– Все, – сказал Левченко, – думаю, надо поскорее отсюда выбираться?
– Я заказал билеты на рейс Тунис – Москва, – сказал я, – нужно только успеть до начала регистрации. Хотя тут не за пару часов, как в Москве, но все же придется промчаться с ветерком. К счастью, московских пробок тут нет.
Челубей поинтересовался с ухмылкой:
– А что теперь Ганс подумает, узнав, что мы выполняли поручение Моссада?
– Не поручение, – уточнил я. – Мы же наемники, которых Моссад нанял, чтобы уничтожить группу шахидов.
– Но все-таки…
– Догадываюсь, – ответил я. – Человек всегда ищет подпорки своей веры или идеологии. Начнет рассуждать, что евреи – это все-таки европейцы, что приняли иудаизм. А те настоящие, которые семиты, уже давно перебиты. Остались только белые, так что и в Моссаде рулит белая раса… И все, его совесть сразу успокоится. Или хотя бы наполовину.
– Миллион кого угодно успокоит, – сказал Челубей ревниво. – Джонс всего за один вылет получил миллион, а Ганс еще больше за какие-то три бомбочки.
– О финансовых делах ни слова, – предупредил я. – Даже начальству. Деньги такая вещь… лучше о них помалкивать.
– Во избежание проверок, – уточнил Левченко. – И нецелесообразной траты средств. А ребята эти здорово помогли… И даже с охотой. Чувствую, они бы такое и без денег…
– Вот-вот, – согласился я. – Не все так просто в мире. Убежденных людей все еще хватает. И как жаль, почти все на той стороне.
С шоссе съехал джип песочного цвета, а когда приблизился, мы узнали за рулем Затопека, рядом с ним Куцардис, а из кузова машет Ингрид.
Затопек улыбался, хотя лицо напряженное, баранку вертит одной рукой, другая на перевязи.
– Хороший джип, – крикнул он. – Правда, не новенький, боевики такие бросали здесь сотнями, но до аэропорта не просто довезет, а домчит!..
Мы с Челубеем и Левченко полезли в кузов. Левченко оставался серьезен, сказал с некоторым напряжением в голосе:
– А мне как-то не по себе. Умом все понимаю, но на душе скребет. А как у вас, босс?
Я покачал головой.
– У меня душа тоже мозг.
– А-а, – протянул он несколько озадаченно, – ну да, понимаю… А я вот еще недоразвитый. Ингрид вообще с лица спала. Хотя ей это идет.
Ингрид промолчала, старается вообще не смотреть в нашу сторону. Я сказал ровным голосом:
– Это не наша вина. Если бы отдел по предотвращению катастроф создали хотя бы год тому! Возможно, даже лабораторию выявили бы в самом начале. И прикрыли бы без выстрелов. Административными методами. А так… у нас не было другого выхода. Будем надеяться, что в следующий раз успеем раньше. Думайте не о том, что убили несколько сот невинных… хотя среди них точно были и боевики разных групп, а что спасли несколько миллионов европейцев! За неделю вирус охватил бы всю Италию, а оттуда пошел бы по Франции, Германии, да и вообще по маршрутам самолетов, поездов, автомобильных трасс, а то и просто воздушными потоками. Там ветры бывают нехилые, мчат быстрее самолета!
Челубей повторил меланхолично:
– За неделю…
Куцардис спросил быстро:
– Подумал о том же, что и я?
– Нет, – ответил Челубей, – на этот раз я не о толстых жопах. И не о сиськах. За неделю вирус точно не доберется до тех, кто все рассчитал, запланировал и выстроил лабораторию так далеко от дома, чтоб вообще на другом конце планеты.
Куцардис сказал сердито:
– Я как раз об этом и подумал! А о жопах это ты все время, помешался просто. Хотя авиарейсом можно успеть.
– К жопам?.. Ах да, ты на этот раз почему-то не о них… Во-первых, несколько туристов – не потеря для страны, во-вторых, в аэропорту можно организовать досмотр тех, кто прибывает именно из Италии… Под каким-нибудь предлогом. У таких людей длинные руки. И действуют не в одиночку.
Затопек оглянулся от руля, взгляд очень подозрительный, поинтересовался у меня:
– А вы в самом деле профессор?
– Посмотри в Вики, – посоветовал я.
– Гм, – пробормотал он. – Вернусь, засяду за Вольфштейна.
– Там новый аддон вчера выпустили, – сказал я. – Сплошной замес.
Ингрид посмотрела на обоих несколько странно.
– Вы о чем?
– О высоком, – ответил Затопек. – Мы же мужчины. О духовном. Мужчины все эстеты.
Челубей посмотрел на обоих, сказал с тяжелым вздохом:
– Эх, надо было идти в науку… а я все выбирал, где поинтереснее, пожарником или охотником на медведей.
Левченко спросил меня тихонько:
– А кто за всем этим стоит?.. Есть идея, что снова англичанка гадит. Или Штаты, они всегда хотели раскачать и утопить Европу…
Я двинул плечами.
– Трудно сказать. Пока одни предположения. Американцы – неплохие люди, но решенный квартирный вопрос и обильное питание их испортили.
Ингрид подсела ко мне с другой стороны, зябко передернула плечами.
– Бесчеловечно… Как оправдаешься?
– Перед своей совестью? – спросил я с сарказмом.
Она отмахнулась.
– Сказала бы, что совесть у тебя гибкая… если бы вообще была. А что скажет общественность?
Я переспросил:
– На что? Что Израиль утопил судно с беженцами?
Она вскинула в изумлении брови.
– Почему именно Израиль?
– А на кого легче списать? – спросил я. – Русские сплошь пьяницы, французы бабники, греки танцуют сиртаки, испанцы дразнят быков, шведы… ну, про них даже мне говорить стыдно, а вот в Израиле есть Моссад, про который всем известно, что жесток, свиреп и всегда убивает своих врагов.
Она спросила озадаченно:
– Но… как ты на них бросишь… тень? Что сказал пилоту, с ним и останется.
– Могу поместить сообщение в инет, – ответил я, – что Моссад ликвидировал опасного террориста Фазлура Хосейна, ответственного за двойной теракт в Тель-Авиве. А чтобы поверили, что именно он повел ту сотню из «Племени Ибрагима», укажу, что у него неоперабельный рак в последней стадии, потому придумал эту операцию и сам повел своих фанатиков, чтобы умереть красиво.
Она смотрела на меня вытаращенными глазами.
– Ну ты и жук… Просто жучище!.. Нет, жучара… Моссад с ума сойдет. Если у них столько отделов, как у нас, сто лет будут показывать друг на друга пальцами.
Я двинул плечами.
– А что, здоровая конкуренция. Хорошее приписывай себе, даже если чужое, а сомнительное спихивай на конкурентов. Ничего личного, просто здоровые деловые отношения. Мы же разведка, а не демократы на палочке.
Левченко пробормотал:
