Во-вторых, в ходе самой «весны» социальным сетям принадлежала очень важная координирующая и мобилизующая роль. Модельной в этом отношении стала тунисская революция, где общество имело самый широкий среди стран Северной Африки доступ к Интернету.
На 2011 г. лишь немногим менее 40% населения Туниса имели доступ к Интернету. Из них подавляющее большинство регулярно пользовалось Facebook. Более того, в Тунисе именно социальные медиа служили главным источником новостей и, соответственно, занимали главенствующую позицию в формировании общественного мнения. Согласно исследованию, проведенному Arab Social Media Report в 2011 г., 94% жителей Туниса узнавали новости с помощью социальных медиа.
Спусковым механизмом революции послужила публикация в Wikileaks информации, компрометирующей действовавшего президента Туниса как казнокрада и коррупционера. В данном случае разоблачение неблаговидных действий главы государства было воспринято обществом как абсолютно достоверное и не требующее дополнительных доказательств. На коррупционный скандал наложились рост цен на продовольствие и безработица.
На улицы вышли сотни тысяч людей. Недовольство все усиливалось, а после самосожжения Мохаммеда Буазизи перед административным зданием 17 декабря 2010 г. в стране начался открытый бунт.
Действия восставших координировались через популярные среди молодежи (а именно она составляла движущую силу протеста) социальные сети Facebook и Twitter, которые одновременно выполняли информационную функцию. Намерение властей взять под контроль Интернет и отключить социальные сети не было реализовано, но вызвало при этом еще более яростный всплеск недовольства.
Впечатления очевидцев и участников революции питали репортажи западных традиционных СМИ, влияя на позицию официальных лиц Евросоюза и США. Заявления последних трактовались революционерами как поддержка их позиции, что усиливало революционный натиск на режим. То есть социальные медиа в Тунисе и традиционные медиа Запада подпитывали друг друга, создавая кумулятивный эффект.
В конце января 2011 г. начались массовые протесты в Египте, поводом к которым послужило убийство молодого блогера из Александрии Халеда Мохаммеда Саида. Фотографию изуродованного полицейскими лица юноши нашел в Интернете 29-летний Ваэль Гоним, директор по маркетингу Google на Ближнем Востоке, египтянин по происхождению. Возмущенный произволом сил безопасности, он создал на Facebook страницу с названием «Каждый из нас Халед Саид». «Это выражало мои чувства яснее всего. Халед Саид был молод, как я; то, что случилось с ним, могло случиться и со мной, – писал Гоним в своей книге „Revolution 2.0“, выпущенной в 2012 г. – Название страницы было кратким, легко запоминалось, в нем звучало неизбежное сострадание человека, увидевшего фотографию Халеда Саида. Я нарочно скрыл свою личность и стал анонимным администратором страницы»
[80].
Учитывая, что Египет занимает первое место по количеству пользователей Facebook на Ближнем Востоке и в Северной Африке, расчет оказался верным – спустя две минуты на страницу подписалось более трехсот человек. Притеснение традиционных СМИ превратило социальные медиа в единственно возможный путь продвижения интересов протестующих.
На странице в Facebook Гоним начал размещать многочисленные документальные свидетельства пыток, фотографии и видеозаписи, обличающие нарушения прав человека в Египте. Стратегия заключалась в мобилизации общественной поддержки в четыре этапа. На первом этапе необходимо убедить людей присоединиться к странице и читать записи, на втором – комментировать и взаимодействовать с контентом, на третьем – принимать участие в онлайновых кампаниях страницы и самим генерировать контент. На последнем этапе люди выходят протестовать на улицы.
Предложенная Гонимом четырехчастная стратегия выглядела образцовой для втягивания в политику через нарастание личной причастности и интенсивности действий: от лайка до выхода на улицу для участия в политическом протесте. Она и технологически была реализована безукоризненно.
В первой запущенной кампании участникам страницы было предложено сменить фотографии в своем профиле на нарисованное изображение Халеда Саида с надписью «мученик Египта», что вызвало положительную реакцию тысяч людей. Следующим шагом стало предложение пользователям разместить свои фотографии, держа листок бумаги с надписью «Каждый из нас Халед Саид». Акция возымела огромный успех, тысячи читателей выкладывали свои снимки на странице, что позволяло преодолеть барьер страха и активнее мобилизовать людей.
Путем таких шагов разрушалась «спираль молчания», а люди могли убедиться, что протестанты составляют немалую часть общества. Разумеется, это была иллюзия: основная часть египтян не присутствовала в Интернете и в социальных сетях и не разделяла идеологию Кифайи (египетского движения за перемены). Однако иллюзия действенная: ведь в Facebook протестанты, глядя на собственные аватары и фотографии, выглядели силой и большинством.
Затем последовала попытка вывести протест из социальных сетей на улицы. Идея заключалась в проведении так называемого «немого стояния» в нескольких городах Египта: участникам предлагалось облачиться в черное, взяться за руки и встать живой цепью без плакатов и скандирования политических лозунгов. Тем самым активисты показывали свою разгневанность политикой государства, подчеркивая, однако, что они против насилия. Таким действием протесту придавалось отчетливое моральное измерение, где жестокая, коррумпированная, репрессивная власть заведомо проигрывала честной и моральной оппозиции.
На странице в Facebook Гонимом было создано мероприятие под названием «Немое стояние», информация о котором распространялась пользователями с ошеломляющей скоростью. В событии приняли участие восемь тысяч человек, включая политических активистов и журналистов международных СМИ. Акция, в которой участвовали незнакомые, но разделявшие общие ценности и надежды люди, превратилась в новую социальную среду. Ее успех показал: люди уже готовы выйти на улицу и ждут лишь сигнала.
Полномасштабная «революция социальных медиа» началась на исходе декабря 2010 г., когда Ваэль Гоним создал в Facebook мероприятие под названием «25 января: революция против пыток, бедности, коррупции и безработицы», приуроченное ко дню полиции Египта. Подобное название было выбрано неспроста, оно позволяло привлечь все слои населения: рабочих, правозащитников, госслужащих и простых людей, уставших от политики режима президента Мубарака. Создавалась широкая «негативная коалиция».
Лозунг мероприятия был прекрасным образцом использования пропагандистских «общих мест»: было бы странно не поддержать столь благое начинание. В России подобные инициативы иронично называют «за все хорошее, против всего плохого». Однако в определенных ситуациях такие лозунги прекрасно работают. Например, революционные перемены в СССР рубежа 80-90-х годов прошлого века проходили именно под абстрактными и популистскими лозунгами.
Идея революционного восстания с ошеломляющей быстротой разрасталась на форумах, страницах Facebook и в известных сетевых сообществах. Каждому участнику страницы предлагалось лично пригласить на акцию еще пятерых.
