– Ладно, не хочет, как хочет. – Джетт убрал руку. – Приятно с вами поболтать, ребята, да только уже поздно, всем хорошим деткам пора спать.
И с этими словами он вытянулся на койке и закрыл глаза.
– Скажи хоть, за что посадили, ловкач.
– Я украл свиную голову, – сообщил Джетт.
– Зачем она тебе понадобилась?
– Да сам не знаю. Шел мимо лавки, а голова эта лежит одинокая, хозяин болтает с кем-то, ну, у меня руки и потянулись.
Из всех углов раздались тихие смешки, скрип коек, и вскоре тюрьма опять погрузилась в сон. Джетт тоже не шевелился. Генри уже успел убедить себя, что все это ему просто кажется, когда Джетт открыл глаза, бесшумно слез с койки и сел на пол около решетки.
– Эй, Генри, – еле слышно позвал он, – ну и вид у тебя. Иди сюда, поговорить надо, пока все дрыхнут.
Генри не двинулся. Он с удивлением обнаружил, что не может встать, даже если бы захотел, – будто все тело превратилось в мешок мокрого песка.
– Ладно, можно и так, – передумал Джетт. – В общем, слушай. С утра продолжай делать вид, будто мы не знакомы, это у тебя отлично получается. А то все эти ребята сразу поймут, что мы хотим смыться, и захотят составить нам компанию.
– Смыться? – тупо переспросил Генри. У самого Джетта вид тоже был не очень, но лицо сияло так, будто он попал в лучшее место на свете.
Ну да, сбежать. А ты думал, чего я сюда явился? Нам повезло – все, с кем я сидел в прошлый раз, на другом этаже. Там уже мест нет, и новых заключенных ведут сюда. Но если к нам зайдет какой-нибудь надзиратель с другого этажа, меня сразу узнают, и это будет хуже некуда. Я же знаменитый беглец! Как бы тоже руки не сковали, – частил он, прижавшись к прутьям так, будто хотел просунуть между ними голову. – Знаешь, ты и всегда был неразговорчивый, но сейчас прямо самого себя превзошел. Ты что, еще не простил меня за историю с Освальдом?
Улыбка Джетта из искренней постепенно превращалась в кривую, неловкую. Генри хотел объяснить ему, что давно не злится, но на это надо было потратить так много усилий, что он предпочел отвернуться к стене и снова попытаться заснуть. Впрочем, помешать болтовне Джетта не могло ничто на свете.
– Даже жаль, что я отдал тебе ключ от всех дверей. Он бы нам сейчас пригодился! И главное, помнишь, как он ко мне на ладонь сам упал? Я думал, вдруг это и сейчас сработает. Пробовал позвать ключ, как бы глупо это ни звучало, – и ничего. Наверное, это только с близкого расстояния работает. Еще ты меня, наверное, хочешь спросить, почему я не дома. Со мной кое-что произошло в дороге. – Голос его стал напряженным, отрывистым. – Угораздило встретить принца. Да ты его знаешь, ты с ним вместе на площади был. Он у меня отобрал деньги, и теперь я… Ладно. Неважно. В общем, домой я не мог вернуться и пошел в столицу, тут работа всегда найдется. Я себе обещал больше не воровать, так что устроился в мастерские, и меня отправили в гончарную мастерскую, плошки по ящикам раскладывать.
Генри не особо вслушивался в слова, только в голос. Он был добрым, безопасным. Голос друга.
– А потом – раз, и вы тоже в город приходите! От Свана я в мастерских старался подальше держаться, чтобы он меня не узнал. В общем, все не так уж плохо шло, пока не поднялся страшный ветер и не исчез дневной свет. Я так перепугался, чуть сердце не лопнуло! Думал, что всякой волшебной ерунды на всю жизнь вперед навидался, а здесь… Тьма эта прямо из дворца приползла, и все вокруг будто озверели. А тут бац – еще подарочек! Я Освальда увидел. Он нарядился под местных и уговаривал всех бунтовать. Нет, ну ты представляешь? Те же люди, которые из-за него домов лишились, опять уши развесили и под его дудку начали плясать. Они-то не знают, как он без доспехов выглядит. Ты, конечно, думаешь, что я им сразу сказал, кто это тут соловьем разливается. Но если честно, я спрятался за красильней и там всю заваруху пересидел. Такого, как я, затоптали бы сразу, а Освальд увидел бы – точно бы убил.
Генри почувствовал, что дыхание у него выравнивается. Получается, Джетт сел в Цитадель нарочно, чтобы его вызволить. Джетт знает, кто он такой и на что способен, и все равно почему-то пришел за ним.
– …Когда слух прошел, что король вышел с народом говорить, ну, тогда и я побежал, охота было на короля посмотреть. Я и тебя там видел – ну ты и красавец в этой одежке! Девчонки, наверное, с ума сходят. Ты не думай, я бы никогда к тебе не подошел, если бы у тебя все было хорошо. А ты опять свою огненную штуку провернул. Ну, меня-то этим не испугаешь, а вот остальные… Тебя из-за этого сюда и засадили, верно?
– Почему? – без выражения спросил Генри не поворачиваясь.
– Что? – растерялся Джетт.
– Ты сказал, тебя этим не испугаешь. Почему?
– Ну, я же знаю, что ты славный парень, просто с недостатком. И с этим ничего не сделать, верно? Как с моей хромой ногой. Такими уж мы уродились. Но ты – это же не только руки. Генри, эй. Что с тобой? Ты бы не сдался вот так просто. Что случилось?
Генри медленно перевалился на другой бок, лицом к нему.
– Ты из-за меня украл свиную голову? – спросил он.
Да, да! – закивал Джетт, и лицо его засияло снова. – Я бы еще десять штук украл, если надо! Из нее, кстати, вкусный холодец получается, у меня мама готовила. Но неважно, голову этого хряка у меня все равно отобрали, когда…
– Я скоро умру. Что бы ни делал, – брякнул Генри. Еще вчера он был уверен, что никогда больше ни с кем не заговорит, но он был так рад видеть Джетта, что слова сами вырвались. – У Освальда дар предсказания, он знает. Выберусь я отсюда или нет, все будет одно и то же.
Улыбка с лица Джетта сползала так медленно, будто он думал, что Генри шутит.
– Нашел кого слушать, – пробормотал он наконец. – Освальд врун с трехсотлетним стажем.
– Не в этот раз.
– Ты не можешь умереть, – заявил Джетт так, будто тут и обсуждать нечего.
Что на это ответить, Генри не знал, и повисла тишина, нарушаемая только храпом из соседних камер. Генри уже решил, что Джетт на этом успокоится и заснет, но нет, куда там.
– Дай-ка я тебе еще кое-что расскажу, – снова начал он. – Думаешь, все закончилось, когда тебя посадили? Дудки. После твоего выступления на площади я через пару часов услышал разговоры, что тебя арестовали. Дескать, король не знал, какую змею пригрел, но теперь тебя отправили куда следует. Наверняка кто-то из дворца пустил этот слух, чтобы их не обвиняли в том, что они с тобой заодно, понимаешь? Я хотел тебя сразу спасать, но я, когда к Цитадели подобрался, увидел, что дежурит та же смена охраны, какая была, когда меня в прошлый раз сажали, и понял: надо выждать денек, пока они сменятся. В мастерских тем временем стало уж совсем плохо. Генри, еще пара дней, и они там все разнесут. Уже три здания сожгли. В этих людей как будто что-то вселилось, понимаешь? Они уже не могут остановиться, даже если захотят. Я вчера видел Свана – он вместе с остальными дубиной разносил пекарню. Ну, я все же попытался с ним поговорить, и знаешь, что он сделал?
