Алфорд тяжело вздохнул, и на какое-то время в зале стало тихо. Генри уже думал, что он исчез, когда голос заговорил снова:
– Я был уверен, что Сердце однажды вернется, но боялся, что к тому времени люди совсем позабудут секреты мастеров, а Освальд сделает все, чтобы они их и не вспомнили, – дары всегда были ему ненавистны. И тогда я умолил Барса кое-что сделать. С тех пор как Морган запер ворота дворца, башню мастеров забросили. Здесь, на верхнем этаже, раньше был зал для приема гостей, но теперь сюда никто не ходил, и я решил использовать это место. Являлся бывшим мастерам по всему королевству и предлагал вот что. Если они согласятся отдать год своей оставшейся жизни, Барс на час вернет им дар – тот самый, что они потеряли полвека назад. Они смогут записать свои секреты и оставить для будущих мастеров предметы, которые они бережно сохранили. Многие мастера были уже мертвы, но я собрал оставшихся и переносил их сюда каждую ночь.
– Кто-то соглашался отдать целый год жизни за час с даром? – не поверил Генри, и Алфорд тихо рассмеялся:
– Все соглашались, Генри. Дар – это счастье, и они готовы были на все, чтобы после стольких скучных лет еще хоть раз его почувствовать. Да и любой мастер знал, что главное в твоей жизни – то, что ты оставишь потомкам. Это их подарок вам всем. Уверен, вы воспользуетесь им с умом.
– А почему все думали, что тут корона? – не понял Генри. У Алфорда был такой добродушный, успокаивающий голос, что ужас за стенами дворца будто отодвинулся далеко-далеко.
– Когда все предметы и записи были собраны, я волшебством запер башню, изменил место, где находился вход нее, и стер ее изображение везде, кроме картины в тронном зале, а поверх нее написал подсказку. И еще один стишок Барс оставил в книге сказок. Он сказал мне, что положил ее в карман халата Тиса уже после его гибели, – надеялся, что ты найдешь и сможешь воспользоваться. Я боялся, что историю о тайном месте, где спрятано сокровище, забудут до того, как вернется Сердце волшебства, и просил бывших мастеров рассказать своим детям и внукам эту сказку. Но скоро возникла проблема. Люди нового поколения, никогда не знавшие вкуса мастерства, посчитали историю о спрятанной книге мастеров скучной. Всех теперь волновали сокровища попроще, и своим собственным детям они рассказывали это уже как сказку о потерянной короне, которую я спрятал незадолго до того. Ну, а потом Джоанна обманом меня заколдовала, чтобы я не мешал им с Освальдом, и я не смог исправить путаницу в умах. Лет двести я в основном дремал, но тут появился ты и…
Закончить он не успел – башню тряхнуло так, будто кто-то пытался выбить из-под нее землю. Со столов посыпались предметы, где-то звякнуло разбитое стекло, а Генри, не удержав равновесия, завалился на какие-то мешки.
– Прости, заболтался. Слишком уж это приятно после стольких лет молчания, – мрачно сказал Алфорд. – Все, пора. Торопись, времени мало.
– Куда торопиться? – отчаянно крикнул Генри.
Невидимый Алфорд вздохнул так, будто вопрос был глупее не придумаешь.
– Выйди на балкон, Генри, и посмотри вниз.
Генри послушно встал, отпер стеклянную дверь, ведущую на каменный выступ с перилами, и холодный, прогорклый от гари воздух сразу ударил ему в лицо. Отсюда было видно и Мертвое озеро, и полыхающий город, и людей с факелами, кричащих и толпящихся на площади. Оттуда же раздавались мерные, тяжелые удары. И, приглядевшись, Генри понял: люди пытаются бревном пробить дверь в крепостной стене рядом с закрытыми воротами – ту самую, через которую Генри когда-то впервые попал сюда.
– Дворец рухнет, как только им удастся силой проникнуть за стену, и, боюсь, будет это уже скоро, – сказал голос Алфорда за его спиной. – А дальше все будет еще хуже – духам вражды только этого и надо. Им ничего не стоит полностью подчинить себе народ, силой берущий королевский дворец своей земли.
– Но что мне сделать? – беспомощно пробормотал Генри.
Алфорд опять вздохнул так, будто поражался его тупости.
– Найти корону, конечно. Ну же, Генри. Это совсем легко. Двести пятьдесят лет назад я думал, что поиски займут от силы три дня. То, что до сих пор никто не догадался, доказало, что короли после Ингвара не достойны были своего звания, но у тебя ум истинного мастера. Давай же, мальчик. Я ведь сказал, это просто.
Генри еще раз обвел взглядом озеро, темный сад, белые стены дворца, закрытые ворота, трясущуюся под ударами бревна дверь, людей на площади, город – и чуть не задохнулся. Ему показалось, что все внутри его залило светом.
– Не может все быть так просто, – выдавил он, и голос Алфорда засмеялся – весело, от всей души.
– Конечно, может. Беги быстрее, Генри, дверь уже трещит. Советую воспользоваться тем выходом, что слева от тебя, – он ведет прямо вниз.
В зале и правда была еще одна дверь, и Генри бросился к ней. Вниз вела лестница, витая, как панцирь улитки. Генри понесся по ней, то съезжая по перилам, то перепрыгивая разом через несколько ступеней. В голове стучало одно: только бы успеть.
Глава 16
Корона древних
Генри выскочил в сад и помчался по размякшей от тающего снега земле. Огромные, наглухо закрытые ворота маячили впереди, и он летел к ним, оскальзываясь и едва не падая. Земля под ногами подрагивала. «Морган запер от людей ворота дворца, и тогда волшебник Алфорд рассердился, щелкнул пальцами, и в ту же секунду корона исчезла. Алфорд сказал: «Найти ее легко, но это под силу лишь тому, у кого сердце истинного короля». Вот что было в сказке, которую рассказывал принц, но тогда Генри не понял главного. Закрыв ворота, король показал: люди за стеной дворца – его враги. И чтобы вернуть корону, надо было всего лишь…
Ворота были заперты на несколько деревянных засовов – поперечных досок, обитых железом. Все это выглядело настолько неприступным, что Генри чуть не застонал.
Он подошел к краю нижнего засова и, кряхтя, попытался поднять. Куда там – слишком тяжелый. На секунду Генри окатило отчаяние, но он велел себе успокоиться. Барс, наверное, и сейчас слышит и видит его.
– Мне нужна помощь, – тихо сказал Генри. – Пожалуйста, прошу тебя, открой ворота.
Больше не думая ни о чем, он обеими руками снова потянул край засова, и сверху раздался скрежет. Генри поднял глаза и увидел: вслед за нижним засовом поднимаются остальные, будто они связаны. С каждой секундой они шли вверх все легче и скоро замерли. Ворота были свободны. Генри подошел туда, где плотно сходились две гигантские створки, и толкнул их вперед. Он знал, что они откроются легко.
И правда – они разошлись в стороны с еле слышным, неподходящим для такой громадины скрипом, открывая охваченную злобой и огнем площадь, и Генри застыл, подняв руки. В верхней части ворот, там, где только что сходились края створок, блеснуло что-то яркое и полетело вниз так медленно, словно не подчинялось законам человеческого времени. Оно переворачивалось в воздухе, поблескивая не отраженным алым светом факелов и пожаров, а своим собственным. С тихим звоном золотой круг опустился Генри на ладони, и он вспомнил слова из сказки принца: «Она легкая, как перышко». Так и было.
