Но сейчас почему-то Беллу потянуло на Васильевский остров. Вот прямо сейчас. Немедленно. Ее даже не остановило то, что часовня открыта до пяти вечера. Белла могла не успеть, но помчалась. Запрыгнула в метро, доехала до «Приморской», а оттуда резво потрусила вдоль речки Смоленки, мимо армянской церкви Святого Арутюна, через мостик… Скоро она оказалась у ворот кладбища.
Часовня была еще открыта, Белла забежала в нее и перевела дух. Успела! Теперь надо попросить у святой… Но что попросить? Этого Белла не знала. Поймать убийцу? Уберечь ее детей от смерти? Что просить? О чем молиться? И как? Она ведь толком не знает ни одной молитвы. Так, какие-то обрывки крутятся в голове.
– Господи, помоги и помилуй. И спаси еще тоже.
Мысли Беллы метались, но внезапно все стихло. Ей стало тепло и спокойно. Так спокойно, как не было уже давно. А потом она поняла, что прежняя жизнь закончилась, теперь начинается новая. Чтобы она оказалась лучше предыдущей, Белле придется постараться, но все в итоге у нее будет хорошо.
Из часовни она вышла совсем другим человеком. Спокойным, уверенным в своих силах. Они пришли не откуда-то из воздуха, а появились как раз в тот момент, когда она прикоснулась к надгробию, под которым лежали мощи святой.
Чудо это или нет? А если нет, что тогда считать чудом? Белла договорилась сама с собой, что будет считать случившееся чудом, если история эта закончится для нее счастливо. Если она останется с детьми. Если никто из родных больше не умрет.
Рассуждая так, она двигалась не к своему дому, где ее не ждало ничего нового. Она направлялась к метро, а дальше пересадкой до станции «Звездная», где обитала семья дяди Сержа. Там Белла вышла и поняла, что ей нужен район застройки конца 1970-х. В этих унылых коробках обитало семейство ее родственников.
Не потребовалось много времени, чтобы понять, что уровень жизни этой части семьи сильно отличается от того, который Андрей Георгиевич устроил для собственного семейства. Белла подозревала подобное, недаром у жены Сергея не оказалось даже обязательного для всех медицинского полиса. Только самые нуждающиеся, чаще всего трудовые мигранты, оказываются в такой ситуации.
Впрочем, тут же напомнила себе Белла, пусть когда-то эта семья и испытывала трудности, но за минувшие годы многое изменилось. Пусть дом старый, пусть подъезд грязный и заплеванный, а стены разрисованы, все равно это свое жилье. Хотя когда Белла поднялась на последний этаж, где обитала семья родственников, она приуныла окончательно. Дощатая дверь в квартиру говорила, что здесь обитают люди, давно махнувшие рукой на свою жизнь, на самих себя, не боящиеся ни чертей, ни воров, потому что брать у них по большому счету нечего.
Дверь ей открыл седобородый дедушка. Спина у него была сгорбленная, а лысая голова тряслась. Он опирался на клюку и смотрел на Беллу снизу вверх.
– Сергей Георгиевич?
– А?
Дедок приложил к уху ладонь. Он ничегошеньки не слышал.
– Я спрашиваю, вы Сергей Георгиевич?
– А?
Глухой пень! Но если это он, смело можно вычеркнуть брата Андрея Георгиевича из числа подозреваемых. Этот старичок не только кого-то убить, но даже просто поднять руку не сможет. Для него выйти из квартиры – уже подвиг.
Все-таки кое-что смущало Беллу. Старик выглядел лет на восемьдесят, а ведь Сергей Георгиевич был всего лишь на год старше брата. Конечно, тяжелая жизнь, трудности, испытания, а еще горе и утраты могли человека состарить преждевременно. Но все же Белла не могла поверить в то, что видит перед собой именно Сергея Георгиевича. Если они со свекром родные братья, то должны быть хоть немного похожи. А здесь ничего общего.
– Дедушка, дома есть кто-нибудь?
В прихожей вдруг откуда-то возникла темноволосая девочка. Голову ее украшали десяток косичек. Девочка что-то защебетала не по-русски. Белла старательно прислушивалась, но этот язык ей был незнаком. Это не русский и не армянский. Сыновья Сергея Георгиевича женились на среднеазиатских женщинах? И сам он на старости лет освоил новый язык? Но если он такой способный, почему такой бедный?
На звук голосов прибежала еще одна женщина, постарше. Постепенно Белла начала понимать, что перед ней совсем не те, кто ей нужен.
– Почему вы здесь живете? А где Сергей Георгиевич? И Артур?
Услышав имя Артура, женщина и девочка заулыбались.
– Артур? Вам нужен Артур?
– Да. Вы его знаете?
– Дадим вам его телефон.
– Его здесь нет?
– Нет.
– Но это их квартира?
– Они здесь не живут. Сдали квартиру нам.
Вот в чем дело! Выходит, семья Сергея Георгиевича купила плохонькую квартирку, прописалась, а потом сняла где-то другое жилье. А в эту квартиру они пустили тех, кому приходится еще хуже, чем им. Как говорится, все познается в сравнении.
– Как мне найти Артура и Сергея Георгиевича? У вас есть их адрес?
Женщина замотала головой. Адреса хозяев квартиры она не знала, но телефон их Белле дала. К сожалению, это был тот самый номер, который уже имелся у самой Беллы. Огорченная неудачей, сыщица попыталась позвонить Торопову, но тот не отвечал. Наверное, был занят – успокаивал Лизон.
Устав за целый день, Белла ненадолго зашла в уличное кафе согреться и передохнуть. В этот момент ее телефон неожиданно зазвонил. Решив, что это прорезался Торопов, она нажала на вызов. Номер незнакомый, но ведь у Торопова может быть и несколько номеров. Но голос в трубке был женским:
– Простите, вы Изабелла?
– Да, а вы кто?
– Я Кира.
– Какая Кира?
– Вы меня не знаете, но так уж получилось, что это мы с подругой нашли утром в лесу вашего мужа.
Вот кто ей позвонил! Теперь Белла ни за что на свете не согласилась бы прервать разговор. Она чувствовала, что Кира позвонила ей не из любопытства. У нее было что-то важное, что нужно знать Белле.
– Знаете, когда мы его нашли, он был уже мертв. Но на снегу рядом с ним было что-то нарисовано.
– Рисунок? – встрепенулась Белла. – Юра перед смертью рисовал?
– Я бы не назвала это рисунком, скорее просто несколько черточек, но получилось похоже на два слова.
– И что это были за слова?
– Там было написано «дядя Сема».
– Как? – Белла подумала, что ослышалась.
– Так нам показалось. Конечно, начинался снегопад, буквы припорошило снегом. Мы могли ошибиться. Но нам показалось, что написаны именно эти слова.
– Полицейские мне ни о чем таком не сказали.
– Должно быть, к моменту, когда полиция приехала на место происшествия, снег совсем засыпал буквы. А вы знаете этого дядю Сему?
Белла молча кивнула, совсем забыв, что собеседница не может видеть ее кивок. Да, дядю Сему она знала. Собственно говоря, дядей он никому из семьи Андрея Георгиевича не был, а был старым, еще институтским другом свекра. Они поддерживали отношения долгие годы. Самой Белле было решительно непонятно, что связывает ее подтянутого, холодноватого и ироничного свекра с этим расхристанным человеком, вечно путающим носки и теряющим вещи. Но сам свекр утверждал, что Сема – его душа и его сердце, когда он рядом, Андрей Георгиевич знает, что жизнь продолжается.
