На сборы ушло минут десять. Мы спустились во двор, и Виктор
направился к машине, стоявшей в нескольких метрах от подъезда. «Опель» выглядел
как новенький, и я подумала, что дела у Виктора, должно быть, идут неплохо.
— Садись, — кивнул он. Я села, он завел машину, и
мы плавно тронулись с места. — Улица Верещагина, а номер дома? —
спросил он, выезжая на проспект.
— Восьмой. Квартира тоже восьмая.
— А телефончик есть? — улыбнулся он.
— Есть.
— Девушка, — дурашливо пропел он, — дайте
телефончик…
Мой двор встретил нас заливистым лаем двух пуделей и
настороженными взглядами старушек-соседок. Вчерашний визит милиции они, должно
быть, не проглядели и теперь строили догадки. Виктор посмотрел на меня и как-то
неуверенно спросил:
— В гости пригласишь?
— Сейчас?
— Почему бы и нет?
— Пойдем, — пожала я плечами, — раз ты на
работу не спешишь, а меня с моей выперли.
Я достала ключ и замерла перед дверью: она была приоткрыта.
— Ты одна живешь? — растерялся Виктор.
— Одна.
Нахмурившись, он толкнул дверь и вошел, после чего
присвистнул и сказал:
— Мама моя…
Ожидая самого худшего, я вошла следом и огляделась, после
чего длинно выругалась, что, безусловно, не делало мне чести как женщине, зато
точно передавало мое душевное состояние в ту минуту.
За ночь квартира претерпела значительные изменения и теперь
больше напоминала свалку.
— Ну надо же, — покачала я головой.
— Да-а… — протянул Виктор, — кто-то здесь здорово
порезвился. Слава богу, что тебя на тот момент не оказалось дома.
Я кивнула и совершила обзорную экскурсию по жилищу, телефон
валялся на полу, но работал. С тяжким вздохом я набрала 02, закончила общение с
дежурным и повернулась к Виктору, который сидел, привалившись к стене, и все
еще оглядывался.
— Тебе лучше уйти, — сказала я печально.
— Почему? — нахмурился он.
— Зачем тебе лезть во все это? То есть я хочу сказать…
— Да, я понял, — кивнул он. — Жить тебе дома
нельзя, сама видишь… У подруг тебя найдут. А обо мне никто не знает.
— Я не очень понимаю… — заметила я, потому что в самом
деле не понимала.
— А чего тут понимать? Поживешь пока у меня.
— Пока — чего? — сказала я с усмешкой.
— Пока не придумаем, что делать дальше. Вот тебе мой
телефон, как только менты уедут, сразу позвони. Одна из квартиры — ни на шаг.
Поняла?
— Поняла, — кивнула я, думая, что квартира, к
сожалению, убежище ненадежное.
— Тебе лучше у соседей подождать, пока менты приедут.
Зная их расторопность…
— Пойдем, — кивнула я, — если тебя здесь
застанут, о тебе очень быстро и Мелех узнает.
— Это точно.
Мы вместе вышли на лестничную клетку, торопливо простились,
он начал спускаться, а я позвонила в квартиру соседки.
Милиция пожаловала через час, и первым, кого я увидела, был
Юра.
— Что у вас? — спросил он со вздохом.
— Взгляните, — пожала я плечами. Соседка, которая
вышла встречать милицию вместе со мной, заохала, Юра огляделся, второй
милиционер прошелся по квартире и покачал головой.
— Соседи что-нибудь слышали?
— Я ничего не слышала, — зачастила Ольга
Васильевна, — у меня окна на улицу, рядом ночной клуб — то орут, то машины
подъезжают, — а общая стена только в кухне, ночью я на кухню не выходила.
Клавдия Петровна вообще глухая, а внизу Вовка живет, пьяница, ему хоть из пушки
стреляй, ничего не услышит.
— Ясно, — вздохнул молодой человек, а Юра сказал:
— Ты все-таки пройдись по соседям, поспрашивай… Полина
Владимировна, — повернулся он ко мне, — что из вещей пропало?
— Разве тут поймешь?
— Такое впечатление, что здесь что-то искали.
— Напрасно. Ценностей у меня нет, я вам об этом вчера
говорила.
— Где ночевали?
— У подруги.
— Разумно, — сказал он, продолжая оглядываться, и
пробормотал под нос:
— Интересно, что они придумают в следующий раз?
— Они? — возвысила я голос.
— Не обращайте внимания, это я о своем. Юра, поставив
на место стол, занялся составлением бумаг. Вернулся его товарищ, но ничем не
порадовал — разумеется, никто ничего не видел и не слышал. Нежелание людей
наживать себе неприятности было мне вполне понятно, поэтому я не удивилась.
Появился еще один молодой человек и занялся отпечатками
пальцев, а я скучала, сидя в уголке. Страх и злость ушли, осталось лишь тупое
равнодушие. Где-то через полчаса мужчины закончили работу и, простившись,
покинули квартиру, Юра, однако, задержался.
— Что собираетесь делать? — спросил он.
— Займусь уборкой.
— Я не об этом. — Он нахмурился, должно быть,
злясь на мою бестолковость, но мне на это было наплевать.
— Чтобы уехать, нужны деньги, у меня их нет, —
сказала я равнодушно.
— Поручите продажу квартиры какой-нибудь фирме, а сами
поживите у друзей.
— Спасибо за совет, — кивнула я.
Он немного потоптался, желая что-то сказать, но то ли не
решился, то ли мысль ушла, кивнул и исчез за дверью. Я оглядела свои хоромы и
вздохнула, после чего занялась расстановкой мебели. Минут через десять в дверь
позвонили, на пороге стоял Виктор.
— Уехали?
— Да. Только что.
— Я ведь просил сразу же сообщить мне, —
недовольно заметил он.
— Я как раз собиралась…
— Пытаешься навести порядок?
— Пытаюсь.
Он сбросил куртку и взялся мне помогать, работа пошла
веселей. Часа через три квартира приобрела вполне сносный вид, но особого
оптимизма это не вызвало. Радуясь тому, что нашлись целые чашки, я заварила чай
и пригласила Виктора к столу.
— Ты был на работе?
