Бывали и хорошие дни в их совместной жизни, но они случались реже и длились меньше, и вот настал день, когда говорить стало не о чем. Разве только предаваться школьным воспоминаниям или обсуждать цены в супермаркете. Фран мог отсутствовать по нескольку дней и возвращаться как ни в чем не бывало без объяснений. Нельзя помочь тому, кто помощь отвергает, а Фран ее отвергал решительно. И настал еще один день – когда Рекена, придя вечером, обнаружил дом обворованным. Ни компьютера, ни телевизора, ни музыкального центра. Он тогда попытался найти Франа через родителей и общих знакомых, но с ними, как оказалось, у Франа давно прервались отношения. Со временем Рекена просто сменил замок и велел себе забыть об инциденте. Он и забыл – но только на дневное время. По ночам обида возвращалась и рвала сердце.
Вот и сегодня Рекена возвращается, как в тот раз. Что он увидит? Вообще, рехнулся он, что ли, – оставить в квартире второй раз этого типа? Однако это не нищий на перекрестке, а Фран. Друг детских лет. Явился, смотрел в глаза, молил о помощи. И Рекена принял решение. Надо помочь. Хотя бы для того, чтобы не жить потом с мыслью, что отвернулся от человека в беде, который просил помощи.
В квартире все было на своих местах. Рекена пришел около половины второго, Фран наверняка заснул. В большой комнате на диване, с книгой в руках. В кухне на столе обнаружилась тарелка, накрытая другой тарелкой, а обе они салфеткой. На салфетке записка: «Я тебя ждал к ужину, но не дождался и ложусь. Фран».
Под тарелкой обнаружилась картофельная запеканка и немного салата. Рекена улыбнулся: когда-то, в пору их жизни в одной квартире, он похвалил запеканку Франа, сказал, что ради такой вкусной еды стоит терпеть его.
Приятно было это вспомнить.
Эстебана дома не было. Палома, медсестра, сообщила Давиду, что он ушел с Ионом в «Эра Уменеха» – чинить отопление.
Он нашел их в подвале таверны, с лицами, испачканными смазкой, с инструментами в руках. Иона сидел на корточках, подавал нужные Эстебану предметы, а тот наклонился над теплогенератором.
– Привет, Давид! – произнес Иона.
– Здравствуйте!
– В теплосетях разбираешься?
– Боюсь, нет.
– Беда, – вздохнул Иона. – Что-то у нас не получается.
– Да ладно тебе, – усмехнулся Эстебан. – Смотри! Думаю, дело вот в чем. – Он взял разводной ключ и ослабил какой-то винт, глядя на панель генератора. – Нет, не то.
– Прости, что сеструха выперла тебя из пансиона, – неожиданно сказал Иона.
– О господи! Она тебе рассказала?
– Да не мне… Тут у нас все сплетничают, ну и мне рассказали.
– Вот черт!
– Ты на нее не держи зла, она не очень здоровая, недоверчивая. Прямо маньяк. Хочешь, я поговорю с ней и она тебя снова поселит?
– Спасибо, не надо. Мне есть где жить.
Давид вдруг понял, что ему совсем не хочется уходить из дома Анхелы. Ему там нравилось. Что до пансиона, то после отъезда Сильвии он и думать о нем не мог. Ночи, которые там надо будет проводить без нее, покажутся ему слишком долгими, молчание – невыносимым. А в доме Анхелы он среди людей, и Томас носится туда-сюда, отвлекая от грустных мыслей. Он был ему как родной племянник, а Анхела… Давид не знал, кого он видит в ней. Но понимал, где ему лучше – с ней или с маниакальной истеричкой Эдной.
– Если есть где жить, тогда хорошо. Проблемой меньше.
– Да. Все равно спасибо.
– Еще у меня есть газета, где твоя фотография. Ну, где тебя… Помнишь? Хочешь, дам? Вдруг пригодится? Или на память возьмешь?
– Нет, спасибо, вряд ли она мне когда-нибудь пригодится.
– Иона, посмотри, идет горячая вода? – спросил Эстебан из-под генератора.
– Сейчас сбегаю наверх.
Иона двинулся вверх по лестнице и крикнул Эстебану, что вода не идет.
– Давид, дай мне вон ту отвертку. А можешь вот тут подержать? Крепче только держи, чтобы не сорвалось.
Давид посмотрел снизу, что надо держать. Ложиться на грязный пол таверны не хотелось.
– Разумеется.
И следующие полтора часа он провел, лежа на спине, подтягивая гайки, стягивая трубы, отвинчивая детали. Никто не считал, сколько раз Эстебан, зычно крича у Давида над ухом, просил Иону проверить, идет ли горячая вода. Она не шла. Наконец после того, как привинтили какую-то деталь, Иона закричал сверху, что все работает как надо. Они вышли из подвала вдвоем. У Эстебана все лицо было в грязи – только зубы сверкали в улыбке.
– Я знал, что справлюсь, – удовлетворенно сказал он Давиду.
В таверне Иона налил им по большой кружке ледяного пива. Выпили залпом.
– Вот почему, чем работа грязнее, тем пиво потом вкуснее? – радостно хохотал Иона.
Давид согласился с трактирщиком. Он выпил много пива в своей жизни, медленно и залпом, в разных местах и разного – пил в Ирландии «Гиннесс Стаут», пил в Праге пльзеньское, и американское «Роллинг-Рок», и австралийское «Фостер», и бельгийское светлое «Шимэ»…
– Ну что, Давид, сыграем? Или торопишься?
И мексиканское «Негра модело», и перуанское «Кускеньо», и немецкое «Клаусталер», и канадское «Фен де Монд», и японское «Асахи». Никакое пиво, которое он пил в разных странах, не могло сравниться с этой кружкой. Вот это вкус!
– Что?
Эстебан показал ему на стол, где уже были приготовлены шахматы в деревянной коробке.
– Я играю не очень…
– Но играешь?
– В детстве с братом да в университете несколько раз, когда не было карт.
– Вполне достаточно нам с тобой. Садись. Черные или белые?
Инстинкт завоевателя подтолкнул Давида выбрать белые. Эстебан расставил фигуры.
– Только, Эстебан, я предупредил – игрок я неинтересный.
– Да не волнуйся ты, Давид. Мы же играем просто для удовольствия.
Он пожал плечами и передвинул пешку. Партия началась. Эстебан «съел» у Давида слона.
– Я не знал, что ты умеешь чинить теплотехнику, – заметил Давид.
– До сегодняшнего дня я тоже этого не знал.
Пешкой защитил слона. Хорошая защита.
– А сегодня как же?
– Сегодня я чинил генератор первый раз в жизни.
Пешка черного короля угрожала его пешке.
– Как же тебе удалось – наугад?
– Если что-нибудь ломается, я внимательно смотрю и пытаюсь сообразить, что не так.
Слон черных атаковал его коня. Давид пытался укрепиться в центре поля.
– И что, получается? Прямо вот так и видишь, что сломалось?
– Не всегда, конечно. Если не получается сразу, я замеряю напряжение на всех участках цепи. Если до какого-то участка ток есть, а после – нет, нужно заменить деталь.