Видя, что я молчу, Роджер Экер заговорил первым и объяснил цель нашего визита. Майра Хоуп состроила легкую гримасу.
– Перерыв, Боб, – фамильярно сказала она режиссеру, который о чем-то препирался с главным осветителем. – У меня пресса.
– Перерыв четверть часа, – отозвался режиссер, метнув на нас с Роджером быстрый взгляд. – Мы еще не досняли сцену. Твоя секретарша вообще может дать интервью за тебя. Все равно газетчики задают одни и те же вопросы.
– Мне еще нужно снять фото для газеты, – вмешался Роджер.
– Фото вам пришлет отдел прессы, – парировал режиссер, который, судя по всему, находился не в настроении. – Хоть сотню.
Но Роджер, улыбаясь Майре Хоуп и беспардонно льстя ей, все же добился того, чтобы ему разрешили снять ее прямо в студии. Он сделал несколько снимков в декорации, а затем – возле камеры.
Из-за бурной деятельности фотографа мне пришлось задавать вопросы в промежутках между кадрами.
– Мисс Хоуп, о чем ваш новый фильм? Есть ли между вами и героиней что-то общее? Что вы можете рассказать о ваших партнерах по съемкам? Правда ли, что вы собираетесь замуж? Говорят, вы не прочь усыновить ребенка: это так?
Вопросы были совершенно бездарны, и я бы не удивилась, если бы актриса в какой-то момент вспылила и послала меня к черту вместе с Роджером и нашей газетой; но, к моему удивлению, она отвечала, задорно щуря глаза, и явно наслаждалась вниманием прессы в моем лице. Достав сигарету, Майра закурила; Роджер попросил ее пересесть и сделал еще один снимок, с сигаретой. Пока я разговаривала с Майрой, я обратила внимание на то, что какой-то человек стоит неподалеку, прислушиваясь к нашей беседе. Наконец он удовлетворенно кивнул и подошел к режиссеру, после чего они зашептались, поглядывая на нас.
Задав последний вопрос из списка, я записала карандашом ответ в блокнот и поблагодарила мисс Хоуп. В павильоне было жарко, пахло пудрой, потной толпой, раскаленным воздухом, крепкими духами актрисы, и я уже предвкушала, как через минуту выберусь на свежий воздух, но не тут-то было. Режиссер в сопровождении незнакомца, который прислушивался к моей беседе с Майрой, подошел ко мне.
– Я Роберт Уэйман, режиссер фильма, – представился он, – а вас как зовут?
– Татьяна Коротич, – сказала я.
– Прекрасное имя, – одобрил режиссер. – Вы шведка?
– Нет, русская.
– Тоже неплохо, – кивнул Уэйман. – Скажите, мисс, вы хотите сняться в кино?
18
Я решила, что мой собеседник шутит, и ответила, вложив в свой голос максимум иронии, на который была способна:
– Ну разумеется. Всегда об этом мечтала!
Но режиссер то ли не заметил моего сарказма, то ли предпочел не обращать на него внимания.
– Вот и прекрасно, – сказал он. – Нам нужна актриса на один эпизод. Роль – журналистка: она приходит к героине, которая отказалась от карьеры в театре ради нелюбимого, но богатого человека, и напоминает ей о прошлом. Делать вам ничего особенного не придется. В сущности, вы сыграете себя.
– Но… – начала я, не зная, как объяснить, что я не журналистка и работа в кино меня не интересует.
– Тед – наш звукооператор, – продолжал режиссер невозмутимо, кивая на своего спутника. – Он заметил, что у вас выразительный голос, который будет хорошо звучать. Эпизод с журналисткой мы должны были снять еще вчера, но мне прислали девицу с прокуренным голосом, и я был вынужден отказаться от ее услуг. Вы, мисс Корвин, нам подходите. Я такой и представлял себе вашего персонажа: совершенно обыкновенная девушка, не красавица…
Я действительно считала себя вполне обыкновенной, но услышать это из уст постороннего человека было, прямо скажем, не слишком приятно. Я открыла рот, готовясь протестовать; не знаю, какие доводы я собиралась привести, но меня остановил выразительный взгляд звукооператора. Он покосился на Майру, которая сидела неподалеку, и едва заметно покачал головой.
– Итак, один эпизод, съемки завтра, – подытожил режиссер. – К часу, я думаю, мы управимся со съемками Макса? – спросил он, обращаясь к кому-то из ассистентов, и, не дожидаясь ответа, снова повернулся ко мне. – Ваша съемка начнется сразу после него. Грим, костюм… ну, приезжайте к десяти утра, что ли. Айрин! К десяти нормально?
– Да, мистер Уэйман, – отозвалась одна из женщин, сидевших возле камеры. – Как раз все успеем.
– Гонорар у нас выплачивается по неделям, – добавил Уйэман. – Отработаете день, а получите как за неделю работы. Согласны?
– Сколько? – спросила я.
– Сто сорок долларов, – ответил Тед глуховатым голосом. – Если что-то пойдет не так и мистер Уэйман сочтет работу с вами нецелесообразной, вам выплатят гонорар как статистке. Десять долларов за смену.
– Соглашайтесь, милочка, – сказала Майра Хоуп, подходя к нам и широко улыбаясь. – Сто сорок долларов за десять строк текста – что может быть лучше? Только триста семьдесят пять тысяч за целый фильм. – И она звонко рассмеялась.
Этот жизнерадостный нагловатый смех, а еще сумма, названная в последней фразе, сбили меня с толку. Честное слово, я не хотела никого играть. Но прежде, чем я успела сказать «нет», все было уже решено за меня.
– Айрин! – крикнул Уэйман. – Дай мисс Крейн текст эпизода с ее ролью. Сценарий целиком вам все равно не нужен, – пояснил он. – Выучите текст до завтра, хорошо? Пропуск на студию у вас есть? Отлично. Завтра приезжайте с ним. Айрин вам все объяснит и поможет подобрать одежду для роли. Найти нас вы сможете здесь же, в седьмом павильоне. Гримерки актеров в красном здании напротив…
– Главное, не перепутайте, – вставила Майра. – Гримерки звезд тоже в соседнем здании, но вам туда рановато. – И она оскалилась, показывая, что она тут главная и не потерпит никаких посягательств на свое положение.
– Если что понадобится, обращайтесь к Айрин, – добавил режиссер. – Контракт подпишете завтра, перед съемками. И знаете что, мисс Кройс, я бы посоветовал вам подумать над именем для экрана. Конечно, если речь идет о маленьких ролях, мы не настаиваем, но все-таки лучше вам подобрать что-нибудь более… ну, вы понимаете… более благозвучное…
Сочтя, очевидно, что он и так уделил мне достаточно времени, он отошел. Майра тоже удалилась, и я осталась со звукооператором по имени Тед, ухмыляющимся Роджером и немолодой сосредоточенной женщиной по имени Айрин. Она вручила мне текст роли и свою визитку, записала мои координаты и сказала, что очень рада видеть меня в съемочной группе.
– Главное – не волнуйтесь, – напутствовала она меня. – Ведите себя естественно, и все будет хорошо.
Когда она ушла, я повернулась к Теду.
– Наверное, я должна вас поблагодарить, – начала я, запинаясь. – Но я как-то… я была совсем не готова к тому, что меня пригласят сниматься… И мне кажется, я ему не понравилась.
– Мистеру Уэйману? – усмехнулся звукооператор.
