– Да вот так, нашего пилота не собьешь… Прет прямо за ним по курсу, щас догонит…
Я с тревогой смотрел в появившийся далеко на горизонте берег. Корабль идет шустро, хотя и не на пределе, но только потому что переполнен.
Сердце на миг сжало неприятное чувство, судя по всему, там не меньше пятисот человек. На палубе сбились в такую плотную кучу, что дышать наверняка трудно.
Челубей сказал довольно:
– Что они делают, что делают!.. Не повезло тем, кого притиснули к бортам, там наверняка ребра трещат… Так им и надо.
Левченко ответил жизнерадостно:
– Это еще что!.. А тем, кто в трюме и во внутренних помещениях, вообще ад и геенна огненная… Там точно сидят друг у друга на головах.
– Даже в раскаленном машинном помещении, – сказал Челубей почти с сочувствием. – Оттуда точно вынесут трупы. Не всех, конечно, но кто-то откинет копыта.
Левченко крикнул в тревоге:
– До берега всего ничего!.. Считай, они уже приплыли!
Я пробрался к кабине пилота, прокричал, перекрывая грохот двигателя:
– Джонс, заходи на цель!
Он сказал несколько нервно:
– Не успеваем… Нужно сделать маневр…
– Просто заходи, – прокричал я. – Челубей… готовь, все три, я сам сброшу.
Джонс сказал быстро:
– Погодите, я снижусь…
– Некогда, – крикнул я. – Берег уже рядом!.. Давай прямо…
– Не попадешь с такой высоты.
– Другого шанса у нас нет, – сказал я с отчаянием. – Давай!
Челубей, бледный и взмокший, придвинул мне бомбу, я держал ее у края люка, быстро-быстро просчитывая скорость самолета, судна, поток воздуха, угол падения снаряда…
Челубей вздрогнул, когда я толкнул бомбу в люк, но тут же придвинул следующую.
– Второй заход! – крикнул я.
Джонс заложил крутой вираж, мы ухватились за ремни, самолет заскрипел от натуги, но развернулся. Я продолжал всматриваться и в тот момент, который мне показался единственно верным, вытолкнул вторую бомбу, почти молясь богу, чтобы я не просчитался.
Первая все еще продолжала падение, набирая скорость, я увидел с остановившимся сердцем, как ударила в судно ближе к корме. Мы не услышали взрыв, однако там внизу на месте судна вспыхнуло огненное облако, закрыло его полностью.
Вторая бомба ударила ближе к середине, но это я предположил по траектории, на этот раз из огненного шара вылетели куски обшивки корабля.
Челубей сказал дрогнувшим голосом:
– Третью давать?
– Обязательно, – отрезал я. – Что, перепродать решил?
Джонс молча сделал третий заход, за это время огненный шар опал, разбился на отдельные очаги огня, да и те быстро уходят под воду, а судна уже нет, только на волнах качаются десятки тел, некоторые подают признаки жизни.
Я вытолкнул третью бомбу. Джонс проследил за ней взглядом, прокричал:
– Где так точно научились бомбометанию? С такой высоты…
– Нужда научит, – ответил я.
Челубей вздрогнул, когда я коснулся кнопки дистанционного взрывателя.
С самолета видно было только, что бомба исчезла еще в падении, не коснувшись воды, но даже Джонс понимал, что взорвал я ее ювелирно точно на высоте в два-три метра над поверхностью, и тысячи осколков со страшной силой врезались в качающиеся на волнах тела, будь там живые или мертвые.
Самолет сделал завершающий круг над погружающимися в море обломками судна и последними телами. Мы со всех глаз всматривались в то, что осталось от такого огромного судна. Несколько тел некоторое время еще качало на волнах, затем их одежда пропиталась водой, и они медленно пошли на дно.
Джонс ухмыльнулся.
– Какое прекрасное зрелище!.. Вообще-то я такое мог бы и бесплатно, но хорошо, что заплатили вперед!
Я ответил с облегчением:
– Фу-у, от души отлегло… Деньги? А что деньги, ерунда… Да и не наши они, а казенные…
Он покосился в мою сторону.
– Что, серьезно?
Я ответил уже без улыбки:
– Там на судне был Фазлур Хосейн, ответственный за двойной теракт в Тель-Авиве. Среди всей той толпы были и сто боевиков ИГИЛа!.. Их натаскали и подготовили для терактов в Европе. Фазлур Хосейн всегда был за спинами других шахидов, но сейчас у него рак четвертой степени, потому решил уйти из жизни красиво, чтобы запомнили. Сам придумал эту операцию и сам повел своих фанатиков.
Он проговорил настороженно:
– Так вы… из Моссада?
Я ответил уклончиво:
– Мы выполняем разные поручения разных нанимателей… если те хорошо платят и если заказы не противоречат нашим принципам первенства белой расы.
Он вздохнул с облегчением.
– А-а, а то я иудеев тоже не люблю. Не так сильно, как муслимов, но тоже… Но за такую операцию я бы тоже взялся. Хорошо, когда одни твари уничтожают других.
– Теперь это не секретная информация, – сказал я. – Пусть мир знает, Моссад умеет мстить радикальному исламу! А мы ни при чем.
Он крикнул:
– Поворачиваю обратно?
– Да, – ответил я. – Челубей?
Челубей доложил, не отрывая бинокля от глаз:
– Последние тела тонут. Никого не спасут, это однозначно.
– Задание выполнено, – сказал я. – Мир спасен.
Джонс крикнул с нервным смешком:
– Крутые вы ребята. Если бы не сказали, что из Моссада, я бы подумал, что русские.
Челубей спросил с негодованием:
– Почему это?
– Не обижайтесь, – крикнул Джонс. – Говорят, только русские действуют так круто и жестоко. По всему миру ходят легенды про ГРУ… Правда, моссадовцы тоже почти все из России, так что я вас понимаю…
Впереди появилась береговая линия, мы молча ждали, Джонс ведет самолет ювелирно, чувствуя его, как продолжение своего тела, наконец море осталось за спиной, впереди и под нами побежала земля.
Я указал, где нас можно высадить, место удобное, чистое, ровное, хотя и здорово заросшее травой. Джонс красиво повел на посадку, земля медленно начала подниматься, наконец колеса коснулись земли.
Челубей вздохнул с облегчением.
– Успеха, – сказал Джонс. – Было приятно с вами работать!.. Ха-ха, спасители Европы.
– Ты тоже спаситель, – ответил я серьезно. – Помни.
Самолет остановился, мы выпрыгнули и отбежали в сторону, а Джонс тут же развернул и послал своего любимца в обратную сторону.
Взлетел легко, на высоте развернулся и ушел в сторону запада. Челубей помахал ему рукой, видно было, как Джонс в ответ приложил кончики пальцев к виску.
