– Бросьте оружие, Эшер! – послышался голос Трента, приглушенный из-за того, что на нем был противогаз.
– Бросай пушку! – В комнату ворвался и Макс.
– Эта мертва, – объявила Оливия, отходя от просевшего в кресле тела доктора Эйзенбах.
Следом в комнату ворвался Джим Паркер. Даже лейтенант Рафферти-Тейлор примчалась арестовать человека, которого наконец-то поймал с поличным ее отдел.
– Бросьте, мистер Эшер. Вы окружены. На нас противогазы. На вас нет.
– Нет! Вы должны меня застрелить!
Кейти крепче прижала к себе Тайлера, когда почувствовала на своем затылке ствол пистолета Эшера.
– Не тронь моего сына!
Лиланд схватил ее за воротник блузки и вздернул на ноги из-за стола. Но бывший полузащитник ростом под два метра метнулся к нему и пригвоздил к полу.
– Все кончено, Эшер. Тебе конец! – Кейти слышала, как Трент вырывает у Лиланда пистолет и достает из-за пояса наручники. – Солнышко, ты как?
– Нормально… – ответила Кейти, подавая руку лейтенанту и вылезая из-под стола.
– Как Тайлер?
– Я в порядке.
Кейти прижала сына к груди, кивая лейтенанту. Макс, Оливия и Джим окружили ковер, на котором Трент надевал наручники на поверженного Лиланда Эшера.
– Мама, мне щиплет глаза.
– Не открывай их, милый. В воздухе облако газа. Из-за него мистер Эшер тоже плачет.
Лейтенант Рафферти-Тейлор передала подкреплению по рации, что можно входить и им нужны еще два противогаза.
– С Трентом тоже ничего не случилось? – спросил Тайлер, крепче обнимая мать за талию.
Трент Диксон, лучший друг Кейти Ринальди, ее любимый – он еще не знал, как она его любит, – вздернул Лиланда Эшера на ноги и передал его Максу и Джиму. Когда дым в комнате немного развеялся, он снял противогаз.
– Зачитайте ему его права и арестуйте за все, что он натворил.
Лиланд хмыкнул, покосившись на здоровяка-детектива:
– Не тратьте зря времени, детектив. Я ведь говорил, что умираю. Просто решил перед смертью привести свои дела в порядок.
Трент наклонился к нему:
– Вам не удастся легко отделаться, Эшер. Вы только что признались в двух убийствах. Готов поспорить, что благодаря тем уликам, которые только что передала Кейти, нам удастся закрыть еще с дюжину старых дел. Что еще важнее, вы угрожали двум самым важным для меня людям. Возможно, вам и правда осталось недолго прожить – год или месяц. А может быть, за это время придумают лекарство от рака и вы доживете до глубокой старости. Но, как бы там ни было, остаток своих дней вы проведете в тюрьме.
Глава 13
Сотрудники отдела нераскрытых преступлений и их близкие заполнили целый ряд в театре. Джинни Рафферти-Тейлор и ее муж Бретт сидели по бокам от сына и дочери. Кейти подозревала, что в их семье растет будущая звезда сцены – во время представления их дочь сидела на самом краешке кресла и смотрела как завороженная.
Дядя Дуайт сунул носовой платок кузену Тайлера Джеку и ткнул в бок тетю Мэдди, которая молча плакала в самые трогательные моменты спектакля.
Джим Паркер и его жена Натали, которая была на последних месяцах беременности, сидели у прохода, чтобы она, когда понадобится, могла незаметно выйти в туалет. На нем был красный галстук, а Натали надела зеленое платье для беременных, добавив всей их группе ярких красок. Все пришли посмотреть дебют Тайлера в роли крошки Тима.
Репортер Гейб Найт с глубокомысленным видом кивал, не выпуская руки своей невесты. Оливия Уотсон, возможно, внешне и была крутой, но сейчас то и дело улыбалась и украдкой показала Кейти большой палец, когда Тайлер произнес последнюю реплику в пьесе.
Даже Макс Кроликовски ласково обнимал жену за плечи. Он кивнул в ответ на что-то, что она прошептала ему на ухо, и поцеловал ее в кудрявую рыжую макушку.
Тайлер показал себя молодцом: ни разу не сбился и помнил все реплики. Кейти была очень благодарна своим родным и друзьям. Все они были преданы друг другу.
А когда Тайлер с другими детьми вышел на поклон, все как один встали и аплодировали вместе с остальными зрителями.
Но самый лучший подарок Кейти получила за кулисами. После того как остальные ушли домой, она задержалась в артистической, чтобы отгладить костюмы.
– Маловато места, приятель.
Трент поднырнул под дверь в артистическую. Тайлера он держал на плечах с такой же радостью и любовью, с какими Скрудж нес на руках крошку Тима по лондонским улицам в день Рождества. Трент даже пожал Фрэнсису руку и поздравил его с премьерой, отчего темпераментный актер на несколько секунд лишился дара речи, а потом поспешил удалиться.
– Готова ехать, солнышко? – Трент поставил Тайлера на ноги и повел в раздевалку, где висела его куртка. – Я обещал нашему юному актеру сводить его в кафе-мороженое, если он не забудет ни одного слова из роли!
– А я и не забыл, мама! – похвастал Тайлер, вприпрыжку возвращаясь к ним. – И теперь хочу пива из корнеплодов.
– Не холодновато ли для декабря? Вы не возражаете, если я тоже пойду с вами и выпью горячего шоколада?
Трент наклонился над гладильной доской и быстро поцеловал ее в губы.
– Может быть, это мне стоит спрашивать, можно ли пойти с вами и поучаствовать в семейном торжестве.
Кейти погладила его по щеке, заглянула в серые глаза и поняла, что тонет в их глубинах.
– Трент, ты всегда будешь членом нашей семьи. Ты спас нам жизнь. С тобой мой сын чувствует себя в безопасности, а я благодаря тебе научилась верить не только людям, но и своему сердцу.
– Что же подсказывает тебе сердце, Кейти Ли Ринальди?
– Что я люблю тебя. И всегда любила. Очень жаль, что я так долго не сознавала, как сильно я тебя люблю.
Трент взял ее за руку, обвел вокруг доски, заключил в объятия и запечатлел на ее губах поцелуй.
– Я тоже тебя люблю, солнышко.
Прошло несколько секунд, прежде чем Кейти сообразила, что на них смотрит сын, и тогда она включила Тайлера в круг любящих объятий.
– Мама, тебе не обязательно отправлять мое письмо Санта-Клаусу. Я уже получил на Рождество то, что хотел!
– По-моему, мы все получили, что хотели, – согласился Трент.
– Я еще не ответила «да» на твое предложение! – Увидев, что на нее с нетерпением смотрят снизу вверх и сверху вниз, она рассмеялась. – Да! Конечно, мой ответ – «да»!
