Я взглянула на часы. До Успенска, где жила тетка Виктора,
километров семьдесят, не больше, помнится, мы в те края как-то за грибами
ездили. Почему бы не навестить старушку? На автобусе туда добираться чуть
больше часа.
Я резко сменила маршрут и спустилась к автовокзалу. Мне
необходимо знать: Витька — жертва или игрок? Если игрок, так черт с ним, а если
все-таки жертва? Выходит, это я его в историю втравила, следовательно, просто
обязана помочь, а для этого надо как минимум найти его. Или хотя бы попытаться.
Автобус отправлялся только через сорок минут, это время я
использовала, чтобы пообедать. Кафе больше походило на забегаловку, потрепанные
мужички пили водку за столом в углу, слева от меня компания молодых людей
увлеклась пивом. Один из них задержал на мне взгляд, потом второй и третий,
явно начав проявлять ко мне интерес. В другое время мне бы и в голову не пришло
беспокоиться из-за подобных пустяков, а тут я здорово перепугалась. Пожалуй, не
стоило запросто расхаживать по городу, когда меня ищет охрана Мелеха. И
милиция, скорее всего, тоже.
Стараясь выглядеть естественно, я тихо снялась с места и
проскользнула к выходу. Парни остались в кафе, но это меня не успокоило. Я с
трудом дождалась посадки и, только когда автобус тронулся, с облегчением
вздохнула. Но ненадолго. Минут через десять я принялась оглядываться,
прикидывая, кто из пассажиров может быть моим потенциальным врагом. Их
набралось с десяток. «Прекращай это», — разозлилась я и даже принципиально
отвернулась к окну, а потом и глаза закрыла. Но тревожные мысли не отпускали.
Где живет тетка Виктора, мне сообщил Юра, а если он об этом еще кому-то
сообщил? И я окажусь в ловушке? Очень захотелось сойти с автобуса, но
перспектива сидеть в квартире без всякого дела в ожидании неизвестно чего меня
совсем не вдохновляла, и я, в конце концов, решила: будь что будет.
Успенск — маленький, живописный городок, производил самое
благостное впечатление. Жизнь здесь была размеренной, уютной, люди спокойные,
улыбчивые, улицы чистые, а дома нарядные, в основном деревянные, с резными
наличниками, крылечком и колодцем, с неизменным петушком на крыше, они были
похожи на комодики с множеством ящичков, где хранились расшитые салфеточки,
бабушкины кольца, фотографии в потемневших от времени рамках и поломанный веер,
на котором кто-то когда-то написал: «Люби меня, как я тебя» и поставил дату —
1901.
Здесь и дышалось как-то иначе, и жилось иначе, а люди,
казалось, вовсе не умирают, как в больших городах, а тихо уходят. Увлеченная
этими мыслями и разглядыванием домов, я едва не пропустила нужный поворот.
Магазин, дальше кинотеатр, здесь начинался район новостроек, типичные
пятиэтажки, которые встретишь везде — от Новгорода до Владивостока.
Дом я отыскала быстро, и тут мне в голову пришла здравая
мысль: а. захочет ли разговаривать со мной неведомая тетушка? Конечно, об этом
стоило подумать раньше. Я очень пожалела, что со мной нет Юры. Впрочем, польза
от него небольшая.
Я поднялась на четвертый этаж, позвонила и стала с томлением
ждать, что за этим последует. Дверь распахнулась, я увидела женщину лет
пятидесяти и выдала свою лучшую улыбку.
— Здравствуйте, — задушевно поприветствовала я
женщину. — Вы Наталья Павловна?
— Я.
— Вам из милиции звонили по поводу вашего племянника?
— Да-да, проходите, пожалуйста, — засуетилась она,
пропуская меня в прихожую. — Что, Виктор так и не нашелся?
— Пока нет…
— Господи, куда же он делся? Думаете, Случилось
что-нибудь?
— Надеюсь, с ним все в порядке. Но если есть заявление,
мы обязаны проверить.
— Надо же… Куда он мог деться? Парень он, конечно,
вольный, может, уехал отдохнуть? Дело-то молодое…
— Обычно на работе предупреждают, если отдохнуть хотят.
— Вы проходите вот сюда, на кухню. А кто заявление
написал? Мне сказали — его подруга…
— Да, — я не стала вдаваться в подробности.
— Это какая же? Неужто его рыжая беспокойство проявила?
Что-то на нее не похоже. А может, он от нее сбежал?
— А имя у рыжей есть?
— Есть. Светка. Вот уж, я вам скажу, стерва так стерва.
По всем статьям. Хотя, конечно, фигуристая, но по лицу видно, непутевая. Может,
чаю?
— Нет, спасибо, не беспокойтесь.
— Вас как зовут?
— Полина.
— Уж даже и не знаю, что думать. Переживаю очень.
Все-таки племянник, хоть и не скажу, что после смерти Любы, это мать его, моя
сестра, мы особенно роднились. У Вити своя жизнь, у меня своя, да и в разных
городах живем. Но он меня не забывал. На праздник непременно позвонит,
поздравит. У дочки день рождения был, приехал, подарок дорогой привез, правда,
рыжая его весь праздник испортила. Такая… одним словом, не очень порядочная
девушка. Хвостом мела налево-направо, а мужчины нетрезвые, ну и понеслось, чуть
до мордобоя дело не дошло. Я ему утром говорю: «Витя, бросай ты эту курву, от
нее одни неприятности». А он смеется. Может, она его в историю втравила, с
такой станется.
— Надо бы с ней поговорить. Вы случайно не знаете, где
ее найти? Может, фамилию или место работы?
— Фамилию не знаю, а работает в ресторане, танцует. Она
нам и здесь танцы устроила, срам смотреть.
— А в каком ресторане, не говорила?
— Я сейчас у дочки спрошу, может, она помнит. —
Наталья Павловна направилась к телефону. — Люда, тут опять из милиции
интересуются. Не помнишь, где Витькина рыжая танцует, ресторан какой? —
Женщине что-то ответили, она внимательно слушала, кивая, а я почувствовала
беспокойство: а ну как дочка надоумит спросить у меня документы? Но до этого не
дошло. Наталья Павловна повесила трубку и сказала удовлетворенно:
— Не ресторан, а варьете какое-то. А больше она ничего
не знает. И вот еще что: у рыжей машина есть, «Жигули», двенадцатая модель, как
у дочки, синяя, они на ней приезжали, потому что Витина машина была в ремонте.
— А давно у дочки был день рождения?
— В апреле.
— Так, может, Виктор с рыжей уже расстались?
— Вряд ли. Он когда звонил, я спросила: ты, говорю,
непутевую свою бросил? А он смеется, она, говорит, мне нравится, хоть и
непутевая, А теперь пропал куда-то. Точно, ее работа.
— А когда он вам звонил последний раз?
— В среду.
— А зачем, не объяснил?
— Просто так. Спросил, как дела, здоровье. Говорит, на
Пашин юбилей приеду, это дочкин муж.
— Откуда звонил?
