывает… Но только отчасти!»
