— Привет! — раздался голос где-то рядом. — Ты у нас что, новенькая?
Грейс обернулась.
Рослый крепкий парень лет тридцати с рыжевато-каштановой бородкой и красным носом обращался к ней, пялясь на ее грудь, которую ей в кои-то веки удалось выставить с помощью уплотненного бюстгальтера и розового топика.
— Я здесь вообще-то с другом, — сказала Грейс, беспокойно поглядывая на туалет, где скрылся Мэтт. Она сразу заметила, что парень пьян.
— Меня зовут Хармон, — представился парень. — Всю свою жизнь я провел здесь. А байк ты мой знаешь? «Все в задницу, Харм едет!» Вот это я — Хармон Би Мэйфилд Третий. А тебя как звать? — Хармон протянул ей руку, такую же огромную и красную, как его рожа.
— А я Грейс, — ответила Грейс со всей учтивостью. — Приятно познакомиться.
— Блин, мне тоже! — Хармон плюхнулся на табурет за стойкой, который предназначался для Мэтта. — Ну и чем ты травишься, красоточка?
— Я же сказала, что я здесь с другом…
— С другом? А он хоть мальчик?
— Боюсь, что да, — сказала Грейс с улыбкой и вдруг заметила на поясе у Хармона рукоятку пистолета. По спине у нее поползли мурашки.
— Ну, я надеюсь, твой друг не будет возражать, если ты потанцуешь с мужчиной? — сказал Хармон и встал, приперев Грейс своим пузом. — Один только маленький танец, а?
— У тебя все в порядке? — спросил подошедший Мэтт, одной рукой обняв Грейс и глядя в упор на потенциального соперника.
— Это он, что ли, друг? — спросил Хармон и зашелся в грубом хохоте: — Ну здравствуй, «друг»! Симпатичная у тебя девчонка. Не возражаешь, если я с ней потанцую маленько, а?
— Возражаю, — сказал Мэтт. — И ты к тому же мой стул занял.
Хармон рассмеялся Мэтту в лицо, потом насупился:
— Слышь ты, хрен с бугра, а ты кто такой ваще, чтобы указывать мне, где мне сидеть?! Я здесь у себя дома. Ты понял это, пижон?
Дружки Хармона стали собираться у него за спиной.
— Пожалуйста, не надо, — сказала Грейс. — Это же просто смешно.
— Это очень плохо, что тебе пижоны нравятся, — сказал Хармон, обращаясь к Грейс, потом повернулся к Мэтту: — Слышь ты, пижон, может, пойдем выйдем и поговорим по-мужски, а?
Мэтту этого было достаточно. К ужасу Грейс, он не раздумывая съездил Хармону по роже. Грейс хотела предупредить Мэтта о пистолете, но побоялась спровоцировать какие-нибудь еще более ужасные вещи.
— Знаешь что, Мэйфилд, твое умственное развитие остановилось в десятилетнем возрасте, так что давай-ка ты лучше не смеши меня, — сказал Мэтт.
— Эй, а откуда ты знаешь мое имя? — спросил озадаченный Хармон.
— А ты как думаешь, дурья башка? Если я спас жизнь твоему брату, когда он свалился в озеро.
Выражение лица Хармона изменилось до неузнаваемости. Он таращился на Мэтта, не веря своим глазам.
— Мэтт?! Мэтт Коннер?!
Мэтт смахнул слезинку.
— Елки-палки, Харм, сколько зим, сколько лет!
— Мэтт! Ах ты чертяка! А мне сказали, ты вроде умер.
— Нет, Харм, не умер, просто в аварию попал. Ну а теперь, если ты не возражаешь…
— Да какое там! Ты подожди, я сейчас брату скажу!
— Послушай, Харм, можешь сделать мне одолжение? Я здесь, как видишь, с дамой, ну и мы хотим побыть немножко одни. Так что чур молчок! Я тут сегодня инкогнито. Ты понял?
— Ясен перец, Мэтт, дружище! — Хармон, смущаясь и краснея, посмотрел на Грейс: — Вы уж меня извините, мисс. Я же не знал, что вы с Мэттом. Тысяча извинений, черт возьми! — Хармон повернулся к своим приятелям, которые, судя по всему, даже не подозревали, что им повезло лицезреть самого знаменитого уроженца здешних краев. — Ложная тревога, пацаны, — сказал он. — Это мой старый друг, и он хочет посидеть в тишине.
Когда Харм с дружками удалились, к Мэтту и Грейс подошел бармен. Грейс заказала себе «Маргариту», а Мэтту пиво.
— Ну ты молоток, Мэтт. Тебе прямо позавидуешь, — сказал бармен и лукаво подмигнул Мэтту.
Мэтт усмехнулся:
— Спасибо, Багги. Ты все такой же кобель.
— Не знаю, не знаю, сынок…
Когда Багги принес напитки, Мэтт поднял свою бутылку, чтобы чокнуться с Грейс.
— Хочу выпить за самую красивую девчонку, какую я когда-либо видел! — сказал он.
При слове «красивая» у Грейс от удовольствия даже мурашки побежали по спине.
— Спасибо, — сказала она, чокаясь своим бокалом с его бутылкой.
Потом Мэтт предложил уйти подальше от людей к музыкальному автомату. Там, в укромном уголочке, они прислонились спинами к автомату, игравшему песню Китти Уэлл.
— А ты любишь танцевать? — спросил Мэтт.
— Обожаю! — сказала Грейс. — А вот Гэри не любил.
— Гэри?
Грейс только сейчас поняла, что сказала.
— Гэри — это был мой супруг.
— Су-пруг?..
— Ну да, мой муж.
Мэтт удивленно склонил голову набок.
— Так ты была замужем?
— Да, была. А потом он заболел. И умер три года назад.
— Ой, прости, Грейс, — сказал Мэтт, озадаченно потирая подбородок.
— Да ладно, — сказала Грейс. — Я, кстати, очень рада, что пришла с тобой сюда.
— Я тоже рад, — сказал Мэтт.
Они стояли и смотрели друг другу в глаза.
— Давай поставим напитки, — предложил Мэтт.
Потом взял ее за руки, привлек к себе и стал покачиваться в такт мелодии.
Они кружились в легком медленном танце, и Мэтт все крепче прижимал ее к себе. Грейс даже вспомнить не могла, когда танцевала последний раз, но ей почему-то казалось; что она делала это всегда — танцевала с Мэттом, под эту песню, в этом баре. Это было так естественно и так легко — возникло ощущение полной гармонии с миром.
— Так ты спас тонущего мальчика? — сказала Грейс. — Как?
— Да. В Эхо-Фоллс, — сказал Мэтт. — Этот дурачок, братец Хармона, прыгнул в озеро и обнаружил, что не умеет плавать. Я прыгнул за ним и вытащил. Мне тогда шестнадцать было.
— Так это же настоящий подвиг, — сказала Грейс.
— Нет. Подвиги ты совершаешь. Каждый день.
Когда песня закончилась, Мэтт так крепко прижал ее к себе, что их губы почти соприкоснулись.
— У меня такое ощущение, словно мы только что летали, — сказал он.
— И у меня такое же, — сказала Грейс. «Поцелуй меня! — так и хотелось ей прокричать. — Поцелуй меня, и я твоя!»
— У меня такое ощущение, что я только что держал в руках ангела, — сказал Мэтт.
