– И мне, – добавил от себя я. – Хоть это и непедагогично.
– Ну ладно, – Соловьева неуверенно моргнула и высунула язык.
– Точно, один в один! – Шелестова хлопнула ладонью о ладонь. – Я тут недавно кино одно старое смотрела, про войну и немцев, там у одного фашиста в концлагере овчарка была, так она – вылитая ты!
– Уффф, – скрюченные пальцы Соловьевой чуть не прошлись по щекам Шелестовой, та чудом увернулась. Я перехватил тощее тело визжащей от гнева девицы и с трудом стал ее удерживать. Она брыкалась, вопила и обещала порвать Елену на кучу тряпочек.
– Шеф, и как она на ощупь? – поинтересовалась виновница скандала. – Тоща? Ребриста?
– Как батарея, – чисто на автомате вырвалось у меня, я даже не понял, как. Ну а что? И вправду все ребра можно пересчитать.
Соловьева угомонилась и завсхлипывала. Видно, запал у нее кончился.
– Вы как хотите, Харитон Юрьевич, а я этого так не оставлю, – официальным тоном заявила Вика. – Я составлю докладную записку, в которой будет отмечен тот факт, что сотрудник Шелестова (Елена встала по стойке «смирно» и по-американски козырнула) регулярно дестабилизирует коллектив, парализуя его нормальную жизнедеятельность. Регулярно!
– Регулярно нас всех только понос пробивает, – печально отметил я. – Да и то, если съесть что-нибудь не то. Сволочи вы все, родимые сотрудники. Я бросил все, отпросился у больших начальников, приехал к вам, чтобы выпить, закусить, посидеть с вами – а у вас тут все как всегда. Одна плачет, вторая козлит, третья из общей посудины салат в одно лицо хомячит.
Таша посмотрела на ополовиненную плошку и скорчила забавную гримаску – ну да, мол, хомячу. Вкусно же? И снова запустила ложку в емкость.
– Ладно, Мэри, извини, – Шелестова поняла, что перегнула палку, и подошла к всхлипывающей Соловьевой. – И чего мы с тобой не поделили? Ну ладно я, у меня язык как помело, но ты-то чего подорвалась?
Соловьева отмахнулась от нее, но Ленка положила ей руку на плечо.
– Пошли, подруга, жахнем мартиньки или даже водочки, – бодро предложила она хлюпающей носом Мариэтте. – Гони ее прочь, тугу-печаль, перевернется и на нашей улице грузовик с карамельками! Виктория Александровна, да не смотрите вы на меня так, напишете вы свою докладную, куда она денется? Просто шеф прав, все это можно отложить на потом. Сегодня – праздник, так давайте уже сядем за стол, пока Таша все не стрескала. А ну, поставь салатницу на место! Что ж ты за проглот такой малоразмерный? Ксюха, отбери у нее харч и по краям емкости остатки этого салата размажь, хоть иллюзию создадим, что его там много!
Стопроцентная реакция и мимикрия. Только позавидовать могу.
– Правильно, – подключился к мизансцене Жилин. – Я голодный как волк. Хочу салатов, колбасы, сыру и мандаринку!
– И выпить, – хором из угла сообщили Стройников и Самошников.
Конфликт был забыт, Мариэтта покинула мои объятия, у Таши отобрали полупустую салатницу и, на всякий случай, ложку, загрохотали стулья, хлопнула дверь холодильника (надо же, когда купили? Я и не заметил), зазвякали бутылки.
Единственными, кто не участвовал в этом действе, были мы с Викой – я ждал, пока все рассядутся, на лице же моей женщины застыла нехорошая улыбка. Зная характер Вики не понаслышке, я понял, что в ее голове родился какой-то очень коварный план.
– Мэтр. Вас ждет ваше почетное место во главе стола, вы же нам как родной отец, – прозвенел голос Елены, она чуть изогнула гибкую талию, изобразив некий приглашающий жест. – Ну и вы, Виктория Александровна, присаживайтесь уже, чего ждать?
Как ей это удается? Втискивать в каждую фразу вызов всему миру, при этом не переходя тонкую грань между сарказмом, иронией и хамством? И еще один вопрос – как она дожила до своих лет? С такими замашками ее давно должны были в бетон закатать.
Вика промолчала и заняла место справа от меня, в аккурат напротив невозмутимой Таши, которая, поняв, что до салата ей пока не добраться, пододвинула к себе розетку с оливками и потихоньку их начала поглощать. Почему и как она оказалась по левую руку от меня, было непонятно, впрочем, я ничего против и не имел, ну кроме одного пункта – как бы без еды не остаться. Маленькая-то она маленькая, а вот пищи влезает в нее, похоже, много.
Когда все расселись, я взял запотевшую рюмку и поднялся со стула – первый тост был мой, как ни крути.
В общем, опасения мои оказались напрасны – харчей мне хватило, как, впрочем, и всего остального. Да и вообще вечеринка задалась, против моих опасений – я, когда сюда ехал, то все вспоминал те осенние посиделки, на которых чувствовал себя пятым колесом в телеге.
Через час никто уже и не вспоминал о конфликте, Соловьева опрокинула несколько стопок и беспричинно смеялась, питекантропы зачастили с тостами, да так, что я даже начал их через один пропускать, Таша наконец наелась и шерудила пальчиком по экрану телефона, забив на общество – все шло как надо.
– А подарки? – поймав миг тишины, задала вопрос Шелестова. – Я бы и подарила кое-кому кое-чего, и сама получить что-нибудь в дар не отказалась. Не сочтите меня меркантильной… Сочтите меня лучше сентиментальной! Ведь как ни крути – Новый год же!
Она невесть откуда вытащила хлопушку и с залихватским воплем «э-гей!» бахнула ей в потолок, попутно осыпав Ташу мелкими кружочками резаной бумаги, из которой делают хваленое конфетти.
Парни переглянулись – они наверняка подобной фигней не заморачивались, такая хрень им даже в голову не приходила. И вообще они думали, что Елена тогда, когда мы к Мамонту собирались, пошутила про подарки.
Нет, ребята, они такими вещами не шутят. Не скажу за эту сибирскую язву и еще процентов десять неформатного женского поголовья, но в целом для слабого пола выбор подарков – это священный ритуал, они обдумываются и выбираются с массой ремарок. Тут мелочей нет, тут все сбалансировано – кому этот подарок предназначен, по какому поводу, с какой целью, что одариваемый должен понять, получив его, цвет размер, цена… Да, цена. «Как он (она) мне в прошлом году подарил(а), так и я ему (ей) в этом» – это основное мерило. И здесь учитываются даже колебания инфляции, смею вас заверить. Отдельный пункт – упаковка. Всегда смотрите на рисунок подарочной бумаги, он вам многое может поведать.
Как же все-таки жаль, что не было времени заехать в нормальный магазин. У нас, у мужчин, все, конечно, проще, но все-таки, все-таки…
– Чтоб тебе, – беззлобно сообщила Таша, тряся головой, из ее волос на стол посыпалось конфетти. – Спасибо еще, что не в тарелку.
– Что ж, наверное, начну я, – скрипнув стулом, я встал. Вика перевела на меня взор, в нем было удивление. – Ну, некий общий подарок в конверте вы от корпорации «Радеон» уже получили. Получили же?
Народ удовлетворенно покивал, довольно улыбаясь. Нет, что не отнять у моих хозяев – платят щедро и вовремя.
– Вот и хорошо, – довольно продолжил я. – А теперь от меня лично вам гостинцы. Не стану врать, не было у меня возможности купить каждому из вас что-то эдакое, уж не обессудьте.
