У подъезда околачивался один-единственный таксист. Он лениво курил, прислонясь к машине.
– Свободен?
– Ну?
– Чего «ну»? Да или нет?
– «Ну?», барышня, означает куда ехать и за сколько.
– Садись за руль. Не обижу.
Он смерил пассажирку оценивающим взглядом. «Кот в мешке» его не очень устраивал. Но лучше уж поверить ей на слово, чем проторчать тут без дела пол ночи. Недовольно пожав плечом, таксист выстрелил окурком – прямым попаданием в урну, и в развалку обойдя машину, занял свое место.
– Что дальше?
– Не очень-то ты любезен с пассажирами, господин извозчик. Видно, принял меня за ночную бабочку.
– А кто вас разберет теперь, не в обиду вам будь сказано. Все на одно лицо. Так ехать куда?
– Это ты мне подскажи. Я здесь проездом. Номер не сообразила заранее зарезервировать. В «Брно» сказали, свободных мест нет. А я только с самолета. Умираю, спать хочу. Вези туда, где мне не откажут.
– Так ведь ночь на дворе. Сейчас куда не сунься, везде пустой номер будет. – Тем не менее он тронул с места и, набирая скорость, поехал вдоль улицы. – Классом повыше или пониже?
– Ясное дело повыше. Что б полный сервис.
– Тогда может к мадам Анне?
– А это что за птица?
– Одна из первых открыла у нас в Воронеже частную гостиницу с многообещающим названием «Домашний уют», вполне, кстати сказать, себя оправдывающим. Харчи в общей трапезной для постояльцев – сама с кухаркой готовит. И как готовит! Пальчики оближешь.
– Так вези меня к ней, да поскорее! Это именно то, что мне нужно.
– Если согласится впустить. Ночью все становятся подозрительными. Может испугаться.
– Я так поняла, что ты у нее бывал. Значит, она тебя знает. Может позвонишь сначала?
– Можно и позвонить… – Водитель достал мобильник, нажал всего одну кнопочку, видно частная гостиница была введена у него в автоматическую память. Ждать ему пришлось довольно долго. – Тетя Аня? Извини, коли разбудил. У меня тут приезжая одна в машине. Гостиницу ищет. Только что с самолета. Примешь? Какая из себя? – Он бросил взгляд на пассажирку. – Привлекательная молодая особа. Вполне интеллигентная. Обижаешь. Я ж твои условия знаю. Иначе бы не порекомендовал. Все. Через пять минут встречай.
– Спасибо, приятель. Ты меня очень выручил. Как зовут тебя?
– Лёшей.
Щедро расплатившись с ним, Катя вышла из машины и оказалась перед красивым особнячком в стиле времен Петра I. Под козырьком нарядного крыльца вспыхнул свет, и в двустворчатых резных дверях появилась дородная дама в бигуди и в парчовом халате поверх длинной ночной рубашки.
– Лёш, твоя гостья? – через катину голову крикнула она в стоявшее позади такси.
– Моя. Моя. Принимай, – отозвался тот.
Сдав Катю, что называется, с рук на руки, таксист рванул с места и исчез за поворотом.
– Проходите, барышня. Комната у меня готовая только одна – на третьем этаже. Лифта, заметьте, в доме нет.
– Пустяки, – заверила ее Катя, у которой уже слипались глаза и единственным ее желанием было поскорее добраться до постели.
– Вижу, засыпаете на ходу. Мне тоже Лешка самое сладкое сновидение досмотреть не дал. Так что оставьте мне свой паспорт – утречком, как положено, зарегистрируем. Вот вам ключ и, если не возражаете, провожать не пойду. Поднимайтесь сами.
– Нет проблем, – Катя протянула паспорт на имя Черновой. – Спасибо вам и спокойной ночи.
– Дверь прямо напротив лестницы, не заблудитесь, – уже ей вдогонку крикнула хозяйка отеля или пансионата.
Комнатка оказалась настолько милой, что Кате, лишенной в настоящее время своего собственного угла, ужасно захотелось обосноваться тут надолго. Ее прельстил откровенно купеческий, домашний уют. Узкие длинные окна фонариком, высокая постель с горой взбитых подушек, дубовая старинная мебель с гобеленовой обивкой.
«Будто в 19 век попала, – усмехнулась Катя, скидывая с себя одежду. – Быстро же вы адаптируетесь, господа коммунисты и беспартийные.»
Откинув толстое пышное одеяло, Катя утонула в пуховой перине, отпустила сразу все мышцы, как кошка после напряженной охоты, и почти мгновенно уснула.
Когда она открыла глаза, солнце уже вольготно расположилось в ее светелке, а телефон мелодично позвякивал под ухом на тумбочке.
При чем тут телефон, возникла тревожная мысль. Кто может знать, что она здесь? Неужели хозяйка, отобравшая у нее ночью паспорт, успела продать? А может таксист Леша? Помедлив, Катя все же подняла трубку.
– Галина, доброе утро. Вы уже пробудились? Это Анна Ильинишна. Жду вас к завтраку на первом этаже.
– …Спасибо, тетя Аня. Я мигом. Только умоюсь.
Трапезная была просторная, светлая, по-мещански нарядная. Многослойные, как бальное платье, занавески, кружевные салфеточки, палех и хохлома на бесчисленных полочках. Большой пузатый самовар в углу, а на самоваре ожерелье из густо посыпанных маком бубликов.
– Это бутафория? – недоверчиво спросила Катя, проглотив набежавшую слюну.
– Ну что вы, милочка. Самые что ни на есть натуральные. Горяченькие еще. И тульские пряники ночной выпечки. На столе мед, молоко, вареные яички, сало, буженинка, блины. Приступайте, не стесняйтесь. Я вам чаю налью.
– А можно я сама? Сто лет не пила чай из самовара!
В трапезную вошли еще двое – мужчина и женщина. Их глаза, мгновенно притянувшись к столу, радостно и алчно заблестели.
– Good morning to everybody. Here is a newcomer among us! How are you, darling? – приветствовала женщина вновьприбывшую.
– Thanks. I am fine. How are you today? – отозвалась Катя.
Словоохотливая американка (а то, что это была именно американка, Катя сразу поняла по выговору) обрадовавшись, что хоть с кем-то здесь можно поболтать на родном языке – поскольку другого она не знала – тут же затараторила:
– Я – Келли, моего мужа зовут Том. Мы совершаем турне по городам России. Я просто в восторге от столов, которые накрывает для нас мадам Анна. Настоящая русская кухня! Русское гостеприимство. Все так вкусно, так замечательно, не правда ли!..
Меньше всего Катя была расположена к светской болтовне. Но показаться невоспитанной и нелюбезной ей не хотелось. Отчужденно улыбаясь, она односложно отвечала на вопросы, не задавая встречных, пока, наконец, Том не толкнул легонько жену локтем, и та от нее не отстала. К счастью, залетная пара спешила, сообщив, что по программе у них на сегодня Адмиралтейская набережная, Чернавский мост, Зоосад и Театр кукол на закуску.
Когда американцы, непрерывно чирикая как пара городских воробьев, выпорхнули из трапезной, Катя, облегченно вздохнув, сказала хозяйке:
