Но идиллия оказалась недолгой. Сначала захлебнулся ремонт в квартире первой клиентки, и дочкин возлюбленный присвоил довольно крупную сумму, выданную в качестве аванса, а вскоре то же произошло и на других объектах.
Вслед за этим Пушкаренко рассорился с Марусей и выгнал её, дав на дорогу охапку самых нелепых претензий, которые, впрочем, по сути мало отличались от материнских упрёков.
Зарёванная, почти безумная от горя, Маруся вернулась домой, и, увидев у своих ног подверженную дочь, Светлана не удержалась от искушения пнуть, ответить болью на боль, причинённую ей самой. «Ты сама виновата, надо было слушать, что тебе мать говорит!» – тут же заявила она.
Наверное, если бы Марусе было куда бежать, она бы убежала, но увы, кроме маленькой комнатки в родительской квартире, у девушки не было иного пристанища.
Если бы её воспитывали иначе – не парализовали волю, не довели самооценку до нуля, она нашла бы работу, перевелась в институт в другой город, словом, изыскала бы возможность жить самостоятельно, но Маруся выросла забитой и робкой девушкой.
Она решила уйти из жизни, наглоталась лекарств, но, к счастью, имеющихся дома таблеток снотворного оказалось недостаточно, чтобы вызвать смерть, и Маруся отделалась сутками в реанимации.
После выписки у неё развилась тяжелейшая депрессия. Маруся ходила в институт, часто пропуская необязательные лекции, и к двум часам уже возвращалась домой, полностью обессиленная. Раньше она больше всего на свете любила читать книжки, а теперь целыми днями бесцельно лежала на кровати.
До встречи с Пушкаренко Маруся любила покушать, перемежая плюшки с жёсткими диетами, а теперь ничего не ела, если ей не напоминали и не уговаривали.
Отец ухаживал за ней, как за маленькой, часами сидел рядом, иногда рассказывал что-нибудь, иногда читал вслух или просто молчал, держа дочь за руку. Кормил, покупал всё, что она любила из продуктов, и Маруся ела, кажется, только для того, чтобы не обижать его.
А Света не могла себя заставить прыгать вокруг неудачной дочки. Она почти завидовала мужу, который мог так искренне любить человека, не оправдавшего надежд и доставившего столько неприятностей родителям.
При выписке из больницы дочери рекомендовали курс психотерапии. Светлана сначала отнеслась к этой идее скептически, считая, что психотерапия – это конфетка для слабаков, не способных взглянуть жизни в лицо, и надо сделать над собой усилие, проявить волю и идти дальше, как это делает она, а не ныть и жаловаться незнакомому человеку за свои собственные деньги.
Но время шло, дочери не становилось лучше, и муж настоял, чтобы отвести её к психотерапевту.
Маруся сходила раз, сходила другой, и, о чудо, взяла в руки книгу. Потом поужинала вместе с родителями. Ещё через неделю отправилась на прогулку с подружкой, и вдруг Светлана услышала её смех…
А потом дочь пришла к ней и призналась, что психотерапевт считает: благодаря материнскому воспитанию Маруся выросла тяжёлым травматиком, и произошедшие с ней события не что иное, как следствие ложных установок, внушённых Светланой.
«Я тебе не внушала без штампа в паспорте ложиться с кем попало!» – огрызнулась Краснокутская, но дочь, вместо того чтобы заплакать и убежать к себе, неожиданно спокойно возразила ей. Она не сердится, не обижается и давно всё простила, потому что сама причинила матери много горя, но есть такие вещи, которые, как считает психотерапевт, нужно проговорить. В частности, фразу о том, что Светлана обменяет её в детском доме на более послушную девочку.
«Нашла время трясти грязными ползунками!» – фыркнула мать.
Она не хотела знать, что украла у дочери радость жизни, воруя то огромными кусками, то ухватывая по мелочи, что собственными руками сделала из неё послушную марионетку, готовую унижаться перед мужчиной в надежде заслужить его любовь, причём перед любым мужчиной, потому что низкая самооценка исключала возможность выбора.
Нет, Светлана Сергеевна Краснокутская не желала признавать такой горькой правды. Она всегда была хорошей матерью, и точка! Да, может быть, не потакала любым капризам, но это только для пользы девочки.
Психотерапевт передавал через Марусю, что, возможно, беседа с ними обеими вызовет прорыв в лечении, но Светлана только фыркала в ответ: «Достаточно, что я горбом своим зарабатываю на твои дурацкие сеансы!»
Она бы давно прекратила эти глупости, но Марусе определённо становилось лучше, и через два месяца она почти вернулась к нормальному ритму жизни, такому, как был до встречи с негодяем Пушкаренко.
На работе дамы, получив от Пушкаренко колоссальные убытки и разгромленные квартиры, обижались на Свету, даже хотели жаловаться директору фитнес-центра, и одно время Светлана боялась, что потеряет работу из-за этой сволочи.
Но когда она рассказала о попытке самоубийства дочери, отношение клиенток быстро переменилось. Теперь она стала такой же пострадавшей стороной.
«Как же вы должны его ненавидеть», – воскликнула одна из дам, и Светлана поняла, что ненависть может быть не только неприятным переживанием, но и спасением.
Если признать, что во всём виноват Пушкаренко, можно не думать о собственной роли. Не нужно будет по ночам прокручивать слова психотерапевта и претензии дочери, раз за разом опровергая их, но которые всё равно всплывают вместе с бессонницей и больно хватают за сердце.
Она прекрасно воспитала дочку, но появился этот негодяй и обольстил её, так что девочка забыла обо всём. Да. Маруся тоже не виновата, что так легко поддалась. Просто попалась в сети невероятно подлого человека, как стукнулась лбом о фонарный столб.
Со временем ненависть усиливалась, в её орбиту попала бывшая пушкаренковская жена, которая, как быстро выяснила Светлана, сутками напролёт зависала в соцсетях. Светлана яростно листала её фотографии и ненавидела за то, что она красивее дочери, что Пушкаренко потратил на неё всю свою любовь, не оставив ничего Марусе.
Но главное, чего она не могла простить Христине, – того, что та ушла от мужа. Пусть бы жила с ним дальше, и Маруся смогла бы встретить хорошего человека…
Непонятно, кого из этих двоих она ненавидела больше – то ли мужчину, то ли женщину – за то, что забрала у Пушкаренко юность и любовь, оставив Марусе жалкие объедки. Но вскоре стало понятно, что одной ненависти мало.
Всю жизнь Света терпеливо и безропотно сносила удары судьбы. Она ничего не могла сделать, когда проигрывала на соревнованиях, когда погорела любимая работа и когда бабцы из фитнес-клуба обращались с ней не так, как она того заслуживала.
Всегда приходилось терпеть и улыбаться, но неужели так надо делать и теперь, когда какой-то подонок надругался над её дочерью?
Он довёл ребёнка до попытки самоубийства и до депрессии, а она молча это проглотит?
Какое-то время Светлана надеялась, что месть состоится силами обманутых клиенток – несостоявшийся зять или сядет в тюрьму, или за дело примется муж одной дамы, довольно крупный бандит.
