Знаете, как мужчины оценивают качество магазинов одежды? Нет? Вот если в нем есть удобный диванчик для мужей, любовников, однокурсников и прочих страдальцев, вынужденно таскающихся со своими половинками по этим адским задворкам жизни – то это магазин хороший. А если его нет вовсе, или есть какой-нибудь низенький пуфик, сидя на котором даже ноги не вытянуть, и с которого то и дело тебя норовят согнать гражданки с горящим взором – то это не магазин, а фуфло. Высшая же оценка, которую мужчина может дать магазину дамского платья, звучит так: «А, так мы в этот лабаз идем? Не, он нормальный». Но она выдается очень редко и исключительно в тех случаях, если к удобному дивану еще добавлен телевизор и автомат со снеками, причем все это должно быть в шаговой доступности. Я такое видел только два раза.
Отдельной статьей проходят магазины и отделы с дамским исподним, они квалифицируются подавляющим мужским большинством как «Да иди ты нахрен, дорогая, вот мне больше делать нечего». Мужскому большинству дискомфортно в окружении прозрачности, кружев и ироничных взглядов работниц этих заведений. Да и ходить потом не всегда удобно, так сказать – только широкий шаг после них приемлем.
Здесь магазин был фуфлыжный, я с трудом пристроился на какой-то барный стул около запылившейся пальмы и задремал, время от времени реагируя на реплики Вики высказываниями вроде: «Ага», «Да нормально, чё ты», «Бери, платим все равно не мы».
Во взглядах охранников было немалое уважение, когда им пришлось в два захода перетаскивать покупки в машину, видимо, такое они видели не каждый день. Или наоборот, это было не уважение, а исключительно хорошо завуалированная усмешка. Люди непростые, поди пойми, что у них на уме…
Зато вечером я получил приятный бонус от этой поездки – Вике было не до меня. Она начала разбирать и мерять купленные вещи, чуть позже она еще и Генриетту вызвонила, по этой причине я был предоставлен самому себе, что меня вполне устраивало. Я облобызал ручку привычно сонной в это время суток сестре Зимина, отсидел пять минут, положенных по этикету, и пошел спать. Завтра будет трудный день и, надо полагать, бессонная ночь, надо набраться сил.
Когда Вика легла спать и ложилась ли она вовсе – мне неизвестно, но меня разбудил топот в прихожей и ее голос, бодро сообщающий кому-то, видимо, очередному курьеру из магазина:
– Нет-нет-нет. Что значит – «платите, и я пойду»? Сначала мы сверим комплектность заказа, после я проверю, все ли так кондиционно, и вот только потом…
Я накинул халат, затянул поясок и заметил, выходя из комнаты:
– Дорогая, если ты будешь и дальше скупать промышленные товары в таких количествах, то нам придется ехать на твою малую родину не на легковой машине, а на трейлере.
Курьер, молодой парень в фирменном пуховике, усмехнулся, Вика же укоризненно глянула на меня:
– Я не покупаю лишнего, поверь. И потом – я не каждую неделю езжу домой, и даже не каждый месяц.
– И не каждые полгода, – продолжил я за нее. – Только не упрекай меня в том, что я лишил тебя этой возможности. Я тут ни при чем.
– Очень остроумно. – Вика внимательно посмотрела на пол около моих ног. – Странно, не вижу пыли или песка. Шутка такая древняя, что или то, или другое должно было непременно просыпаться.
– Прогрессируешь, дорогая, – поцеловал я ее в щеку. – Очень неплохо сказано, не хуже, чем…
– Чем у кого? – саркастично посмотрела на меня Вика. – Чем у Шелестовой? Так сказать – у нашего мерила злословия?
– Молодой человек, я вам сейчас принесу стул, – сказал я курьеру. – Вам выпала возможность посмотреть первый акт трагедии «Скандал в «Радеоне»».
– А почему только первый? – заинтересовался курьер.
– Второй акт – он связан с примирением, уж извините, но ни смотреть его, ни тем более в нем участвовать вам никак невозможно, по ряду причин.
– Да тьфу на тебя! – покраснела Вика и повернулась к пареньку. – Давайте, где там подписать надо?
– Как так? – Курьер явно оказался парнем с неплохим чувством юмора. – А проверить все? Комплектность, целостность, наличие? Нет-нет, так не пойдет.
– Расплатись, – сунула мне Вика пластиковую карту, подхватила два немаленьких тючка, перетянутых липкими лентами, и удалилась в комнату.
– Терпи, мужик, – сочувственно сказал мне курьер, после того как я расписался в накладной, которая была аж на трех листах, и чиркнул картой по специальному устройству. – У тебя еще ничего жена, поверь мне, я видел, я знаю.
– Да? – с сомнением глянул я в сторону комнаты, где уже трещала отдираемая липкая лента. – Куда уж хуже?
– Есть куда. – Курьер снова хмыкнул. – Такие иногда стервозины бывают, что ты! Ладно, с прошедшим тебя!
За дверью его ждал крепкий охранник в костюме, все как полагается. Безопасность на высоте, сразу видно, что шериф вернулся в город. И еще – похоже, повысились наши ставки с Викой, если курьера провели прямо во внутренние помещения, а не нас вызвонили вниз.
А время уже поджимало, я как-то разоспался. И ведь никто даже в бок не толкнет, мол – вставай, приятель, время.
– Ты помнишь, что сегодня у тебя какая-то встреча? – поинтересовалась Вика, сидевшая на полу в окружении разнообразных коробочек, коробок и даже одной коробищи. – Палыч звонил, просил тебе про это напомнить.
– Давно звонил? – полюбопытствовал я.
– С час назад, – ответила Вика, открывая одну из коробочек и улыбаясь при виде статуэтки, изображающей мальчика в шортиках и девочку в шляпке. Дети были трогательные, щекастые, и все это было еще и со смыслом – мальчик дарил девочке цветок. – Прелесть какая! Это Машке Лепеховой, она такие вещи любит!
– У нее славный вкус, – тактично отметил я. – Не помнишь, куда я свои джинсы вчера засунул?
– Какие джинсы? – открывая следующий подарок, предназначенный для друзей и знакомых, спросила Вика. – Я так поняла, что встреча будет важная, и тебе костюм погладила с рубашкой, они висят в шкафу. Что ты все как гопник бегаешь?
А почему бы и нет? Ну, хотя бы в целях разнообразия? Предстану перед Еремой в нестандартном виде, шокирую его. Хотя… Что-то мне подсказывает, что если я даже туда с фиговым листочком на чреслах приду, то его не удивлю этим совершенно. Ему по ходу просто по барабану, как я выгляжу.
– И еще. – Вика оторвала взгляд от миниатюрной вазочки перламутрового цвета. – Особо не рассиживайся на этой встрече, нам еще сегодня чемоданы паковать.
– Чемоданы? – я повертел головой, оглядываясь. – Так у нас их нет?
– Пока. – Вика убрала вазочку в ее желто-псевдобархатное вместилище. – Через час привезут. Я хочу, чтобы ты помнил, где что лежит. И еще – ты должен запомнить, что кому мы дарим.
– Зачем? – обреченно спросил я.
– Извини, не так выразилась. – Вика встала, подошла ко мне и обняла. – Мне важно, чтобы ты помнил, что мы подарим маме с папой, может быть, ты даже скажешь по этому поводу небольшой спич, ну, как ты это умеешь. А ты это умеешь, я знаю. Ну и Эльке еще подарок, она, конечно, зараза редкая, но мне сестра все-таки.
