Он подумал, вздохнул.
– Хорошо, идите за мной.
Дальняя комната заставлена старой мебелью, он подошел к огромному книжному шкафу, ухватился, с силой потянул в сторону. Я помог, за шкафом оказалась плотно закрытая дверь из толстого листа стали.
Я ждал, пока он открывал ее старинным ключом, навстречу пахнуло достаточно чистым и сухим воздухом, хотя ступеньки повели в подвал.
Еще одна дверь, за нею распахнулся во всей красе мужской мир: на стенах развешаны автоматы, винтовки, десятки разных пистолетов, парочка гранатометов…
Я сказал восторженно:
– Здесь бы и спал… и видел прекрасные сны!
Он довольно ухмыльнулся.
– Я тоже сюда прихожу отдыхать. Наверное, я буддист в душе. Такое умиротворение и единение со Всемирным Духом… Какие вам заряды?
– Две фугасных, – сказал я. – Вижу, у вас только мелкие… А помощнее нет?
Он покачал головой.
– Эти и так разнесут все, что угодно. Куда вылетаете?
– Скажу на борту самолета, – ответил я. – Стоп-стоп… это что, осколочная такой мощи или термобарическая?.. Вот уж не ожидал… Откуда?
Он ответил уклончиво:
– Я покупаю все, что представляет ценность. А эта штука, хоть и негде применить, все-таки редкость…
– Миллион долларов, – сказал я.
Он посмотрел на меня внимательно.
– Уверены?.. Тогда деньги вперед.
– Минутку, – сказал я. – Пусть моя женщина побудет с вами, а я отойду на полминуты…
Я в самом деле отошел в сторону с планшетом, потыкал пальцем, пару раз они услышали, как я ругнулся на медленных операционистов, но через полминуты я крикнул:
– Готово! Проверьте счет.
Он сунул руку в карман за смартфоном, Ингрид тут же сдвинула ствол автомата в его сторону.
Он улыбнулся.
– Хорошая у тебя жена. Сколько за нее хочешь?
– Я бы отдал и даром, – сказал я со вздохом, – а то еще и приплатил бы, но, увы, она берберка…
Он сказал понимающе:
– А-а-а, это она тебя покупала?.. И сколько дала?
– Двух коз, – сообщил я грустно. – Неужели больше не стою?
Он покачал головой.
– Действительно, даже оскорбительно. Я бы оценил в трех коз… Ого, наши банки работают лучше, чем правительство! Все, счет пополнен. Забирайте. Узнаю профессионалов высокого класса.
Левченко с ребятами перенесли, прикрывая на всякий случай от постороннего глаза тряпками, три бомбы в кузов джипа: фугасную, зажигательную и осколочную с дистанционным подрывом, а через шесть минут примчались на поле к самолету Джонса.
Он вышел навстречу, такой же крупный и чем-то похожий на Ганса, наверное, такими и были первые европейские поселенцы в Африке, основавшие прекрасную республику Трансвааль, что потом стала называться Южно-Африканской республикой и дольше всех отгораживалась стеной апартеида от коренного населения негров.
Я вскинул руки в нацистском приветствии.
– Слава Белому Братству!.. Самолет в порядке?.. Вылетаем немедленно.
Он кивнул.
– Полетят все?
– Со мной двое, – ответил я, – помогут. Нет, лучше трое.
Он кивнул, понимая меры предосторожности, дождался, когда бомбы перенесут в салон, где с ними сели Челубей и Левченко, закрыл за ними и, посвистывая, пошел к кабине, куда уже сел Куцардис с пистолетом в руке.
Я занял место в салоне, дистанционный взрыватель в нагрудном кармане, теперь только страх, что можем опоздать, судно с усиленным мотором развивает приличную скорость, а это значит, могут высадиться на берег Италии в тот момент, когда колеса самолета оторвутся от земли.
Самолет живо вырулил по траве в сторону моря, мотор зарычал громче, пропеллер раскрутился так, что лопасти превратились в полупрозрачный круг.
Самолет начал разбег, от земли оторвался достаточно легко и сразу пошел над морем в широком проеме между ярко-синим небом и сине-зеленым морем.
Купол над нами выгнулся ярко-синий, далеко внизу вода светло-зеленая, кое-где виднеются рыболовецкие суденышки.
Мир безгранично просторен, эпичен и радостен, каким может быть только в этих краях, где много солнца, ярких красок, вообще не бывает ни зимы, ни даже хмурой осени.
Я всматривался в раскинувшийся под колесами самолета простор, суденышки попадаются достаточно часто, но все не то, наконец высмотрел со спутника, что среди всех судов в этом регионе наш паром направляется сразу в Италию, хотя могли бы добраться до острова Пантеллерия, что всего в сорока трех милях от Туниса, что тоже Италия, но это не то, оттуда можно тоже только морем, а Фазлура эти задержки точно не устраивают…
Потому сразу в Сицилию, там напротив Туниса город Марсана, откуда воздушные пути, железные дороги, а еще ходят превосходные пассажирские лайнеры на материковую Италию, как и во Францию, Германию и всюду-всюду.
Я сказал с облегчением:
– Как хорошо, что не стали размениваться на Пантеллерию, а выбрали цель покрупнее. У нас есть шанс… Пока доплывут до Сицилии, мы догоним.
– Тьфу-тьфу, – сказал Челубей.
– Два раза тьфу-тьфу, – согласился Левченко. – И еще раз тьфу.
– Но как набрали столько людей, – сказал Челубей, – готовых умереть…
– … ради того, – договорил я, – чтобы навредить Европе?.. Шутишь, да?.. Шахиды обвязываются взрывчаткой, чтобы взорвать себя и прихватить на тот свет пару неверных, а лучше трех-четырех, а тут каждый может убить десятки тысяч!.. Представляешь, десять тысяч каждый из них заберет вместе с собой!.. А потом помрут миллионы! Можно ли вообразить такое щасте?.. Да там за место на судне точно драка была.
Левченко пробормотал:
– Да один только островок под названием Сицилия неплохо опустошить, это же пять миллионов проклятых европейцев!.. Но, понятно, никто там не останется, все поспешат нанести удар в сердце Европы, заражая все на пути…
Челобей сказал быстро:
– А если сообщить итальянской погранслужбе, что среди беженцев люди халифата, что везут опасный вирус?
Левченко покачал головой.
– Начнется бюрократия, пойдут перепроверки, не провокация ли, чтобы обидеть и без того измученных беженцев и вызвать волну негодования в исламском мире и среди правозащитников, чтоб они передохли…
Челубей сказал кровожадно:
– Вижу!.. Вон там!
Левченко всмотрелся, бросил лениво:
– Простое рыбацкое…
Еще через полчаса полета уже Левченко прокричал:
– Судно!.. Прямо по курсу!
Челубей ответил довольно:
