– Нас преследуют!
– Да пусть, – ответил я, недовольный, что оторвали от мыслей о великом, что и есть высокое. – А что им еще делать? А жить хотят интересно. Романтично и бригантинно.
Она фыркнула в неуверенности:
– Это интересно?
– А ты как думаешь? – спросил я. – Тебе же интересно?
Она зло зыркнула искоса, но не стала уверять, что ее идеал – жизнь домохозяйки с кучей детей на кухне.
– Они разрушители, – ответила после паузы, – а я на страже порядка. Разницы не видишь?
– Разрушать романтичнее, – напомнил я. – Народ поет о пиратах на бригантинах, а не о тех, кто ловил их и вешал. Ты же романтичная… э-э… душа?
– Не настолько, – отрезала она.
– Женщины консервативнее, – согласился я. – Эволюция позаботилась. Иначе мужчины все бы разнесли.
– Вот-вот!
– А вы наш противовес, – добавил я. – Косные, тупые, надежные, правильные, замечательные, хранители очага и будущих ростков жизни.
Она вскрикнула:
– Заткнись! Они на трех автомобилях! В каждом полно народу!
– Да, – согласился я. – Теперь народ именно такой. Преследующий идеалы. Не в том смысле, что мы и есть идеал, а как бы в иносказательном и литературном, если есть такое бранное слово… Отстаивающий. Свои и чужие идеалы, свободы и независимости.
– Сумеем уйти?
– В последнем всего двое, – утешил я. – Правда, парень рядом с шофером приготовил ракетный лаунчер… Но пока держит на коленях.
Она нервно дернулась.
– Ну вот… А откуда ты… Неважно, если догонят, будем отстреливаться?
– В таком дорожном потоке? – спросил я скептически. – Народ не жалко, восемь миллиардов, но помешают…
– Советами?
– Все будут делать селфи, – ответил я. – Сейчас даже те, кто на осликах, селфничают. Загородят дорогу. Надо оторваться.
Она поняла «оторваться» как резко ускорить движение, но в таком потоке хрен ускоришься, Катенька поняла бы «оторваться» как отвязную ночь в клубе, где много мужчин и вина, но Ингрид гонит авто с той же скоростью, здесь и захотел бы помчаться быстрее, не получится, зато впереди зеленый сменился желтым и через секунду красным, но мы успели проскочить на желтый.
Ингрид вздохнула с облегчением, а на следующем перекрестке зеленый тоже мигнул и сменился желтым, а едва мы проскочили, тут же загорелся красный.
Сзади был визг тормозов и пара ударов автомобиля об автомобиль, но не жалко, не в деньгах счастье, тем более в чужих автомобилях.
Ингрид вскрикнула счастливо:
– Как повезло!.. Они застряли там в пробке!..
– Точно не догонят? – спросил я.
– Не трусь, – заверила она бодро. – У них впереди три ряда, по бокам столько же… и назад не сдадут!
Вообще-то, мелькнула мысль, чего это я, такой вот замечательный и нарядный, подчиняюсь общим законам и там, где можно не подчиняться.
Глава 9
Ингрид взвизгнула от удовольствия, когда на большой скорости гнала авто прямо на красный свет, а тот внезапно дал зеленый, и мы красиво промчались через перекресток, едва не посрывавши хвосты у испуганно прибавивших скорость легковушек.
– Везет, – сказала она радостно и тут же добавила с тревогой: – Как бы не вышло боком…
– Почему?
– Не может же везти слишком долго!
– Может, – заверил я. – С красивой женщиной всегда везет, хотя потом всегда такой облом, такой облом…
Она сказала рассерженно:
– Что ты меня пугаешь! Ты что, красивая женщина?
– А ты разве пугливая?
– Еще как, – огрызнулась она. – Всегда боюсь недовыполнить задание.
– Отличница, – сказал я с одобрением. – Обществу нужны такие простые и надежные. Предсказуемые, как обожают говорить депутаты по каждому поводу.
– Иди ты…
– Держи руль крепче, – крикнул я. – Я их немного попугаю, не волнуйся.
– Возьми мой автомат, – сказала она.
– Нет, – ответил я, – из такого не умею. У него прицел сбит.
– А из пистолета?
– Меньше вреда, – сказал я.
Вообще-то пистолет лучше тем, что у него прицельная дальность двести метров, а стрельба одиночными выстрелами гораздо эффективнее в городе, чем строчить из автомата, зацепляя расходящимися пулями другие автомобили, что начнут сталкиваться и убивать людей, а еще и подстреливая прохожих.
Из переднего автомобиля один высунулся почти на полкорпуса и, едва удерживаясь при резких рывках, стреляет часто и неприцельно, я понимаю, какая-то из пуль может достать нас, если их будет много, но мы слишком далеко.
Ингрид нервно дернулась, когда я просто высунул руку из окна и дважды выстрелил назад. Автомобиль, преследующий нас, вильнул, но продолжает погоню, только стрельба прекратилась, на что Ингрид, занятая гонкой, пока не обратила внимания.
Я снова высунул руку и выстрелил, промах, но машина вильнула, промах, я тут же выстрелил снова.
Ингрид крикнула раздраженно:
– Ты куда стреляешь?..
– Да я же только пугаю, – сообщил я.
Она красиво и очень точно подрезала одну машину, обогнула вторую, прокричала быстро:
– Как они?
– Оторвались, – сообщил я. – Мы оторвались. Не в том смысле, как ты в стрип-базе отрываешься бесстыдно и по-женски, а те от нас отстали. Тоже как бы оторвались. От нас… Красиво водишь… Им не догнать.
Она с облегчением вздохнула.
– Хорошо. За нами полиция еще не гонится?
– Еще нет, – ответил я, – но если прохожие или сами автомобилисты сообщат… А, смотри какой трейлер! За ним спрятаться сумеешь?
– Конечно, – ответила она. – Жаль только автомобиль бросать…
– Дура, вместе с авто!
– Сумею, – буркнула она.
Трейлер загородил половину улицы, из него дюжие грузчики торопливо вытаскивают мебель, передают другим здоровякам, а те чуть ли не бегом вносят в распахнутые настежь двери дома.
Ингрид проехала мимо, сдала задом и притаилась между стеной здания и массивной будкой трейлера.
Оба автомобиля преследователей, высматривая нас впереди среди автомобилей, проскочили на приличной скорости.
– Догнать сможешь? – спросил я.
– Вплотную?
– Да.
– Попытаюсь, – ответила она без уверенности.
– А потом сразу на тормоз!
– Что ты задумал?
– Выполняйте, капитан, – велел я с веселой злостью.
