— Я в этом не сомневалась. Между прочим, я хочу в
туалет.
— Конечно, солнышко, я тебя провожу. Он и в самом деле
проводил. Дом был недостроен, без внутренней отделки, но, к счастью, туалет
имелся, правда, без двери.
— Убирайся отсюда, — с досадой сказала я, и он
убрался. К сожалению, ненадолго.
Потом мы устроились в большой комнате с заколоченными
окнами. Феликс разложил на газете копченую колбасу, салаты в пластиковых банках
и с увлечением принялся жевать.
— Я рад, что мы встретились, — разглагольствовал
он. — Серьезно, рад. Даже не хочется думать, что могло бы получиться
иначе, или что ты, к примеру, оказалась бы другой. Ты упрямая. И у тебя есть
принципы. Это хорошо. Нам будет очень весело. Вот увидишь.
— Ничего особо веселого я не вижу, — нахмурилась
я.
— Это потому, что в настоящий момент у меня нет для
тебя времени. Ты понимаешь?
— Не очень.
— Я хочу, чтобы ты стала моей единственной заботой.
Тогда все будет по-настоящему интересно.
— Чего-то мне не хочется с тобой на Канары, —
заметила я.
— Почему? — удивился Феликс.
— Боюсь, ты вернешься к прежним штучкам, например, к
этому дурацкому лезвию. А у меня на все это аллергия.
— Я научу тебя этому фокусу. Тебе понравится., И многое
другое тоже.
— Будем надеяться, — пожала я плечами. Время
тянулось медленно, а для меня и вовсе невыносимо, когда знать не знаешь, что
придет в голову этому психу в следующий момент. Правда, он обещал заняться мною
позднее, но разве словам такого типа можно доверять?
Наконец Феликс взглянул на часы и сказал:
— Нам пора собираться, дорогая. Наш общий любимый друг
выступит сегодня с сольным номером. Грех опаздывать. — Он вышел, а потом
вернулся, держа в руках что-то громоздкое. — Наденька эту штуку…
— Что это такое? — удивилась я.
— Бронежилет. Бог знает, что может произойти. Я не
хочу, чтобы ты пострадала. Видишь, как я о тебе забочусь?
Он помог мне надеть бронежилет и сам надел точно такой же.
— Ну как? — спросил Феликс, оглядывая меня.
— Нормально.
— Немножко тяжеловато, но зато надежно. Идем.
Мы спустились к машине и вскоре уже ехали в направлении
рыбозавода. Темнело рано, а в этом районе фонари, как назло, не горели, так
что, кроме силуэтов деревьев, которые выхватывал из темноты свет фар, я ничего
не видела.
Хорошая дорога кончилась, машину начало трясти, мы
остановились.
— Идем, — позвал Феликс.
— Куда? — насторожилась я.
— Смотреть представление. Я вышла и огляделась,
насколько это позволяла темнота.
— Где мы? — спросила я, с желанием немного
потянуть время.
— Идем, солнышко, — повторил Феликс и взял меня за
руку.
Спотыкаясь в темноте, я побрела вслед за ним. Впереди виднелась
кирпичная стена.
— Нам вон к той башне, — шепнул Феликс, сделал
несколько шагов и вдруг замер.
— В чем дело? — прошептала я.
— Что-то не так, — ответил он.
— Что не так?
— Пока не знаю. Но чувствую. Отгадать бы, что задумал
этот сукин сын.
Мы все-таки направились к башне, но через минуту Феликс
вновь остановился, а потом резко опустился на землю, увлекая меня за собой. Мои
глаза к тому времени привыкли к темноте, и я увидела темные силуэты на фоне
стены. Один, второй, третий… я насчитала восемь человек.
— Все готово к торжественной встрече, — прошептал
Феликс. — Неужто это люди Мелеха? Что-то многовато…
— Это милиция, — тихо заметила я. — То есть
ФСБ, конечно.
— ФСБ? — спросил Феликс. — С чего ты взяла?
— С того, что я им звонила. Им и Юрке. Так что они ждут
Мелеха с большим нетерпением.
— Когда ты успела позвонить? Вряд ли Мелех позволил бы
тебе это.
— Я позаимствовала сотовый у Тумарина.
— Солнышко, почему ты не сказала мне об этом раньше?
— А ты не спрашивал. — Я очень боялась, что вслед
за этим последуют карательные меры, и приготовилась орать: вдруг повезет и меня
услышат? Но Феликс, как всегда, повел себя оригинально.
— Ты в самом деле его ненавидишь? — спросил он.
— Мелеха? Еще бы.
— Значит, здесь полно фээсбэшников? Занятно, что теперь
сделает сукин сын. Неужто отступится?
Феликс опять хохотнул и, взяв меня за руку, повел в темноту.
Я еще не успела напугаться как следует, а мы уже оказались возле машины.
— Садись назад, — велел Феликс. Я села, он опять
приковал меня наручниками к двери и сказал:
— Обещаю, это твое последнее неудобство. Жди здесь,
солнышко, а я еще побуду в роли наблюдателя. Пожелай мне удачи, детка.
— Удачи тебе, дорогой, — ласково сказала я и
мысленно добавила: «Чтоб ты сдох, зараза».
Феликс скрылся в темноте, а я стала ждать. Ясное дело,
ничего хорошего жизнь мне не обещала. Мне было страшно и горько, и я начала
реветь, сначала тихо, а потом в голос и так увлеклась, точно именно за этим
сюда и приехала.
Вдруг раздался страшный грохот, земля вздрогнула, а небо
расцветила яркая вспышка, как при фейерверке. Это и был фейерверк, да еще
такой…
— Мама моя, — прошептала я со стоном, сообразив,
что довольно существенная часть рыбозавода только что поднялась на воздух.
Подозреваю, что это тот самый ангар, в котором ждали своего часа рефрижераторы.
Выходит, что-то у них там не заладилось. Вот было бы здорово, окажись Феликс
где-то по соседству. Я имею в виду…
Между тем ночную тишину наполнили разнообразные звуки, среди
них особо выделялись пожарные сирены. После взрыва прошло минут двадцать, а я
все так же сидела в машине, правда, теперь появилась робкая надежда, что все
обойдется и чертов Феликс исчез навеки… Когда я решила, что так оно скорее
всего и есть, он вдруг возник рядом с машиной, распахнул дверь и пробормотал:
— Ты здесь? Слава богу… — Он так искренне сказал это,
что я и вправду поверила, что он страшно рад данному обстоятельству. — А
где Мелех? — спросил он.
Это здорово меня разозлило.
