Лиза достала телефон, открыла список контактов, но какая-то неведомая сила парализовала её палец, не позволяя нажать на изображение трубки напротив фамилии редактора.
«Ладно, пусть пока ситуация отстоится, – решила она. – Юлия остынет, я тоже соскучусь в своём литературном сиротстве».
Она вернулась в гостиницу. Судя по тому, что Руслан Романович никак не давал о себе знать, Лиза поняла, что он ещё спит, и с улыбкой подумала, как хорошо, что у них обоих есть навык ночной работы – умение не только бодрствовать, но ещё и спать, когда для этого представляется возможность.
«Пусть отдохнёт, – вдруг с неожиданной для себя нежностью подумала Лиза, – нога вот у него больная… Не буду тревожить, лучше поболтаюсь в холле. Конечно, оптимальным было бы заглянуть в номер Тиханской, посмотреть, что там у неё. Вдруг телефон оставила, так можно зарядить его и пробить контакты. Хотя там наверняка пароль стоит, и совсем не обязательно, что это окажется год рождения».
Так что, решила Лиза, проникать в чужой номер без соответствующих полномочий пока нельзя. Извечный парадокс: «Вот когда голову отрежут, тогда и приходите».
Возможно, обыск чужого гостиничного номер способен предотвратить трагедию, но пока эта трагедия не случилась, нечего даже мечтать оказаться на чужой территории. Исключение делается при подозрении на террористическую деятельность, но, слава богу, нет оснований полагать, что Христина замешана в чём-то подобном.
Лиза вздохнула. Очень хотелось вернуться в кафетерий и съесть ещё кусочек торта, но было стыдно, что её сочтут необузданной сладкоежкой.
Пользуясь тем, что у стойки портье никого не было, Лиза подошла и ещё раз спросила про Христину, но не услышала ничего нового. Нет, ещё не возвращалась, утром уходила в прекрасном настроении, при себе ничего особенного не имела, и куда направляется, тоже не говорила.
Лиза позвонила изнывающему от беспокойства Голлербаху, рассказала об отсутствии новостей. «Лучше бы я чистосердечное признание написал, ей-богу! Христина бы передачи мне носила и ни в какой Киев не поехала! – воскликнул Максимилиан Максимилианович и уже спокойнее продолжил: – Я очень надеюсь, что всё обойдётся, но пожалуйста, постарайтесь найти её поскорее».
Лиза попыталась успокоить его тем, что за дело взялся местный опер, кажется, толковый человек, но вместо этого начала психовать сама.
Походила по холлу, ежеминутно проверяя телефон, потом вышла на улицу и принялась курсировать взад-вперёд вдоль гранитного цоколя гостиницы, безуспешно пытаясь убедить себя в том, что для помощи людям требуется ясный рассудок и выдержка.
Несмотря на все уговоры, сердце ёкнуло, как у влюблённой девушки, когда позвонил Ерёменко:
– Елизавета, есть новости, – начал он говорить в своей чёткой и быстрой манере. – Этот ваш терпила, оказывается, жук ещё тот! И это я ещё только официальные каналы пробил, а если копнуть поглубже, такое откроется, что пальчики оближете!
Сергей рассмеялся в трубке, как горох рассыпал, и Лиза невольно улыбнулась в ответ, чувствуя, как энергичная манера оперативника успокаивает её.
– Этот фрукт подряжался на ремонты квартир, брал крупные авансы и ничего не делал. Нет, вру, не совсем ничего. Привести дом в абсолютно нежилое состояние он всё же успевал. Чтоб не утомлять подробностями, три гражданских иска к нему было, два решения суда в пользу истца уже принято, одно разбирается. Но несмотря на решение, взыскать пока с него ничего не удалось, ваш терпила ни гроша за душой не имеет, официально не работает, да что я вам рассказываю, ситуация знакомая. Один из истцов подавал заявление на возбуждение уголовного дела, но ему отказали, хотя не понимаю почему. На мой взгляд, там состав готовый, даже доказывать ничего не надо.
Лиза кивнула. Почему отказывали в возбуждении уголовного дела, ей было примерно понятно, но озвучивать свои соображения она не стала, чтобы не уронить честь российского следствия в глазах украинских коллег.
Что ж, деньги – это мотив не менее весомый, чем любовь. Что удивительного, если человек, отчаявшись получить то, что причитается по закону и по справедливости, берёт меч возмездия в свои руки?
– Я прозвонил тех истцов, которые выиграли, но заяву не подавали. По уму, так на них установочку бы сначала сделать, но время поджимает, поэтому я нейтральненько. Мол, давно ли общались с гражданином Пушкаренко, ля-ля, так они мне на голубом глазу выложили, что приходила к ним намедни очень симпатичная девушка, рассказала о смерти Пушкаренко, спрашивала, не знают ли они чего. Так они дали ей координаты одной дамы.
Сергей сказал, что сейчас съездит, аккуратно побеседует с этой дамой, узнает побольше о Пушкаренко, а заодно и о местоположении Христины.
Лиза вызвалась сопровождать его, но Ерёменко отказался. Это неудобно с точки зрения географии – ему до места пять минут, а Лиза местности не знает, и пока сообразит, куда идти, он уже всё сделает.
Как ни хотелось Лизе сменить пассивное ожидание на действия, пришлось признать правоту Сергея.
Кроме того, нужно учитывать человеческий фактор. Он едет к женщине, которая будет откровеннее и раскованнее с одиноким интересным мужчиной, чем с объединёнными силами российской и украинской полиции.
«Чёрт, ну можно же было уже давно купить зарядное устройство, – вдруг рассердилась она на Христину. – Ладно, наплевать, что я тут изнываю от любопытства, но о любовнике своём можно подумать? Он там сидит, бедняга, как на горячей сковородке, того гляди, с ума сойдёт от беспокойства, а Христиночке Тиханской горя мало. Разгуливает себе по городу без всякой связи…»
Так, минуточку! Христина ничего не знает! Голлербах при всей свой любви не откровенничал с ней и, рассказывая о событиях того злополучного вечера, не упоминал, что видел убийцу и ею была женщина. Он так хотел, чтобы дама в синем получила все бонусы от чистосердечного признания, что не рассказал правды никому, а когда решился, Тиханская уже везла гроб. Обстоятельства преступления – не та тема, которую удобно обсуждать по телефону, и Христина почти наверняка не в курсе!
Связь с ней прервалась в тот момент, когда девушка послала Голлербаху фото своей якобы подруги, его ответ прочесть она уже не успела, а значит, пребывает в полном неведении…
Господи, если бы хоть этот благородный идиот рассказал ей про настоящую убийцу!
Лизе стало по-настоящему страшно. Она села в холле, чтобы видеть входную дверь, не зная, чем занять тягостное ожидание. Разбудить Руслана Романовича? Ну, станет он изводиться вместе с ней, только сильнее, поскольку речь идёт о девушке брата, чем это поможет? Пусть лучше побудет в счастливом неведении.
Хотела было поиграть в телефоне, но быстро сообразила, что посадит аккумулятор, и если окажется без связи, как Христина, это будет совсем не смешно.
Надо обдумать сюжет следующей книги, решила Лиза. Отрешиться от всего и придумывать сюжет во что бы то ни стало. Но прежде всего надо позвонить родителям.
