И как ей теперь справиться с растущим чувством к нему, потребностью в его силе и защите, как ей вернуться к своим правилам, которые помогали ей выжить со времен ее необузданной и непредсказуемой юности? Невозможно думать о Тренте как о друге и мечтать о том, как прекрасно уступить искушению и раствориться в его силе и страсти. Но так же невозможно представлять, как пережить неделю и остаться невредимой без друга, которому она безгранично доверяет.
Снова посмотревшись в зеркало, она бессознательно провела пальцем по губам. Она скучает по Тренту, она жаждет его поцелуев!
Боже правый! Лицо у Кейти запылало, ее не просто влечет к Тренту, она влюбляется в Трента Диксона. Влюбляется в живого, зрелого мужчину, в которого превратился соседский парень.
От беспокойных мыслей Кейти отвлекли смех, голоса и жалобы. Наверное, Дуг распустил труппу до завтра, и все вместе спешат поскорее выбраться из театра на парковку. Запустив руки в волосы, она отбросила их от лица и вздохнула. У нее такой вид, словно она только что встала из постели; а ведь она хотела тщательно скрыть неуместные мысли! Кейти отвернулась от зеркала и поспешила в мужскую раздевалку, чтобы забрать костюмы, которые нужно было выгладить.
Она улыбнулась и попрощалась с несколькими актерами, которые оставляли в раздевалках верхнюю одежду и сумки. Она взяла груду рубашек, два сценических костюма и понесла их в артистическую. Рубашки набросила на спинку кресла и встряхнула длинную черную хламиду Духа Будущих Святок.
На нее упала тень, когда она раскладывала материю на гладильной доске. Кейти ахнула, испуганная, когда между ней и дверью возникла мужская фигура в черном. Она приложила руку к сильно бьющемуся сердцу и вежливо улыбнулась:
– Привет, Фрэнсис!
Он смотрел на нее пристально и мрачно.
– И чтобы никаких морщинок на костюме, ясно? Хочу, чтобы мой плащ струился, когда я хожу, чтобы было похоже, будто я плыву по сцене.
Она посмотрела на выразительный жест его руки.
– Постараюсь.
– Буду вам очень признателен. Понимаю, что я кажусь многим капризным актером, но моя энергия коренится в том, чтобы все было самым лучшим образом. – Его адамово яблоко дернулось вверх-вниз, как будто ему трудно было произнести следующие несколько слов. – Ваши костюмы помогают достичь нужного состояния.
В самом деле? Неужели Фрэнсис сделал ей комплимент?
– Спасибо. А я должна сказать, что вы очень убедительно играете Духа Будущих Святок.
Он сцепил руки за спиной, но между ними все равно оставалось расстояние чуть шире гладильной доски. Она не знала, зачем он за ней следит – то ли хочет убедиться, что она гладит его костюм в соответствии с его требованиями, то ли настолько необщителен, что не понимает, как ей неприятно его общество.
– Кейти, хорошо, что сегодня вы были за кулисами, а не в зрительном зале. Там вы все время отвлекаете Дугласа.
Ну вот опять, а она так старалась ему угодить!
– Вы опять за свое! Фрэнсис, что я вам сделала? Я не профессиональная актриса. Просто люблю театр. Мой сын нашел здесь новых друзей, ему нравится играть. Я не ищу романов ни с кем из здешних мужчин, и Дуг меня не интересует.
– Возражайте, сколько хотите, – недоверчиво протянул Фрэнсис. – Я все вижу, вижу, как вы изображаете беспомощную маленькую женщину с большими голубыми глазами и большим бюстом. Дугласу вы нужны только для того, чтобы щекотать нервы. Как только он поймет, что вы ищете мужа, клянусь, он тут же сбежит от вас на край света.
– Вы меня оскорбляете! Я самостоятельная женщина. У меня есть работа. Я воспитываю сына.
– Он не случайно дал роль вашему Тайлеру. Бросил на вас один взгляд во время прослушиваний…
Кейти замахнулась утюгом, делая шаг вперед, чтобы изгнать его из своего личного пространства.
– Замолчите, Фрэнсис, или я вас ударю!
– Как изящно! Прибегать к насилию в жалком стремлении защититься. Я всего лишь предупреждал вас по-дружески.
– В ваших словах ничего дружеского нет. Вы что-то от меня хотите. Или ревнуете, или не уверены в себе, или…
– Помяните мои слова. – Фрэнсис наклонился к гладильной доске, возможно догадываясь, что на самом деле она его не ударит. – Вы не первая хорошенькая женщина, на которую Дуг делает стойку, и не последняя. Если вы думаете, что получите роль или вашему сыну достанется роль получше в следующий раз, когда Дуглас будет что-то ставить, вы ошибаетесь. Я знаю, как власть влечет женщин, и он пользуется своей властью для того, чтобы соблазнить вас.
– Он не директор крупной компании, он ставит пьесу. – Кейти грохнула утюг на воротник его костюма, готовясь прожечь уродливую дыру, если он еще раз оскорбит ее. Она отлично умела находить управу на таких задир, как Фрэнсис. – А теперь вы помяните мои слова. Меня нисколько не тянет спать с Дугом – или какие еще мерзости вы выдумываете. Если он так вас заводит, берите его себе. Благословляю вас.
– Да вы спятили!.. – Фрэнсис схватил ее за руку с утюгом, почуяв запах горелой материи. – Немедленно прекратите то, чем вы занимаетесь!
– Что? – Гнев в один миг сменился страхом. Слова Фрэнсиса удивили ее гораздо больше, чем его бесцеремонность. Кейти выдернула руку. – Что вы сказали?
– Я сказал: прекратите то, чем вы…
– Мама! – К ним бежал Тайлер, размахивая рюкзаком; он услышал разговор на повышенных тонах и бросился к матери. Остановился с ней рядом и дернул ее за руку. О боже! Ее маленький мужчина решил, что ее обижают.
– Ты уже собрался? Мы уходим.
Фрэнсис вырвал у Кейти утюг и снова схватил ее за руку.
– Отойди, крошка Тим. Я разговариваю с твоей матерью.
– Уже нет, – вмешался в спор низкий голос и закончил спор. Глаза Фрэнсиса расширились от страха еще до того, как Трент отшвырнул его руку и заломил ее за спину. Фрэнсис невольно привстал на цыпочки.
– Как вы смеете? – заикаясь, выпалил он, тряся кустистой черной бородой.
– Серджел, не вынуждай меня арестовывать тебя за нападение и приставания. – Трент встал между злобным актером и Кейти. – Чем бы вы ни были недовольны, успокойтесь.
– Детектив, буду вам очень признателен, если вы уберете руки.
– Уберу, если будете держаться подальше от мисс Ринальди.
– Отлично! – Фрэнсис потер плечо и направился в другой угол за пальто. – А вы, Кейти, потом не говорите, что я вас не предупреждал! – Он надел длинное черное пальто. – Не доверяйте Дугласу. С этой постановкой с самого начала что-то не то. Творятся странные вещи. Здесь болтаются посторонние, не имеющие к постановке никакого отношения. Дуг сам не свой. И я не вижу никакой разницы с прежними его работами, кроме той, что сейчас в театре присутствуете вы и ваш сын.
– Замолчите, Серджел! Или Рейнхардт… или как вас там зовут. – Трент шагнул к актеру, и Фрэнсис поспешно схватил шляпу и шарф. – И чтобы больше ни одного резкого слова в адрес этой женщины и этого мальчика. Понятно?
