Скинув старенький халатик, Света направилась было к шкафу, но на полпути остановилась в задумчивости и, обернувшись, спросила:
– Послушай, а это опасно?
– Сообразила, наконец. В общем и целом не опаснее, чем разгуливать ночью одной по улицам, – нашлась Катя.
– Тогда почему ты обращаешься из-за такой ерунды ко мне, а не делаешь это сама?
Катя встала и направилась к двери.
– Пожалуй ты права. И чего это ради я обратилась к тебе.
Света бросилась ей наперерез:
– Ну ты чего, обидилась? Я ж просто так спросила. Для уточнения.
Они вместе вышли на улицу. Такси ждало их у подъезда.
– А ты чего не на своей? – удивилась Света.
– Так надо. – После того как они отъехали – может просто для того, чтобы не молчать – Катя равнодушным тоном поинтересовалась: – Ты с бабкой своей часто разговариваешь? Как они там?
– Честно говоря, не очень, – отозвалась Света, вздохнув.
– То есть? – Катя насторожилась.
– Клопенция-то в полном порядке. Бабуля чего-то барахлит. То на ноги, то на сердце жалуется. Врачи у нее сахар нашли. Между прочим, каждый раз как я звоню, Татка выхватывает у бабули трубку и кричит мне в ухо: «Тетя Катя! Это ты?»
– Ясно… – Катя задумчиво кивнула и надолго умолкла. Уже на подъезде к Киевскому вокзалу она сказала: – Я буду ждать тебя в такси. Вот номер ячейки и шифр. Возьми с собой эту сумку. В ячейке должна лежать коробка из-под обуви. Заберешь ее, положишь в сумку так, чтобы коробки не было видно, и вернешься обратно. Камеру хранения, я думаю, найдешь. Вот и вся премудрость.
Света беспечно улыбнулась, помахала ей рукой и выпорхнула из машины. В платочке, завязанном под подбородком, она выглядела забавно, почти трогательно. Катя собиралась, как и обещала, ждать в машине, но тут вдруг заметила коренастого чернявого кавказца, которого мельком видела накануне во дворе, рядом с офисом Ломова.
– Я сейчас вернусь, никуда не отъезжайте, – бросила она таксисту и вышла, тревожно озираясь по сторонам.
Метрах в десяти от нее стоял джип Ломова. В нем никого не было. По площади перед вокзалом сновали люди. Кто-то, опаздывая, бежал к поездам, кто-то только что прибыл с пузатыми чемоданами в руках. Там стайки молодежи, здесь алкаши. Среди толпы шныряли карманники, попрошайки, мелкие перекупщики. Два блюстителя порядка, стоя чуть в сторонке, наблюдали за площадью.
Долго не раздумывая, Катя направилась прямо к ним, приняв озабоченное выражение лица.
– Товарищи милиционеры! – Ее голос прерывался от волнения. – Помогите, ради Бога!
– В чем дело, барышня? – оба разом обернулись к ней.
– Видите вон того парня у края тротуара? Он чеченец. Это страшный бандит и убийца, бежавший из тюрьмы. Он преследует мою сестру. У него фальшивые документы, и он вооружен. Только, пожалуйста, не говорите ему про меня. Иначе мне крышка.
Оба милиционера, уже не слушая ее, двинулись в сторону чернявого, будто ищейки, взявшие след. Катя поспешно вошла в здание вокзала и через стеклянную дверь бросила взгляд назад. Один милиционер заломил подозреваемому руки за спину, а другой уже пытался защелкнуть на них наручники. Лицо чернявого перекосилось от злобы. Он что-то доказывал, брызжа слюной и сверкая глазами.
Прежде чем написать письмо Ломову, Катя побывала на Киевском вокзале и ознакомилась с его планировкой. Поэтому сейчас ей не нужно было тратить время на поиски камеры хранения. В дверях просторного помещения со стенами, сплошь забранными металлическими ящиками, она, как и ожидала, увидела второго телохранителя – длинного и белобрысого, того самого, которому Ломов накнуне передал ключи от ее машины. Он не спускал пристального взгляда со Светы, неумело возившейся у ячейки № 279. Предвидя такой поворот событий, Катя предусмотрительно прихватила с собой разрядник и газовый баллончик. Она притаилась за косяком двери, откуда ему не было ее видно.
Наконец, рыжей удалось справиться с ящиком. Обейми руками она осторожно вытащила обмотанную широким скотчем коробку, уложила ее в сумку и, не забыв инструкций Кати, закрыла сумку на молнию. Белобрысый сверлил ее сузившимися до щелочек злющими глазами. Света закрыла ячейку, подняла с пола сумку и направилась к выходу. И тут Катя заметила в руке наблюдавшего пистолет. Пряча дуло под локтем второй руки, он медленно направлял его на приближавшуюся к дверям Свету.
С кошачьим проворством Катя метнулась к телохранителю и, приставив к его длинной голой шее разрядник, с силой нажала на кнопку. Белобрысый конвульсивно дернулся, успев однако спустить курок, и завалился на бок. Катя увидела, как Света, охнув, медленно оседает на пол в двух шагах от нее. На лице ее застыло выражение удивления и растерянности. Заголосили, шарахаясь в стороны, женщины. Поднялась паника. Катя подскочила к Свете.
– Куда? Куда он попал?
Света непроизвольно потянулась к окрасившемуся кровью плечу.
– Ничего, рыжик, не дрейфь. Это не смертельно. Вставай. Скорее вставай. Нельзя, чтобы нас задержали.
Она помогла Свете подняться, в одну руку взяла сумку, другой обхватила ее за талию, прижав к себе раненым плечом.
– Можешь идти?
– Могу, – с трудом ответила Света, корчясь от боли.
– Умоляю, потерпи. Только до машины. Пусть никто не видит, что ты ранена. А то нам с тобой хана.
Толпа, сгрудившаяся вокруг лежавшего на полу белобрысого, упустила из виду двух девушек, затерявшихся среди беспорядочно толкавшихся зевак и сбитых с толку прохожих. С улицы раздались свистки, и мимо них пробежало несколько милиционеров. Катя вывела Свету на площадь. Та все труднее передвигала ноги, всей тяжестью наваливаясь на нее. Только когда они добрались, наконец, до такси, Катя вздохнула с облегчением. Пустой джип Ломова по-прежнему стоял на том же месте, но второго телохранителя нигде видно не было. Легковерные милиционеры видимо сделали свое дело.
– Езжайте в ближайшую больницу. Скорее! Моей подруге плохо, – приказала Катя таксисту.
В отделении скорой помощи они объяснили, что девушка стала случайной жертвой бандитской разборки на вокзале, попав под шальную пулю. Ее уложили на каталку и прямиком отправили в операционную. С вещами Светы и с чудом отвоеванной сумкой Катя вернулась к себе домой. С волнениями и потерями, но идея ее удачно осуществилась. Коробка была доверху заполнена пачками новеньких стодолларовых купюр. По крайней мере здесь все было без обмана. Конечно, стоило бы наказать Ломова за нарушение условий договора и за безвинно пострадавшую Светку, не вернув ему отца в обещанном виде, но на это она была просто не способна. А вот потянуть время и помучить его в любом случае стоит. Тем более, что у нее были дела поважнее.
Катя позвонила в больницу. Ей сообщили, что пулю благополучно извлекли, что жизни пациентки ничего не угрожает и что она помещена в обычную восьми-местную палату. Выругавшись, Катя задвинула ногой коробку с деньгами под кровать и помчалась в больницу.
