– Вы должны вычесть из моей зарплаты то, что ушло на лечение, – сказала она.
– Нет.
– А еще вы должны выставить меня за дверь, раз я не оправдала ваших ожиданий, – добавила она и насмешливо прищурилась.
– Вы же прекрасно знаете, что я на такое неспособна, – сердито сказала я.
– Знаю, – безмятежно ответила старая дама. – Вы никогда не походили на других моих жильцов. – И без перехода: – Мистер Джон Шенберг имеет привычку звонить после девяти и даже десяти вечера, хоть я не раз говорила ему, что вам надо вставать в четыре. Не поднимайте трубку после восьми, хорошо?
Я подавила желание откозырять ей по-военному и пообещала, что буду говорить с Джонни только до восьми вечера.
– Вы должны знать кое-что, – сказала миссис Миллер. – Кажется, отец нашел ему невесту. Ее зовут Рэйчел, и у ее родителей крупная ювелирная фирма. Она закончила колледж с отличием и, если правда то, что о ней говорят, до сей поры не имела любовников. Мистер Шенберг пригласил ее делать женские костюмы для фильма об авиаторах. Разумеется, это только предлог, чтобы она почаще виделась с его сыном.
– Но в фильме об авиаторах почти нет женщин, – пробормотала я. – То есть… Джонни мне сказал, что они в конце концов остановились на идее соперничества двух авиаторов. Один – бывший военный летчик, другой – богач типа Хьюза. Еще там будут другие авиаторы для фона, и, может быть, одна женщина. Они сейчас решают, будет ли это сестра богача, которая влюбится в военного летчика, или кто-то еще.
– Вы меня не слушаете, – сказала миссис Миллер, качая головой. – Забудьте о фильме. Будьте осторожны и взвешивайте каждый ваш шаг. Вы мешаете мистеру Шенбергу, и у вас с ним контракт. Когда он развелся с женой, то сделал все, чтобы уничтожить ее карьеру. С вами он будет церемониться еще меньше. Вы понимаете, о чем я говорю?
Я пообещала миссис Миллер, что буду сама осторожность, но разговор с ней оставил неприятный осадок, и я почувствовала, что мне необходимо развеяться. Зайдя в дорогой магазин, я купила подарок для Кэролайн и поехала к ней на день рождения.
Вечеринка вышла в меру экстравагантной, суматошной и веселой, но в восемь вечера я вспомнила, что завтра съемки продолжатся, и засобиралась к себе. Стюарт удержал меня, уверяя, что мой ранний уход выглядит так, словно я все еще на кого-то дуюсь, и мне не хватило духу настоять на своем. К десяти уже все перепились, и я тихонько улизнула. От Бичвуд, где жила Кэролайн, до моего дома на Лорел Каньон я добралась довольно быстро, но надо было еще переодеться, принять душ и сделать еще тысячу мелких дел, так что, когда я ложилась, стрелки на часах намекали на приближающуюся полночь. Когда я засыпала, мне показалось, что кто-то постучал во входную дверь, но я не обратила на стук никакого внимания.
41
В понедельник утром, подкрашенная, причесанная и тщательно загримированная, я сидела в своей гримерке и повторяла реплики, которые должна была произнести в совместной сцене со Стюартом. Я не выспалась, плохо соображала и чувствовала себя по большому счету ужасно. Джонни и Рэйчел – вечеринка – миссис Миллер – автограф для Рэя – ух, как он посмотрел на меня тогда из-под полей своей шляпы, – «Белую симфонию» недавно напечатали на обложке журнала, и все-таки я не звезда, нет, не звезда. Недавно миссис Миллер показала мне карту Лос-Анджелеса, отпечатанную для зрителей, приехавших на игры. В уголочке после перечня прочих достопримечательностей были указаны адреса самых известных голливудских звезд. В их числе оказались Харлоу с Бастером Китоном, Гейбл и Гарбо, Чаплин и Том Микс
[30], но меня там не было.
Если бы я была звездой, у меня бы имелась дублерша, которую использовали бы при наводке света и съемке дальних планов. Например, у Кэролайн есть дублерша, а я…
Дверь открылась без стука, и на пороге возникла Кэролайн собственной персоной.
– Привет, – сказала я.
– Привет. Стюарт тебе вчера не говорил, куда он собирался после моего дня рождения?
– Нет, а что?
– Он не приехал на съемку. Дома его тоже нет. Его нигде не могут найти.
Моя маленькая свита – массажистка, две гримерши и костюмерша, находившиеся со мной в гримерке, – переглянулась.
– Загулял, – фыркнула костюмерша.
– Само собой, – поддержала ее гримерша, занимающаяся лицом.
– Найдите его шофера и спросите, – предложила я.
– Стю уволил шофера. Вынужден был уволить, – поправилась Кэролайн. – Тот пытался дать ему в морду после того, как Стю переспал с его невестой. Когда Стю приехал ко мне вчера, он сам сидел за рулем.
– Он плохо знает город?
– Издеваешься? Он тут родился.
– Тогда я не знаю, что с ним могло случиться. Может, обратиться в полицию?
– Интересно, как ты себе это представляешь? – спросила Кэролайн ледяным тоном.
– Обыкновенно. Он мог попасть в аварию, например.
– Тогда он бы позвонил и объяснил, почему не может приехать.
– А если авария серьезная?
– Не пугай меня, – сказала Кэролайн изменившимся голосом, и я подумала, что, хотя она не раз за глаза называла Стюарта сволочью и паршивым кобелем, она к нему неравнодушна.
– Кстати, – сказала я, – если бы с ним действительно что-то произошло, газеты бы уже об этом раструбили. Раз в газетах ничего нет…
– Да у бабы он какой-нибудь, – не выдержала массажистка. – Загулял и проспал. Скоро будет, я так думаю.
Но Стюарт не объявлялся, и разъяренный Билли Спир был вынужден перекроить план съемок, чтобы день не пропал зря. Продюсер посулил двадцатку тому, кто отыщет актера, но запретил обращаться в полицию и особенно – в прессу. Курьеры побежали искать Стюарта по всем адресам, где он мог находиться, ассистенты сели на телефоны и принялись обзванивать бордели, кабаки и больницы. Кэролайн курила сигарету за сигаретой, забывала текст и цапалась с режиссером, со мной и Стивом. Все были взвинчены. К часу дня стало известно, что Стюарта нашли в Санта-Монике, но еще через час выяснилось, что эта информация оказалась ложной. Вскоре в павильон заглянул Грэхем, начальник охраны студии, и отвел в сторону нашего продюсера Мура.
– Сэр, насколько я понял, мистера Хэмилтона не видели больше двенадцати часов, а это очень и очень скверно. На вашем месте я бы перестал думать о том, что скажет пресса, и обратился в полицию.
А так как Грэхем был не только полицейский, но и киношник, он добавил:
– В конце концов, небольшая шумиха фильму не повредит. Она только привлечет к нему внимание.
