Но последней каплей стало не это. Друзья, которых, кстати
сказать, было у меня немало, в трудное время старались меня поддержать. Был
среди них и однокурсник Сережи Володя. Чужой пример, как известно, людей ничему
не учит, Володя начал запросто к нам заглядывать, хоть я это особо не
приветствовала прежде всего потому, что рана после гибели Сережи не затянулась
настолько, чтобы возник интерес к кому-то другому, а еще и потому, что добра от
этого не ждала. Так что когда Володю встретили возле моего дома и, не вступая в
разговоры, отдубасили, я не очень-то удивилась. Зато число моих друзей заметно
убавилось. Сначала отпали представители мужской половины человечества, а потом
и девчонки стали сторониться меня, точно чумной. Стиснув зубы, я еще некоторое
время терпела, пока однажды не обнаружила возле своего подъезда двух
здоровячков — они курили, поджидая, когда я подойду, а я замерла в нескольких
метрах от подъезда. Возможно, парням я была нужна так же, как прошлогодний
снег, и ждали они кого-то другого или просто остановились покурить, но я при
виде их физиономий почувствовала животный ужас. Не помню, как я подошла к
подъезду, и вдруг неожиданно для себя спросила:
— Ну что, по мою душу? Кости ломать будете?
— Ты что, чокнутая? — удивился один из парней, но
удивлялся он фальшиво, а его дружок откровенно хохотнул. Я поднялась в квартиру
и тогда поняла: все, надо сматываться. Жизни здесь мне не будет. Не этот гад,
так я сама себя сведу с ума лютым страхом.
На следующий день я уехала за триста километров от родного
города, туда, где у меня не было никого, кроме старенькой маминой тетки,
больной, капризной, хоть и доброй. Через три года старушка умерла, объявился ее
сын, троюродный брат мамы, теткин дом продал, и мне пришлось перебраться на
квартиру. К тому моменту я уже освоилась в новом для меня городе, работала в солидной
фирме и переезду не огорчилась, скорее наоборот. Стала звать к себе маму.
Согласись она переехать, проблем с жильем вовсе бы не стало: продали бы
квартиру там, а здесь купили, но мама упорно отказывалась переезжать. В родной
город я не наведывалась, а мама, приезжая ко мне, вела себя как-то странно, по
большей части спала, раздражалась по пустякам и торопилась уехать. Мне бы уже
тогда насторожиться, но я не насторожилась, и, когда мама говорила, что у нее
все в порядке, верила на слово, звонила ей трижды в неделю и с чувством
выполненного долга продолжала жить не скажу, чтобы припеваючи, но и неплохо,
оттого последующие события явились громом среди ясного неба.
Мне позвонили на работу и сообщили, что мама в тяжелом
состоянии лежит в больнице. Звонила соседка, но толком ничего не объяснила. С
первым же поездом я отправилась в родной город, терзаясь неизвестностью.
Действительность оказалась куда хуже любой фантазии. Мама, оставшись в
одиночестве, нашла для себя действенное лекарство от тоски, хоть и не особо
оригинальное. Говоря проще, уже несколько лет основательно прикладывалась к
бутылке, так что ее маета у меня в гостях, раздражение и сонливость стали мне
понятны, правда, слишком поздно.
Находясь в подпитии, она решила сварить кофе, поставила
турку с водой на плиту, ушла в комнату и задремала перед телевизором. История
банальная, но мне от этого легче не было. Случился пожар, маму едва спасли, в
больнице она находилась в очень тяжелом состоянии. Конечно, оставить ее я не
могла, позвонила на работу, объяснила ситуацию и занялась насущными проблемами.
Ночевала я в больнице, потому что обойтись без меня мама не могла, а
остановилась, то есть оставила свои вещи, у соседки, так как квартира здорово
пострадала в результате пожара. От соседки я и узнала, что Мелех и после моего
отъезда продолжал принимать участие в нашей семье и регулярно снабжал маму
деньгами, в которых она, в силу сложившейся ситуации, остро нуждалась. Нет, я
не хочу сказать, что он ее сознательно спаивал, но выходило, что Мелех играет в
моей жизни роль злого демона. Любви к нему это не прибавило.
Вернувшись однажды из больницы помыться и переодеться, я
между делом обнаружила в своей квартире бригаду мастеров, которая благополучно
заменила рамы и теперь занималась побелкой. Само собой, я решила узнать, откуда
взялись добрые волшебники, ответ меня не порадовал, так как сводился к тому,
что они и сами толком ничего не знают, послал их мастер и деньги им платит он,
а также следит за работой.
Я попыталась встретиться с мастером и, в конце концов,
встретилась, он сопел, хмурился, переминался с ноги на ногу, после чего заявил,
что его дело маленькое, ему сказали, он делает, а кто да что… «Вам бы
радоваться, а не вопросы задавать», — закончил он свое небольшое
выступление. Я попыталась найти человека, который дал задание (и деньги)
мастеру, и началась сказка про белого бычка, никто ничего вроде бы не знал.
Квартиру между тем отремонтировали, а рабочие от меня попросту сбежали, когда я
начала выяснять, кому должна за ремонт. Впрочем, особо напрягаться не стоило, я
и так знала, И однажды, собравшись с духом, позвонила этому сукиному сыну.
— Привет, — отозвался он лениво. — Как дела?
— Скверно.
— Что, матери не лучше? Выберу время, заеду в больницу.
— Слушай, — задушевно попросила я, — оставь
нас в покое.
— Я хочу помочь, — с заметным удивлением сказал
он.
— Ты уже помог, — сказала я, — больше не
надо.
Не знаю, подействовали мои слова или нет, но в больнице он
не появился, что я расценила как первый успех. Через месяц маму выписали, но
оставлять ее одну было нельзя, и я, договорившись с соседкой, отправилась к
себе, чтобы решить вопрос с работой и квартирой, и через три дня вернулась в
отчий дом, стараниями Мелеха неплохо обустроенный. Деньги, те что еще
оставались, вскоре кончились, надо было устраиваться на работу, и тут новая
беда — у мамы двухстороннее воспаление легких, что, как мне объяснили,
случается довольно часто у лежачих больных. Через несколько дней мамы не стало.
Опомнившись от горя, я оказалась перед выбором: либо попытаться жить здесь,
либо вернуться к себе, где и место на работе, и квартира были уже давно заняты.
Покладистость Мелеха вызвала у меня робкую надежду, что он наконец угомонился и
я смогу жить здесь, особо ничем не рискуя. На похороны он не явился и мне не
досаждал, так что выходило, что в самом деле успокоился. За пять лет, что меня
не было в городе, он успел дважды жениться, правда, и развестись тоже успел, но
я всерьез верила, что старые игры ему надоели. И вот вам, пожалуйста: за
полгода третье место работы, с которого я вылетаю без видимой причины…
