– Потом, – отмахнулся от тетки Игорь, – обязательно вас познакомлю.
– Меня зовут Оля!
Для того чтобы она больше не сказала ничего лишнего, того, что тетка впоследствии могла бы использовать против него, Игорь снова приник к ее губам. Поцелуй выдался более жарким, чем первый. И когда он завершился, а Оле так не хотелось, чтобы этому наступал финал, непрошеные гостьи растворились со двора. И тут Оля нашла в себе силы сопротивляться:
– Что вы себе позволяете?! – сказала она улыбающемуся Игорю.
– Извините, Оля. Я утопал! И схватился за вас, как за соломинку. И надо признать, вы мне очень помогли. Фактически не оставили на растерзание этим двум жестоким особам. Вы знаете, кто это были?
– Не знаю, кто?
– Чертовка с дочкой. Они только прикидываются людьми. На самом деле это ведьмы, готовые выпить из человека всю кровь! У-у-у-у!
– Очень смешно! Я поняла, что это ваша тетя, которая привезла сюда незнакомую девушку для вас. Она сводня?
– Нет, – тяжело вздохнул Игорь. – Просто она очень хочет племянчатых внуков.
– Кого-кого?
– Моя тетка хочет, чтобы я женился и у меня появились дети. Вполне нормальное желание для дамы ее возраста.
– А вы этого не хотите…
– Как бы вам сказать, Оля, так, чтобы вы не обиделись?
– Говорите прямо, чего уж. Поцелуй – не повод для знакомства, как считают мужчины!
– Если бы я нашел девушку, которую захотел бы увидеть сразу в нескольких лицах, мельтешащих вокруг меня, то, поверьте, наверняка бы женился.
– Понятно. – Оля присела и принялась лепить из снега снеговика. – Хотите, расскажу вам притчу? Короткую, в несколько предложений.
– Да я и длинную б послушал. – Игорь принялся ей помогать лепить еще один ком.
– Однажды после долгой-долгой жизни умирал один бездетный холостой мужчина. Возле его постели собрались многочисленные племянники. И они спросили у него, отчего он так и не женился, и не обзавелся детьми. «Всю жизнь я искал идеальную женщину», – признался им умирающий старик. «И не нашел?» – спросили те. «Нашел, – сказал старик. – Только она искала идеального мужчину».
– Да уж, – вымолвил Игорь. – Возможно, это мой путь.
– Тогда мне вас очень жаль, – произнесла Оля, глядя на него.
– Мне самому себя очень жаль, – усмехнулся Игорь и попытался перевести все в шутку. Сначала у него плохо получалось, затем оба отвлеклись от щекотливой темы и принялись лепить снеговика, забыв обо всех проблемах.
Снеговик получился большим и затейливым, потому что Игорь, ну что поделать с этими мужчинами, вылепил ему… нет, ей – вылепил ей грудь и тонкую талию. Слишком большая грудь, посаженная на узкую талию, перевесила, и снеговик, так и не ставший снежной бабой, развалился пополам. Оля рассмеялась и указала это в качестве примера, что все в женщине должно быть пропорционально. И они принялись лепить другого снеговика, без физических изысков.
Очередной снеговик получился большим, толстым, но кособоким, его пришлось выпрямлять.
– А знаете, сегодня я сделал то, чего раньше никогда не делал, но очень хотел, – неожиданно признался Игорь.
Оля отчего-то предположила, что он всю жизнь хотел поцеловать ее и не решался. Глупости какие! Он ее знает всего ничего, откуда такие безумные предположения?! Она что, влюбилась? Этого не может быть. Никогда не была настолько влюбчивой, чтобы заинтересоваться незнакомым мужчиной за пару дней.
– Она всегда для меня была чем-то святым, – продолжал выплескивать накипевшее Игорь, ровняя бока снеговика. – Зная обо всех ее недостатках, я все равно любил ее и терпел все ее выкрутасы. Пожалуй, это единственный человек в моей жизни, которому я слишком много позволял. Понимал, что нельзя этого делать, ведь в противном случае вы, женщины, тут же садитесь на шею и свешиваете ножки, пиная ими нас, мужчин.
– О да, – произнесла Оля, отряхивая перчатки и вспоминая образ Софочки, – она красивая.
– Вы думаете? – удивился Игорь. – Безусловно, лет тридцать назад она была хороша! Сейчас осунулась, постарела. Еще и это сдерживает меня от ссор и революций.
– Постарела? Сколько же ей? На вид лет двадцать пять, не больше.
– Больше, гораздо больше, – махнул рукой Игорь. – Не льстите ей. Какие двадцать пять? Впрочем, характер так и остался как у безмозглой девчонки.
– Ох, вы ее любите, – вздохнула Оля. – Тогда зачем прогнали?! Догоните автобус, может быть, он еще не отошел! И скажите ей, что не можете без нее жить!
– Что значит – не могу? – поразился Игорь. – Я прекрасно могу обходиться без своей тетки! И прогнал ее сегодня! Я сделал это. И это для меня своеобразный подвиг. Решиться на такой кардинальный шаг при всей моей к ней любви и уважении было нелегко, понимаете?
– Ничего не понимаю! Вы о ком говорите? О той молодой особе, которую так грубо выпроводили обратно в город?!
– Я говорю о своей родной тетке, которую так грубо выпроводил обратно в город!
– Ах, о тетке! – обрадовалась Оля. – А я-то подумала…
– Некоторые женщины, когда теряют свое влияние на мужчину, предпочитают давить на него жалостью и развивать в нем чувство вины. Я ее жалел и винил себя за то, что не могу дать ей пообщаться с внуками. То есть фактически она привила мне вину за то, что я одинок! И вот сегодня я с вашей помощью, Оля, большое, кстати, спасибо вам за это, показал своей тетке, что могу быть жестким не только со своими подчиненными.
– А мне ее жаль. – Оля вспомнила тонкие поджатые губы женщины и ее печальный взгляд побитой кошки.
– Бесподобно! Она и вам успела указать свое место?! – всплеснул руками Игорь. – Бросьте, не жалейте. Старайтесь в жизни фильтровать жалость к другим. Порой они этим беспринципно пользуются. В любом случае, мне сегодня удалось то, что я собирался сделать на протяжении долгих лет! Тра-та-та-та-та…
Игорь отряхнул руки и, напевая, ушел в дом.
– Я за морковкой! – выкрикнул он уже оттуда.
Оля присела возле снеговика и задумалась. Получалось, что сегодняшние визитеры оставили в душе Ненашева неприятное впечатление. Он даже ничего не сказал о девушке, которую привезла его тетя! Его мысли занимали только отношения с родственницей. Действительно, он жесток. Оля представила себя на месте той девушки, которую звали Софочкой. Если бы ее приперли в глухомань и поставили перед мужчиной, который дал от ворот поворот, она бы умерла на месте! Вот потому Оля никогда бы и не оказалась на месте Софочки. Но она оказалась на своем месте, где чувствует себя не лучше.
Она позволила себя поцеловать! Конечно, Оля не противница поцелуев, но ради прикрытия чьей-то холостяцкой жизни она больше целоваться не намерена. Она тоже станет жесткой. Мужчины в последнее время только и делают, что пользуются ей! И она со своим мягким характером вновь расслабилась и… да, получила удовольствие, но осадок остался… и позволила собой помыкать.
