Я двинул плечами.
– Атомную бомбу придумали и создали ученые. Как и все остальное оружие. Но мы же создаем и новый мир.
– А людям, – спросила она резко, – есть место в вашем мире?
– Нет, – ответил я честно. – Нет.
– Ты чудовище!
– Нет, – повторил я. – Идет подготовка населения к наступающей сингулярности. Населению об этом не говорим, зачем пугать?.. Но подготавливать надо. Потому такое резкое снижение рождаемости, размывание границ между полами, я говорю о разрешении на гейство и зоофилию, локальные войны между племенами, кланами и диковатыми народами, которых негласно решено не допустить ни к бессмертию, ни к сингулярности… зачем там моджахеды, талибы и вообще Халифат? Пусть лучше поубивают друг друга там у себя. Ничего личного, нормальная политика.
Я говорил спокойно, несколько монотонно, просматривая все дорожные камеры на пути и стараясь проследить весь путь двух мотоциклистов, что преследуют нас уже три квартала.
Ингрид их пока не замечает, дорожный поток плотный, автопилоты в автомобилях пока что умеют искать место на стоянках, припарковываться и приезжать на зов хозяина, если он близко, но на дорогах пока что рулят глазомер и чутье…
Байкеры – настоящие игиловцы в урбанном обличье: на Ближнем Востоке закрывают рожи черными тряпками, а здесь попросту на голове шлем, ничего не разглядеть, полная свобода совершить теракт неузнанным и скрыться.
Нужно капнуть куда следует, как-то бы пресечь, дабы не. Сам чувствую, становлюсь каким-то держимордой, для которого «тащить и не пущать» из крайне осуждаемого момента становится положительным, но сам знаю, бунтарем быть легче и почетнее, а вот становиться на сторону власти… как-то неинтеллигентно.
Ингрид покосилась в мою сторону.
– Ты чего?
– А чего чего?
– Серьезный такой.
– Я вообще человек серьезный, – ответил я с достоинством. – И солидный. Это женщина солидной быть не может, а если вдруг, то старается скрыть, чтобы продолжать нравиться…
– Замолчи, – перебила она. – У меня от твоей серьезности ухи вянут и менстр начнется на неделю раньше.
– Да? – спросил я. – А я думал, у тебя уже пауза.
Тот, что на первом мотоцикле, крупнее и мощнее, второй сзади помельче, этот постоянно поглядывает в нашу сторону, видно даже через непроницаемый шлем, как просчитывает, в какой момент выхватить пистолет, выстрелить и тут же спрятать, это видно по тому, как сидит, как смотрит в нашу сторону, раньше бы такое не заметил, теперь определю с девяностопроцентной точностью.
Похоже, оба планируют дождаться красного света, остановиться рядом, на мотоцикле можно протиснуться вперед и встать совсем вплотную, а там за секунду до зеленого выстрелить через окно и ударить по газам. На мотоцикле гораздо проще проскочить между машинами в любой пробке.
Это чтобы стрелять в окно на ходу, нужно быть виртуозом, непросто держать руль одной рукой, а в другой пистолет. Обычно роль стрелка берет на себя тот, кто сидит на месте пассажира, но у этих то ли не нашлось никого на роль пассажира, то ли не захотели затруднять лишним весом и потерей маневренности, а может, и все гораздо банальнее, просто не успели собраться.
– У тебя «Марк-двадцать три»? – спросил я.
– «Глок», – ответила она с некоторым удивлением. – Я патриотка.
– Хорош, – сказал я, – но не настолько сбалансирован.
Она поморщилась, уязвленная, я потащил у нее из кобуры пистолет, в это время впереди вспыхнул красный свет. Машины начали останавливаться, оба на мотоциклах спешно протискиваются в узкие промежутки к нам, но автомобили стоят плотно, первому только-только удалось приблизиться, как загорелся зеленый, и вся лавина в дружном порыве сорвалась с места.
Ингрид время от времени бросала взгляд на пистолет в моих руках, я рассматриваю с самым задумчивым видом, словно читаю трактат о Вечности, наконец спросила язвительно:
– Ну и как, знаток?
– Да что-то в нем не так, – пробормотал я.
Оба на мотоциклах на этот раз в дорожном потоке сразу протолкались ближе. Даже когда впереди наметился просвет, не ринулись, как бы обгоняя нас, а зря, через минуту мы все равно там оказались бы, а они будто бы и не преследовали, жертва встала рядом сама…
Вспыхнул желтый, автомобили начали замедлять бег, Ингрид сказала с досадой:
– Не успеваем!
– Вот так всегда, – сказал я и пояснил: – В философском смысле. В вопросах бытия…
– Иди в жопу, – сказала она сердито.
Вспыхнул красный, машины послушно останавливаются перед чертой, мы во втором ряду, а рядом с нашим автомобилем появился один из мотоциклистов, мощный «Харлей», хороший тюнинг, а сам водитель в черной блестящей коже, одет по последней моде байкеров.
Он опустил ногу на асфальт, взглядом измерил щель между двумя автомобилями впереди, как раз достаточно, чтобы проскочить на большой скорости, как только дадут зеленый.
Я начал отсчитывать секунды, байкер выстрелит в последние секунды красного, чтобы тут же рвануть с места, Ингрид поинтересовалась:
– Может, пора вернуть опасную игрушку на место?
– Сперва нужно проверить, – ответил я.
Она спросил в недоумении:
– Как?
– Вот так, – ответил я и, приспустив стекло, выстрелил, тут же открыл дверь, слыша, как она завизжала за спиной:
– Ты с ума сошел?
Байкер уже с пистолетом в руке валится с седла, а второй, вместо того чтобы открыть огонь, торопливо газанул и ринулся на красный, что через долю секунды сменился зеленым.
Тело байкера с пробитым пулей шлемом в области виска рухнуло на асфальт. Я сунул пистолет за пояс и успел подхватить падающий мотоцикл.
За спиной из машины раздался крик Ингрид:
– Офонарел?
– Не груби, – ответил я.
Она заорала вдогонку:
– Ты ездить хоть умеешь?
– Культурному человеку это необязательно, – огрызнулся я.
Автомобили сзади остановились с жутким визгом тормозов. Люди начали высовываться, я заорал разгневанно:
– За любовниками смотри!.. Совсем озверели!
И унесся следом за первым байкером, старательно внушая себе, что мотоцикл – тот же велосипед, на котором всегда держался просто замечательно, только этот потяжелее и с двигателем внутреннего сгорания, как в моем автомобиле, так что ничего для меня нового…
И пусть сел сейчас в седло мотоцикла в первый раз, но устройство всего механизма у меня в голове, как и принципы вождения, так что помчался, слегка виляя вправо-влево, но быстро выровнялся, все-таки на велосипеде гонял по академическому городку, а это тот же велосипед.
