В первый же день работы выставки вокруг фотографии-картины собралось больше всего зрителей, многие просили тут же продать сей шедевр.
Один богатенький готов был отдать за «Молодую семью» 500 долларов.
У Фимы в глазах почернело, разве стоила эта работа столько денег? Да ее себестоимость…Нет, он был не прав. В таких случаях нельзя считать себестоимость простыми расчетами.
А сколько стоит увидеть этот сюжет и снять его так, чтобы люди останавливались как вкопанные? А насыщение новыми вибрациями!?
– Все это закономерно, когда соединяются талант, умная техника и хорошая работа головы, – сказал себе Фима, печатая двадцатую копию «Молодой семьи».
Ночью Фима вскочил с постели и голым, забыв о достаточно низкой температуре, бросился в свою фотолабораторию. Ему пришла гениальная мысль сделать фотографию большой и применить в ней художественную роспись.
Несколько лет назад Фима придумал этот прием, который оправдал себя. Некоторые места усиливал на фотографии красками. Первая попытка оказалась самой удачной. На фотографию случайно капнул краской, в миг содержание картины изменилось. Она стала похожа на голову существа из запредельного мира, высунувшегося на поверхность болота, над которым стоял туман.
Эта, испортившая фотографию клякса, на деле стала знаком рождения нового стиля.
С тех пор, если Фима, желая придать фантастичность и необычность своей работе, находил такие абстракции, которые придавали фотографии многоголосие, полиритмичность.
Технику грубого мазка Фима усовершенствовал, отдельные его работы вызвали много споров, что тогда очень радовало Немуйчика.
Его имя стало мелькать на страницах газет, а сложную фамилию многие уже произносили без издевательств, а с почтением и уважением.
* * *
Когда перед магазином стала выстраиваться очередь, Элла сказала Фиме, что так дело дальше не пойдет.
Фима изумился.
– Мы ведь этого хотели. Смотри, сколько желающих. К тому же, это живая реклама. Я уже дал интервью трем корреспондентам, чем ты недовольна?
– У нас магазин, а не выставка. Тут нет зала, нет условий для удобного просмотра. Догадываешься, к чему я?
– Ты хочешь взять в аренду выставочный зал?
– Умница! Правда, придется платить за аренду, но зато мы сможем больше обслуживать, а, следовательно, и заработать. И стоимость билетов поднимем.
Элла была права. Фима и сам видел, что на небольшой площади магазина широко не развернуться. У него уже зрела мысль о передвижной выставке.
За несколько кварталов от их магазина стоял купленный в Англии двухэтажный красный автобус, который прекрасно можно использовать для передвижной выставки.
Хозяином автобуса оказался спившийся чиновник, который думал завести свое дело, катая туристов, детей с родителями по городу, обслуживая богатые свадьбы…
Набор сервиса был достаточным, чтобы окупить покупку. И бывшего чиновника хватило как раз на это, а потом на радостях он запил. И на этом дело остановилось, но автобус не продавал, считая, что если затащил его на дно жизни, то он его оттуда и вывезет. Оказалось, на дно попасть легче, чем подняться на поверхность.
Когда Фима разыскал бомжа, тот лежал на чердаке в тряпках с мертвенно-зеленым лицом. Он был тяжело болен и рад был за бесценок продать машину Фиме.
Фима пообещал, что они вытащат бомжа, спасут его.
И немало заплатил, чтобы чиновника-бомжа положили в частную клинику и стали лечить.
– А когда выздоровеете, я возьму вас к себе на работу.
Фима никогда не был благотворителем, сам частенько нуждался в помощи. Но ведь он покупал у человека (все еще человека) нужную вещь, а потом, ему невыносимо стало жалко бывшего чиновника. Если он запил, значит, совесть еще оставалась.
Элла поддержала мужа.
Теперь красный автобус с широкой рекламной надписью «Чиста криниця» разъезжал по спальным районам, успех был поразительным. Жители раскупали фотографии как пирожки. И Фима (и особенно Элла) никак не могли поверить, что все это происходит в действительности.
Но деньги, которые потекли рекой, убеждали лучше всего.
– Придется брать бухгалтера, – сказала однажды Элла. – Я одна не справляюсь… И еще: мне кажется, пришло время издать альбом, как минимум, на двух языках. Его будем продавать по всему миру, только надо найти хорошую полиграфию.
У Фимы тут же сверкнуло и замкнуло в голове.
– Эти деньги, – сказал решительно, – мы должны вложить в приобретение своей полиграфии. Аренда обойдется нам во много раз дороже. Пока дело идет хорошо, надо его развивать. А без современного оборудования не обойтись. Бизнес – та же игра, в которой надо дойти до конца.
* * *
Мир делится на толстых и худых, черных и белых, злых и добрых, высоких и маленьких…И на говорящих на разных языках.
С физическим и психологическим миром человека понятно, но вот почему люди разговаривают на разных языках?
Впервые над этим вопросом Демидов задумался серьезно, когда ехал из Армении в Грузию по горной дороге.
На крутом повороте навстречу вдруг выехал грузовик, автобус чуть не съехал в пропасть. Демидов сидел с правой стороны, у него сердце остановилось, когда увидел, как накренилась машина.
Если бы водитель не крикнул, чтобы все переместились на левую сторону, то наверняка автобус рухнул бы в пропасть.
Из грузовика на дорогу выпрыгнул маленький чернявый грузин, отчаянно ругавшийся на своем языке.
Водитель автобуса вышел ему навстречу и начал ругаться на армянском.
– Они хоть понимают друг друга? – спросил Демидов своего соседа, пожилого армянина, везшего в плетеной корзине трех поросят, которые всю поездку важно похрюкивали и повизгивали.
– Конечно, понимают, – утвердительно кинул сосед. – А как бы они жили вместе?
– Но языки ведь совершенно разные.
– Разные, – согласился сосед. – Но они разговаривают на третьем языке – они ругаются.
Вот тогда и задумался Демидов, как такое может быть, что рядом живет два народа, у которых язык так разнится?
Понять это было трудно. Природа – та же, климат тот же, люди устроены одинаково, а язык совершенно другой?
И только сейчас, на международной конференции, на которой многие выступали на родном языке, а остальные читали подстрочники этих выступлений, Демидов, кажется, нашел ответ.
Он неплохо знал английский, но вот португальского не знал, а последний оратор как раз был португальцем и выступал на родном языке.
И Демидов его прекрасно понимал. Конечно, он не мог перевести дословно речь, но смысл улавливал. Точно так же, наверное, животные улавливают смысл звуков человека, который их дрессирует.
