Казино. Массовка. Пятнадцать долларов.
Звонит телефон. Должно быть, они опять хотят меня пригласить. Нет уж! Как говорила мать, если уж играть, то только главные роли.
Я встряхнула головой. Звонил телефон в редакции, кто-то снял трубку. Напротив меня сидел один из ночных репортеров, седой, состарившийся на этой работе, и смотрел на меня с сочувствием.
– Может, вам лучше домой, а? Сегодня уже все равно ничего не произойдет.
К нему подошел более молодой коллега, который только что говорил по телефону. Он был взбудоражен и на ходу застегивал пиджак.
– Едем в гавань! Перестрелка, есть убитые и раненые…
– Да ну?
– А то! Люди Торре нагрянули на склад де Марко, и тут их накрыла полиция.
– У де Марко адвокаты, – зевнул репортер, который советовал мне ехать домой. – Он им не по зубам… Ладно, едем!
Телефоны стали звонить все чаще, и редакция окончательно проснулась. Я сидела, смотрела в окно и ждала, сама не знаю чего. Наконец позвонили наши репортеры, которые побывали на месте происшествия. Ночка, судя по всему, выдалась жаркой: четыре члена шайки де Марко убиты, еще семь – ранены, но когда банда Торре уже праздновала победу, явились полицейские и велели сдаваться. Решив сопротивляться, бандиты открыли огонь. Они убили сержанта полиции, отца четырех детей, и ранили еще троих стражей порядка. Ответным огнем были убиты двое бандитов, но плохо то, что их товарищи скрылись, не считая одного раненого, которому не так повезло. Впрочем, шеф полиции настроен по-боевому и считает, что долго гангстерам не пробегать, тем более что некоторые из них получили ранения. Дороги перекрыты, за границей с Мексикой пристально следят. Анджело Торре и Джино де Марко скоро будут арестованы, имена тех, кто скрылся, известны – это Тони Серано и его люди.
– Мне нужны фотографии разыскиваемых для первой полосы! – кричал редактор. – Срочно!
И закипела работа. Первую полосу утреннего выпуска лихорадочно перекраивали. Репортеры приносили все новые и новые подробности, так что мне пришлось печатать почти без передышки. О готовящемся нападении на склад сообщила по телефону какая-то женщина, причем с такими подробностями, что сразу стало ясно, что это не шутка. Имени она не назвала, но полицейский, принявший звонок, проболтался репортерам, что она слегка заикалась. Судя по всему, Тони недооценил жажду мести, охватившую танцовщицу, которую он изувечил.
Утром я покинула редакцию, уступив свое место другой машинистке, и, сев в машину, попыталась собраться с мыслями. Пока я терзалась сомнениями и пыталась определиться, что мне делать, гордиев узел разрубили за меня. Тони Серано, Рэй, Лео и еще три человека из преуспевающих гангстеров превратились в беглецов, преследуемых обществом. Винс Серано, как сообщили наши репортеры, в деле не участвовал, потому что недавно поссорился с братом. Полиция уже вовсю допрашивала его, выясняя, что он может сказать о местонахождении своих родственников. Пол Верде был ранен в ногу и не успел ускользнуть со склада. Его также допрашивали, но вовремя явившийся адвокат велел ему молчать.
Понимая, что от меня больше ничего не зависит, я поехала домой. Мальчишки на улицах уже торговали утренним выпуском нашей газеты, который шел нарасхват.
Припарковав машину возле дома, я вышла, и тут в ребра мне ткнулось дуло пистолета. Ощущение, скажу вам сразу же, было не из приятных.
– Только не вздумай звать на помощь, – просипел у меня над ухом голос Лео. – Поняла?
25
Я обернулась и поглядела ему в лицо. Шляпа надвинута на самые брови, верхняя губа задралась, оскалив зубы. Волчонок, настоящий волчонок. Я вспомнила, как некоторое время назад (когда я еще была с Тони) мы с Лео говорили о том о сем, в том числе о картинах Матисса, и я, не удержавшись, сказала:
– Надеюсь, ты накопишь на школу искусств, о которой мечтал.
Он посмотрел на меня и грустно улыбнулся.
– Какая школа искусств может быть после этого? – Он сделал неопределенный жест, словно обнимающий все подпольные кабаки и притоны города, принадлежащие Анджело Торре. – Если ты стал гангстером, то ничем другим ты уже не будешь.
Тогда я ему не поверила, потому что считала, что он все же стоит на другом уровне, чем его братья; но теперь, видя выражение его лица, я поняла, что Лео был совершенно прав.
– Оружие-то зачем? – спросила я. – Ты знаешь меня, я знаю тебя. И я вовсе не собираюсь кричать.
– Извини, – выдохнул Лео, убирая пистолет. – Просто я плохо соображаю после всего, что было. Идем.
– Куда?
– Кое-кто хочет тебя видеть. – Он потянул меня к стоящей неподалеку машине с новенькими блестящими номерами. Будь я полицейским, я сразу же поняла бы, что они липовые.
– Лео, – не выдержала я, – что там произошло?
– Нас сдали легавым, вот что, – мрачно ответил Лео. – Тони придумал отличный план, как обвести вокруг пальца де Марко и нанести ему удар. Все сорвалось, потому что полиция чуть не взяла нас с поличным. И конечно, уцелевшие ребята де Марко сразу же назвали наши имена на допросе.
– Я работала в ночную смену, когда пошли сообщения, – сказала я. – Но я так и не поняла, кто из вас ранен.
– Сама увидишь, – ответил Лео. Он завел мотор и повез меня в сторону Инглвуда.
Я сидела как на иголках. Куда мы ехали и, главное, зачем? В голову мне лезли предположения одно неприятнее другого. Поглядев на шляпу, которую Лео бросил на сиденье, я с опозданием узнала ее и поняла, почему она ему велика.
– Это же шляпа Рэя, – сказала я. – Почему ты в его шляпе?
– Свою я потерял, – нехотя ответил Лео. – А без шляпы мне никак. Мое фото теперь на каждом столбе.
– А почему Рэй за мной не приехал?
Лео метнул на меня быстрый взгляд.
– Рэй умирает.
– А Тони?
– Тони в порядке.
Я решила поставить вопрос ребром.
– Ты везешь меня к Рэю или к Тони?
– Может быть, к ним обоим, – усмехнулся Лео. – Они оба всегда на тебя так смотрели… Я знал, что это не кончится добром.
– Я не понимаю, – пробормотала я.
– Что тут понимать? Крутишься с одним, потом с другим. – Он поморщился. – Мы отвезли Рэя к доктору. Док сделал все, что мог, но предупредил, что ни за что не ручается.
– Доктора обязаны сообщать в полицию о случаях огнестрельного ранения, – сказала я.
– Этот не сообщит. Торре когда-то его выручил, а теперь он выручает нас. Если бы не Рэй, нас бы всех повязали, а при таком раскладе это гарантированная газовая камера
[13].
Машина выехала за пределы Лос-Анджелеса и через некоторое время остановилась возле чистенького коттеджа, стоящего в окружении апельсиновых деревьев. Надпись на почтовом ящике гласила, что тут живет доктор Коттен.
