— Конечно, — ответила я без прежней уверенности.
— Зачем мне это?
— А зачем… — Я оборвала себя на полуслове, тряхнула
головой и закончила:
— Я просто хочу уехать.
— Не думаю, что твои проблемы можно решить таким
образом, — осчастливил меня он.
— У меня не было проблем в другом городе, —
напомнила я.
— Возможно. Но теперь они есть. Переезжай ко мне.
— Огромное человеческое спасибо, — усмехнулась я.
— Тебе никто не говорил, что у тебя скверный характер?
— Зато ты на редкость покладистый парень. Иметь с тобой
дело — одно удовольствие.
— А почему ты говоришь об этом с такой иронией? —
внезапно оживился он, сонное выражение на его лице уступило место любопытству.
— Извини, — вновь усмехнулась я.
— Нет, в самом деле. Ты же хотела поговорить, ну так
скажи: почему? Я помогал твоему брату…
— И он погиб.
— Все мы смертны.
— Послушай…
— Нет, ты меня послушай, — перебил он. — Я
всегда был готов помочь и тебе, и твоей семье, но ты презрительно воротила нос,
а теперь являешься с претензиями и несешь несусветную чушь. А я должен это
безропотно выслушивать? Ты бросила свою мать, за пять лет ни разу не навестила
ее…
— Заткнись, — не сдержалась я.
— Я называю вещи своими именами. Ты ее бросила…
— Мне пришлось уехать.
— Да неужели?
— Да. И ты знаешь почему. Ты… слушай, я не хотела
говорить об этом, честно не хотела, я…
— У тебя проблемы, у тебя полно проблем, и ты всегда
винишь в этом других. Твоя мать спилась в одиночестве — виноват я, твой парень
тебя бросил… — Не следовало бы ему этого говорить. Не помня себя, я схватила
стакан и запустила его в Мелеха. Существенного ущерба его роже он не нанес, но
дело-то не в этом: моя выходка не осталась незамеченной. Мелех достал платок,
вытер лицо и сказал сквозь зубы:
— Еще раз такой номер выкинешь — убью.
Мысленно чертыхаясь, я покинула бар. Ну и чего я добилась?
Ведь знала, что приходить сюда бесполезно. Теперь он еще больше разозлился, и
неизвестно, какой сюрприз меня ждет завтра.
Я шла по улице, не очень соображая, куда двигаюсь, и терла глаза,
стараясь сдержать слезы. Если честно, очень хотелось зареветь — от обиды, от
страха, но больше от обиды, потому что в словах Мелеха мне вдруг почудилась
горькая правда.
— Чушь, — сказала я вслух и наконец огляделась,
прекратив свое стремительное шествие в никуда.
Я стояла в парке, где женщине в эту пору совершенно нечего
делать в одиночестве. На счастье, алея была пуста, но не худо бы поскорее
убраться отсюда. Я заспешила к выходу и вот тут-то обратила внимание на мужскую
фигуру. Свет фонаря не достигал места, где стоял человек, и разглядеть его я не
могла, но все равно здорово перепугалась, мне везде мерещился блондин. Я
сбилась с шага, тревожно оглядываясь, до выхода из парка еще метров пятьдесят и
их надо как-то преодолеть.
— Не бойтесь, — вдруг послышалось из темноты, и в
круге света появился молодой человек, с которым я не так давно познакомилась в
баре. Пока я стояла, соображая, хорошо это или плохо, Виктор приблизился и,
широко улыбаясь, заявил:
— Рад вас видеть.
— Вы что здесь делаете? — хмуро спросила я.
— Шел за вами от самого ресторана. Если не возражаете,
я вас провожу.
— Не возражаю, — подумав, ответила я.
— Вы где живете? — спросил Виктор, когда мы вышли
из парка.
— На Верещагина, — ответила я, — но сегодня я
ночую у подруги.
— Это разумно, — заметил он.
— Да?
— Вы не сердитесь. — Голос его звучал ласково,
точно он говорил с ребенком. — Я же был в баре и видел… — Он вдруг
смутился и, чтобы скрыть смущение, засмеялся:
— Выглядело это впечатляюще, но разумным такой поступок
не назовешь. Выплеснуть стакан воды в физиономию этого придурка, да еще
публично… Вы давно знакомы?
— Всю жизнь, — невесело пошутила я. — Идем к
остановке. Подруга живет в Липках.
— А если мы с вами немного прогуляемся? Или для вас уже
слишком поздно?
— Давайте пройдемся, — кивнула я. Действительно,
следовало немного успокоиться. Ольга живет одна и позднему визиту не удивится.
И мы побрели по улице. В баре я не очень-то рассмотрела
Виктора, а сейчас, пользуясь тем, что фонари, против обыкновения, горели,
попыталась разглядеть его получше. На первый взгляд самая обыкновенная
внешность: высокий, спортивный, лицо приятное. Мужчин с такой внешностью
наберется немало, но в нем было что-то особенное. Может, взгляд, насмешливый и
одновременно ласковый, или улыбка. Она вдруг вспыхивала на его лице, и тогда
оно мгновенно преображалось. В общем, через полчаса я пришла к выводу, что
Виктор невероятно красив. А еще умница, к тому же с чувством юмора. Мы очень
естественно перешли на «ты», что меня порадовало. Если б мы еще немного побродили,
я бы наверняка обнаружила в нем бездну достоинств, но тут я взглянула на часы и
поняла: если я собираюсь заночевать у Ольги, следует поторопиться, даже ее
демократичная натура взбунтуется, явись я в два часа ночи.
— А вот здесь я живу, — вдруг сказал Виктор,
кивнув на пятиэтажное здание, мимо которого мы проходили. — Зайдем?
Признаться, я удивилась, а вслед за этим мои добрые чувства
к нему сменились подозрительностью. С чего это он взял, что я соглашусь зайти?
Время для визита самое неподходящее.
— Спасибо, в другой раз.
— Честно? — спросил он, взяв меня за руку.
— Что? — не поняла я.
— Ну, ты сказала «в другой раз». Значит, он будет?
— Почему бы и нет?
— Я вот что подумал: может, тебе лучше переночевать у
меня? Приставать не буду.
— Откуда такая доброта? — съязвила я.
— Мне понравилось, как ты это сделала, — засмеялся
Виктор. — Я имею в виду, как запустила стакан в рожу Мелеха. Редкое
удовольствие увидеть такое… И мне не хочется, чтобы у тебя были неприятности.
Короче, ты мне нравишься и я беспокоюсь.
