– А по-моему, отличная вентиляция. Ладно. Мне-то что. Хозяин барин. Как скажете, так и будет. Может нам и стену под лестницей восстановить, чтобы вам спокойней было?
– Нет. Вот этого делать не надо. Лучше вот что! Поставь-ка там раздвижную дверь, чтобы в закрытом виде она смотрелась, как глухая стена. Сможешь?
– Запросто.
– А в подвалы свет проведи. Везде – на лестницу, в основное помещение, в боковые. И в тот коридор тоже. Терпеть не могу темноты.
– Будет сделано, хозяйка.
Катя успела заехать домой, прибрать комнаты и даже кое-что приготовить впрок, чтобы не возиться потом при госте на кухне. Переоделась, привела себя в порядок и к половине седьмого подъехала к метро Арбатская. Андрэ уже ждал ее.
– Ну как прошел день? – беспечно спросила Катя.
– Да так. Пытался решить кое-какие деловые вопросы. Пока безуспешно. Послонялся по городу, проникся его махровым коммерческим духом. Эти бесчисленные казино на каждом шагу меня поразили. Такое впечатление, что она, после слишком затянувшегося поста, дорвалась до капитализма и барахтается в нем, как мышь в миске сметаны.
Несмотря на вечернее время было еще совсем светло. Застрявшее где-то за домами солнце создавало перламутрово-припудренное, ровное и в то же время призрачное освещение. Москва, привыкшая большую часть года рано погружаться в вечерние сумерки, наслаждалась сейчас короткими, лишь чуть-чуть не белыми как в Санкт-Петербурге, ночами. Разговаривая, они медленно шли вдоль Арбата. Старые дома были заново выкрашены в веселые яркие тона, что делало их похожими на театральные декорации. Арбат жил своей особой, насыщенной жизнью. Здесь на каждом шагу продавали чисто русские сувениры – матрешек, деревянные расписные яйца и ложки, палех и хохлому, самовары, красочные платки и пуховые шали. И конечно картины, прислоненные прямо к стенам домов.
Художники сидели тут же, на складных стульчиках, предлагая прохожим портреты на скорую руку. Иные делали это мастерски. Музыканты играли или пели, кто во что горазд – романсы, блатные песни, советские. Каждый стремился самовыразиться, а заодно и подработать. Кто-то читал стихи, кто-то за что-то агитировал прохожих.
Андрэ с любопытством впитывал в себя все подряд.
– Русский Монмартр! – воскликнул он восторженно.
– Ну почему же, – возразила Катя. – Просто московский Старый Арбат. Со своим колоритом, со своим собственным стилем и традициями.
– А где мы будем ужинать? Я голоден, как зверь.
– Тут на каждом шагу кафе и ресторанчики. Особенно уютны те, что в подвалах. Выбирай любой.
– Тогда давай в ближайший, чтобы долго не искать.
Спустившись по ступенькам в полуподвал, они оказались в небольшом, красиво оформленном зале, столов на десять, не больше. Посередине – рояль с пианистом, негромко наигрывавшим старинные русские мелодии. Официант, одетый как сказочный Иван царевич, тут же подскочил к ним:
– Добрый вечер, господа. Рады видеть вас у себя. Вам столик на двоих? – И, усадив их, открыл перед каждым оформленную под палех папку с меню.
Андрэ пожелал отведать всего чисто русского – блины со сметаной и красной икрой, похлебку в керамическом горшочке, сибирские пельмени, балык и осетрину горячего копчения. Официант поставил на стол кувшин с холодным квасом, свежевыжитый апельсиновый сок и графинчик водки.
Еда была удивительно свежей и вкусной. Музыка звучала завораживающе, как журчание ручья. А потом появился скрипач. Прохаживаясь со скрипкой между столиками, он остановился перед Катей, и в эти несколько блаженных минут ей казалось, что он играет Вивальди для нее одной. «Ах, как хорошо, оказывается, жить на свете! – подумала она, жмурясь от удовольствия. – А ведь я могла бы этого так и не узнать.»
Когда они вышли на улицу, уже почти стемнело. Катя провела Андрэ дворами со Старого Арбата на Новый, где они окунулись совсем в иной мир. Современные высотные дома, море света и бегущей, искрящейся, зазывающей рекламы. Наполненные светом «аквариумы» магазинов, кинотеатры, театры. На углу, перед рестораном «Арбат» огромный вращающийся глобус. Повсюду толпы снующих людей, жаждущих удовольствий и развлечений. Плотный поток машин. И стайки длинноногих проституток, заступивших на ночное дежурство. Но этим Андрэ-парижанина трудно было удивить.
– Не хватит на сегодня? – зевнув, спросила Катя. – А то нам еще довольно далеко идти к машине.
– Да-да, конечно, – тут же согласился он.
Они провели вместе весь вечер, но она не стала ему ни ближе, ни понятнее хоть на иоту. Та же грубоватая отчужденность, то же демонстративное равнодушие, то же нежелание узнать хоть что-то о нем или самой быть понятой. Ему постоянно казалось, что она тяготится его присутствием, а то и жалеет, что оказала ему гостеприимство. Она не слишком обременяла себя необходимостью быть вежливой. И если он, устав от стараний поддерживать за двоих беседу, вдруг замолкал, молчала и она.
Андрэ не спалось. Он вообще не мог спать здесь. То ли диван не был пригоден для этой цели, то ли близкое присутствие хозяйки квартиры действовало на него не наилучшим образом. Он чувствовал, что не может расслабиться даже ночью, и уже начинал ругать себя за то, что согласился остановиться у нее.
«Мне уже без пяти минут сорок, – размышлял Андрэ, лежа без сна. – И у меня никогда не возникало проблем с женщинами. Мне хватало одного-двух дней, чтобы понять чем они дышат, чего ждут от жизни и от меня. Но эту штучку я не могу никак раскусить. В каком бы направлении я о ней не думал, всякий раз что-то не сходится, каких-то деталей и винтиков явно не достает, причем самых важных, ключевых.»
Отчаявшись уснуть, Андрэ встал, включил свет и накинул на себя сорочку. Некоторое время он бесцельно слонялся по комнате. Любопытства ради заглянул во все ящики и шкафы, удивляясь, как мало в них всякого хлама, которым неминуемо обрастает любая женщина. Попытался он сунуть нос и в секретер, но секретер оказался запертым.
На письменном столе лежал новенький laptop. Андрэ сделал стойку. Зачем праздно живущей девушке такая дорогая игрушка? Увлекается компьютерными играми? Casino online? А может играет на бирже? Ему очень интересно было узнать, на какие средства живет эта загадочная особа. И вообще, чем она живет. Поколебавшись, он сел за письменный стол, покосился на плотно закрытую дверь в спальню и включил катин переносной компьютер, прекрасно понимая, что в ту минуту, как она узнает об этом, духа его не будет в ее квартире. Но любопытство взяло верх.
«А собственно что тут такого. Мне не спалось. Заняться было нечем. Увидел компьютер и решил проверить свою парижскую электронную почту. Очень даже солидное объяснение в случае чего.»
Успокоив себя подобным образом, он взглянул на desktop. Как она выходит на интернет? Ага, вот его icon – Enternet Explorer. Не лучший вариант, конечно. Можно было бы посоветовать ей перейти на Mozilla FireFox или Opera. Быстрее и надежнее. Он сделал click на icon с голубой буквой «е» и попал на ее Home page. А оттуда попытался добраться до катиной почты. Но требование набрать password, которого он естественно не знал, охладило его пыл.
