Она сказала язвительно:
– Все еще примитивного?
– А что-то изменилось со времен фараонов?
Наши организмы так устроены, что можем хорошо и с чувством есть и в то же время напряженно размышлять над какими-то проблемами. Обычно в таких случаях даже не замечаешь, что ешь, или просто не чувствуешь вкуса, но я само совершенство: поглощаю жареное мясо за себя и за того парня, наслаждаюсь вкусом умело запеченной рыбы, общаюсь с Ингрид и в то же время шарю по Сети, разбираясь в причинах случившегося.
Оказалось, все проще, как обычно и бывает. Одна попытка была из самого ГРУ, в каком-то из отделов ревниво решили проверить инетовскую безопасность нового отдела и порыться в наших файлах, кончилось это тем, что я в ответ обнулил у них все данные, стер бэкапы даже в облаке и уничтожил списки сотрудников с данными досье. Что делать, у нас таков мир, уважать начинают, когда сдачи получают быстро и жестко.
Вторая попытка была уже от этих героев, которые мониторили продажу компьютерной техники и сразу увидели по нашим закупкам, что у нас будет нечто крупное и, наверное, богатое.
С ходу проникли на наши сервера, где пока пусто, но я нахальное вторжение засек и ответил настолько жестко, что бедные хакеры, потерявшие все пароли и деньги на счету, взвыли от обиды и сразу же возмечтали о страшной мести, но, не имея возможности ответить нам тем же, сгоряча обратились к своей же охране с просьбой наказать мерзавцев, за что, естественно, получат огромную премию.
Я перешел к кофе со сдобными булочками собственного изготовления, когда смартвоч Ингрид пискнул, она вздохнула и вытащила мобильник.
– Волкова слушает, Аркадий Валентинович.
Я поглядывал искоса, как она слушает, мрачнеет, тяжело вздыхает, наконец проговорила упавшим голосом:
– Да, уже выезжаем.
Когда пыталась сунуть девайс в тугой задний карман, я спросил с сочувствием:
– Обижает?
– Просто напомнил, – ответила она сухо, – что в работе ГРУ недопустима такая вольница.
Я вскинул брови.
– А мы при чем? Мало ли что где-то пожар.
– Ты это ему скажи, – ответила она резко. – Пойдем.
– Щас, допиваю…
– В другой раз допьешь!
В машине она почти не разговаривала, мрачная и сердитая, я навязываться не стал, быстро просматривал ролики с горячих точек. Особым вниманием пользуется тема нового уровня терроризма, когда ни интифадное бросание камнями, ни запуски самодельных ракет, ни самоподрывы шахидов, а самое страшное, что почти невозможно предусмотреть, когда один из прохожих вдруг выхватывает нож и всаживает в твое тело.
Даже навыки спецназовца, умеющего отбиваться от толпы, не помогут, так как всадить могут прямо на улице в спину или со спины. Европа с таким вариантом бороться совершенно бессильна, так как беженцы уже вроде бы растворились в той же Германии, многие стали гражданами, но точно так же, как иудеи в средневековой Испании принимали крещение, но тайком молились своему богу, так сейчас и мусульмане надевают европейский костюм и не выражают возмущения по поводу женщин с распущенными волосами на улице. Знают, их час приближается, копят злость на это грязное и отвратительное общество, которое нужно разрушить во имя Аллаха и как бы по его слову, хотя даже богословы не могут найти такое в Коране.
Ингрид подогнала автомобиль к подъезду, я вышел так же быстро, как и она, плечо к плечу заспешили к страшному начальству.
Мещерский принял нас в том же кабинете, хмурый и с недовольным лицом, молча указал на кресла по эту сторону стола.
– Садитесь, рассказывайте.
Ингрид в беспомощности посмотрела на меня, а я ответил подчеркнуто миролюбиво и спокойно:
– Ничего сенсационного, но все же стоит проверить, кто это решил попробовать нас на зуб… или на прочность. То ли это из вашего управления, то ли ФСБ ревнует… С новым оборудованием можем проследить все нити, звонки, эсэмэски и отыскать эту крысу. Если вы, конечно, ее еще не знаете.
Он спокойно проглотил намек, что попытка проникновения могла быть сделала по его приказу, ответил так же спокойно:
– Да, хорошо бы это сделать. Я рад, что компьютерная безопасность на высоте.
– Мы это сделаем, – пообещал я. – Хотя при нынешней сложной технике следы можно запутывать достаточно изощренно, однако при достаточной вычислительной мощи за день-два найти сумеем.
Ингрид робко проронила:
– А от того, кто атаку совершил, можно без всякого Интернета пройти к тому, кто атаку заказал.
– Сделайте, – сказал Мещерский. – Всегда важнее достать заказчика.
Ингрид посмотрела на меня с надеждой.
– У Владимира Алексеевича обычно получается…
Он внимательно посмотрел на меня, покачал головой.
– Теперь о сегодняшнем инциденте…
– Каком? – спросил я.
Он помолчал, всматриваясь в мое лицо.
– А что, нигде ничего не случилось?
– С нашим участием, – ответил я, – ничего. А что в городе где-то автокатастрофы, воровство и хулиганство… это точно не мы.
Он покачал головой, не спуская с меня взгляда.
– Вы снова… удивили.
– Чем? – спросил я.
– Умением действовать быстро и жестко.
– Всего лишь оптимально, – уточнил я. – Научный подход. Кратчайший путь между двумя точками – прямая линия.
Он кивнул.
– Надо рассказать генералу Кременеву, ему понравится. Он все еще сомневается, надо ли такое ответственное дело возглавлять именно вам…
Я двинул плечами.
– Мне вообще-то важнее всего довести до победы свои исследования по редактированию генома человека. К сожалению, любые глобальные катастрофы наверняка помешают. И не только моим исследованиям.
– Вы рациональный человек, – заметил он. – К вам только одна просьба…
– Да?
– Теперь вы руководитель, – напомнил он. – Посылайте крепких ребят чинить суд и расправу, но самому следует смотреть, как Наполеону, с вершины далекого холма. Сами не лезьте.
– Так и будет, – заверил я. – Но я был не на холме, напали на улице… Пришлось как-то отмахиваться. Импровизировать.
– Вы хорошо отмахнулись, – согласился он. – Здание все еще горит. Уже все внутри выгорело, но еще полыхает. Пять пожарных расчетов прибыло. Там вашего ничего не осталось? Я имею в виду, следов?
Ингрид ответила за меня:
– И чужого тоже. У Владимира Алексеевича повадки настоящего ученого!
Он криво усмехнулся.
– Капитан, я ученых тоже представлял несколько иначе. Все-таки, Владимир Алексеевич…
