— У вас что здесь, таможенный досмотр? —
растерялась я.
— Извините, но правила общие для всех.
— Смотрите на здоровье, — пожала я плечами,
расстегивая сумку. Осмотр их удовлетворил.
— Сюда, пожалуйста.
Тут я сообразила, что технических достижений в доме Мелеха
пруд пруди, ибо мне надлежало пройти через штуковину, которые обычно стоят в
аэропортах. На этот раз я только ресницами хлопнула, очень опасаясь, как бы
чего во мне не звякнуло, но бог миловал и я прошла без происшествий.
— Теперь сюда, пожалуйста.
Ожидая самого худшего, я пошла по коридору, но оказалось,
что нервничала напрасно. Коридор, как коридор, правда, я заметила две
видеокамеры, но они впечатления на меня не произвели. Зато впечатление произвел
дом. Мы поднялись на второй этаж, и я воочию смогла убедиться, сколь причудлива
фантазия богатых людей. В углу стоял огромный Будда. Он оптимистично улыбался,
выпятив голый живот. Не буду утверждать, что выполнен он был из чистого золота,
но позолоченный наверняка. Далее зеленел зимний сад с пальмами, лианами и живым
павлином (возле него я притормозила, но он, должно быть из вредности, хвост не
распушил). Наконец мы вошли в комнату, выдержанную в китайском стиле. Черный
лак, красные драконы, ширма с росписью по шелку, бумажные фонари, шторы на
окнах задернуты, один бумажный фонарь горел, в комнате было уютно, но с неким
намеком на экзотическую таинственность, точно ты вошел в заколдованный дворец и
теперь гадаешь, что тебя ждет: то ли отыщешь золото-бриллианты, то ли головы
лишишься.
Под этим самым фонарем на кушетке лицом вниз лежал Мелех,
прикрыв задницу полотенцем, а массажистка, похожая на китаянку, трудилась над
его спиной. Охранник пропустил меня в комнату и, не сказав ни слова, удалился,
прикрыв за собой дверь.
Мелех поднял голову и сказал:
— Располагайся. Мы сейчас закончим. Я устроилась на
кушетке, застеленной ковром, китаянка, если она таковой являлась, а не косила
под нее для экзотики, неодобрительно разглядывала меня, не забывая работать
руками. Наконец она спросила без малейшего намека на акцент:
— Кто это, дорогой?
— Не твое дело, — ответил Мелех. Физиономия девицы
приобрела пунцовую окраску, а я приятно улыбнулась. — Лампочку
купила? — спросил меня Мелех.
— Я так и думал. Придется самому позаботиться.
— Очень мило с твоей стороны.
— Дорогой, лежи спокойно, — пискнула
девица, — между прочим, присутствие посторонних меня отвлекает.
— Николай Петрович, — хмыкнула я, — раз уж я
посетила вас, не могли бы вы надеть халат и отправить вашу девушку по имени
Ерунда куда-нибудь подальше?
Девица набрала в грудь воздуха, собираясь с силами для
достойного ответа и забыв о работе, а Мелех засмеялся.
— Подай халат и топай, — сказал он китаянке. Она
одарила меня взглядом, в котором было все: и лед, и пламень, но халат подала и
из комнаты удалилась.
— После моего ухода тебя ждет жуткая сцена, —
съязвила я.
— Брось, — усмехнулся он, запахнул халат и
уставился на меня. Не знаю, что ему показалось таким забавным в моем облике, но
в его глазах плескался смех. — Надумала ко мне переехать? — спросил
он.
— Мы не уживемся.
— Дом большой, не захочешь, так и не увидимся.
— Я не тебя имею в виду.
— Да? А кого?
— Хотя бы эту даму с редким именем. Подозреваю, она
здесь не одна.
— А тебе-то что? — удивился Мелех.
— Женское общество в больших количествах вызывает у
меня депрессию.
Он поднялся, подошел и теперь стоял надо мной, уставясь в
мою макушку, потому что я разглядывала ковер под ногами.
— Переезжать ты не хочешь, тогда чем обязан визиту?
— А просто так нельзя?
— Можно. Однако раньше ты ко мне просто так не
заглядывала.
— Все меняется. Я тоже.
— Перемены наступили буквально вчера. Это с чем-то
связано?
— В основном с мыслями о моей безопасности Мне вдруг
захотелось с тобой дружить.
— Ну так в чем дело? — потянул он меня за руку.
— Эй, — испугалась я, — я сказала дружить.
— А это что — не одно и то же?
— Не боишься, что неожиданно войдет твоя китаянка?
— Не боюсь, — ответил он и в самом деле не боялся,
потому что весьма энергично приступил к действиям, то есть к моему соблазнению,
хотя по сценарию это мне полагалось соблазнять его.
— Не так стремительно, дорогой, — пробормотала
я, — я еще не решила: хочу я этого или нет.
— Решай скорее, — сказал он, но отстал, и это было
уже хорошо.
— Я помню, что у тебя аллергия на чай, но я бы выпила
чашку. Или чай в этом доме не держат?
— Для тебя все что угодно, — усмехнулся он. Я
надеялась, что он выйдет из комнаты, и с удовлетворением отметила, что телефон
здесь был, стоял на низком столике в уголке, и если повезет… Мелех нажал
кнопку, вмонтированную в кушетку, и появилась китаянка.
— Принеси чаю, — сказал он, и девица тут же
исчезла.
— Здесь есть телефон? — теряя терпение, спросила
я.
— Конечно.
— И я могу позвонить?
— Пожалуйста.
— У меня деловой разговор и…
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — подсказал Мелех.
— Это было бы здорово.
— Хорошо, — пожал он плечами и вышел, а я кинулась
к аппарату, сняла трубку и собралась набрать номер, когда услышала в трубке
щелчок. Ну надо же… конечно, этот гад подслушивает. Чего ж так не везет-то,
господи… Не могу я звонить Юре и сообщать о предполагаемом покушении на Мелеха,
когда этот самый Мелех сидит в соседней комнате и подслушивает. Я бросила
трубку и стала пить чай.
Мелех тут же явился.
— Позвонила?
— Да, спасибо. — Я отставила чашку и поднялась.
— Куда ты? — удивился он.
— Домой, естественно.
— Значит, не надумала остаться?
