– Погибли, так же как их родители, – произнес невозмутимый Ник. – Смотри внимательно, здесь может быть другая жизнь. Синтетики – это как болезнь. Как правильно сказать? Болезнь, которая распространяется.
– Как зараза, – хмыкнула Эмма. – Думаешь, где-то тут прячутся суперлюди и ожидают нас? Думаешь, тут засада?
– Не нас ожидают. Здесь должен быть сервер, отвечающий за жизнеобеспечение уровня. Они обязательно будут лезть, чтобы взломать интеллект. Они будут охотиться на Питера, понимаешь?
– Отсюда? – Эмма нахмурилась.
– Да, это их любимые действия. Они так делают, понимаешь? – еще раз переспросил Ник.
– Пытаюсь понять.
Они вышли к коротким светлым коридорам, где было тепло и уютно, остановились. Отголоски далекого боя сюда почти не долетали, это были каюты внутреннего круга. Лампочки на потолке, представлявшие собой плоские шестиугольные панели, сияли приглушенным мягким светом. Где-то вдалеке послышался шум робота-уборщика, неожиданно включившегося в работу.
– Убираются, – пробормотала Эмма.
Ник покачал головой, прижал палец к губам и выразительно поднял черные брови. Он словно пытался сказать, что надо быть внимательнее и ничего не пропустить. Что он имел в виду?
И вдруг Эмма поняла. Сначала она уловила не звук, а просто присутствие. Чужое присутствие, чужую жизнь. А после знакомые щелчки, заглушаемые звуками уборки, заставили вздрогнуть и сжать рукоять бластера.
– Да, это они. Мелкие роботы синтетиков. Они несут в себе вирус, чтобы запустить его через сервер. Они запустят вирус, и он поразит Питера и весь уровень. И тогда мы не сможем ничего сделать. Их надо остановить.
Эмма кивнула, и они двинулись на звук.
Уборщик гудел не умолкая. За первым же поворотом показался его блестящий круглый бок, на котором восседала мягкая каракатица-многоножка, медленно шевелившая передними усиками. Эмма хотела было выстрелить, но Ник коснулся ее руки, покачал головой и ловко схватил маленького робота.
– Мы будем их долго убивать без ростков, – пояснил он. – И все равно кого-нибудь пропустим. Против них сильны Настоящие деревья, но не мы. Мы им проиграем. Потому сделаем вот так.
Ник расстегнул костюм, достал кулон, приложил его к многоножке и надавил. Кулон сейчас же засветился, засиял, выдал ряд быстрых всполохов. Многоножка между тем вдруг обмякла и повисла безжизненной тряпкой. Ее щупальца-ноги замерли, неподвижные и бестолковые.
– Что ты сделал? – не поняла Эмма.
– Забрал заряд. Зарядил кулон от этого робота. И считал ее код. Теперь мы сможем остановить их всех с помощью кулона. Не совсем всех, на это кулона не хватит. Но сто раз точно.
– То есть сотню.
– Да. Сотню.
Неожиданно заработал грузовой лифт, двери которого выходили в коридор. Полупрозрачные створки мигнули слабыми диодами и медленно поползли в стороны. В появившуюся щель просунулись тонкие белесые щупальца, показалось тельце, мигающее зеленым. Следом показалось еще одно.
Через мгновение в коридор хлынула армия этих тварей. Живым движущимся ковром наползали мелкие роботы, деловитые и неутомимые.
Эмма подняла бластер, Ник активировал кулон. Технология сработала, и скоро почти все твари оказались мертвы. Лишь где-то вдалеке, в коридоре, улавливались шорохи и пощелкивания, свидетельствующие о том, что атака началась с нескольких концов.
– Туда! – распорядился Ник.
4
Еще одна атака многоножек. Теперь их оказалось значительно больше, они лезли из всех щелей: из двух грузовых лифтов, из вентиляционных шахт, из маленьких кладовок. Словно эти создания всегда обитали на Втором уровне и только ждали подходящего момента, чтобы напасть. Ник боролся с ними только с помощью кулона. Время от времени он ловил какую-то тварь и заряжал от нее свое необычное оружие.
– Они не оживут? – спросила Эмма, которой ничего не оставалось, как только следовать за Ником, перешагивая через груды мертвых каракатиц.
– Уже нет. Их код поломан. Как правильно сказать? Уничтожен. Они теперь ничто. Не роботы. Нет программ.
– Да, это здорово. Вам надо иметь такую большую установку, вроде этого кулона. Чтобы один раз включил – и никаких синтетиков.
– Это не мы делали кулон. Его создали много лет назад. Сто лет, еще сто лет. И еще сто лет. Это давние, очень давние программы. Мы так не умеем. Никто теперь не умеет делать такие штуки, даже энкью.
– Кто такие эти энкью? Ты о них давно уже говорил.
– Мы их называем еще небесными людьми. Это старая, очень старая древняя цивилизация из нашей системы. Это они создали расу синтетиков.
– Они создали роботов? – Эмма от удивления даже остановилась. – А я думала, что это вы создали.
– Нет. Синтетики напали на нашу планету, как и на вашу. Нам помогли энкью и Настоящие деревья. Это два разных мира, они разные. Но они очень сильные. И энкью, и Настоящие деревья. Это очень сильные миры. Понимаешь?
– Пытаюсь.
– Вот, здесь мы уничтожили всех. Почти всех.
Эмма осмотрела коридор, заглянула в каждую комнату. Груды погибших каракатиц, словно детали изломанного конструктора, высились повсюду.
– Можем возвращаться? – спросила она, осматривая стены и потолок.
– Их уже нет, не ищи. Надо посмотреть. Здесь должно быть что-то важное, ведь маленькие роботы сюда зачем-то сунулись. Почему именно тут они напали? Как думаешь?
– Да что тут может быть важное?
– Увидим.
Глава 7
Таис. Остров нелегальный
1
– Как ты думаешь, мы можем доверять Максу? – спросила Таис, опускаясь на корточки и подавая Федору магнитную отвертку.
Тот лежал под катером и возился с чем-то в небольшом закрытом отсеке, где находилась маленькая лазерная пушка.
– Понятия не имею! – долетел глухой ответ.
– Он может снова нас предать, как уже сделал однажды. Ему предложат какие-нибудь выгодные условия, и он переметнется на сторону синтетиков.
– Может предать. А может и не предать, у него есть выбор.
– И что? Ты не боишься?
Федор вынырнул из-под блестящего брюха катера, взглянул на Таис, вскочил на ноги и погладил машину по выпуклому боку. Ласково и нежно погладил, будто катер был живым существом.
– У нас тут много чего стоит опасаться, Тай. Макс нам нужен, он знает эти катера, знает остров, знает прошлое, в конце концов. А мы с тобой ничего не знаем. Поэтому сейчас мы ему доверяем. Но доступа к управлению крейсерами он не имеет и с синтетиками связаться не сможет. И так оно и останется. Хочет оставаться с нами – пусть остается. Но здесь, в ангаре, в качестве обслуживающего персонала. Пока так, а дальше видно будет.
