Книга Номер 11, страница 3. Автор книги Джонатан Коу

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Номер 11»

Cтраница 3

– Где ты был? – спросила Рэйчел с ласковым укором. А когда он не ответил, добавила: – И кто там стоял? С кем ты только что говорил?

– С одной из здешних смотрительниц. – Николас по-прежнему глядел в дальний угол собора. Потом тряхнул головой и тоном одновременно бодрым и нервным сказал: – Идем. Думаю, нам пора. Зря мы сюда явились.

Он устремился к главному входу, Рэйчел бежала за ним вприпрыжку, стараясь не отставать.

– Ник, погоди! Я за тобой не успеваю. Ну пожалуйста!

Дверь в притвор оставалась открытой, но вход в собор, он же выход во внешний мир, был уже заперт.

– Закрыто! – подергав ручку, объявил Николас, хотя это и так было ясно.

– Знаю. Я слышала, как он запирал дверь. Тот человек со странными волосами.

– За мной, – бросил Николас.

Он быстро зашагал обратно, к хорам, и Рэйчел заторопилась следом.

– Куда мы идем? Как мы отсюда выберемся?

– Есть другой выход. Дверца в конце коридора. Та женщина так сказала.

Оглушенная страхом Рэйчел все же уловила нотку паники в голосе брата и окончательно пала духом. Если Николас испугался, значит, дела их по-настоящему плохи.

– Давай найдем ее, – дрожащим голосом предложила Рэйчел. – Она покажет нам, куда идти.

– Я не знаю, где ее искать.

Свечки уже задули, а теперь и вырубили все лампочки резким щелчком, что многократно усиленным эхом прокатился по стенам собора. Детей накрыла тьма. Лишь на северной стороне нефа еле мерцал один-единственный огонек.

– Нам туда, – сказал Николас. – Наверное.

Рэйчел попыталась схватить его за руку, но он уже шагал к нефу. На этот раз ей пришлось бежать со всех ног, чтобы догнать брата. В считанные секунды они достигли маленького арочного прохода, ведущего в узкий коридор с низким потолком, в конце которого имелась дверь, помеченная табличкой «Запасной выход».

– Ффу-у-у… вот она, – выдохнул Николас. – Все нормально.

Рэйчел ступала вслед за ним по тесному коридору, но, прежде чем открыть дверцу, брат прислонился к стене, чтобы отдышаться. Он был явно взволнован.

– Что с тобой? – спросила его сестра. Николас молчал, и, повинуясь смутной догадке, Рэйчел уточнила вопрос: – Та женщина тебе что-то еще рассказала, да? Что?

Николас глянул на нее и, понизив голос до заговорщицкого шепота, начал:

– Она спросила, что я здесь делаю, и я ответил, что мистер Хендерсон нас впустил, и она сказала, что мы можем осмотреть собор, она не против. Но прибавила типа «что-то я не пойму». А потом…

Он умолк. Окаменевшая Рэйчел не сумела бы и рта раскрыть, но ее неподвижный взгляд, устремленный на брата, требовал, чтобы он закончил.

Николас медленно, с натугой сглотнул и продолжил шепотом уже не таким свистящим, но оттого не менее таинственным:

– А потом она говорит: «Это не мог быть Тедди. Мистер Хендерсон уже лет десять как умер».

Он глядел на сестру, ожидая ее реакции. Рэйчел смотрела на него без всякого выражения, до нее пока не дошел во всей его полноте смысл услышанного. Мысли от ужаса спутались. Но постепенно способность соображать вернулась.

– Значит… Это значит, что он…. – Глаза ее расширились, и она зажала рот ладошкой.

Николас важно кивнул и, не говоря более ни слова, дернул дверную ручку, распахнул дверь и выскочил наружу, в холодный октябрьский вечер. Рэйчел ринулась за ним, они понеслись по дорожке к северным воротам в ограде собора и дальше, в город – к домам, магазинам и нормальной жизни. Николас легко обогнал сестру, и только когда, запыхавшись, остановился у кондитерской, Рэйчел удалось поравняться с ним. Этот спринтерский забег был физическим проявлением страха, смятения и опустошенности, и она тут же забыла об этой гонке. Глядя, как Николас тяжело дышит, согнувшись пополам, она снова захотела обнять брата, прижаться к нему, но что-то ее удержало. Подозрение закрадывалось в душу девочки. Рэйчел пригляделась к брату повнимательнее. Она уже снова могла рационально мыслить, сердце, минуту назад едва не вырывавшееся из груди, билось размереннее. И тут ее осенило. Плечи брата столь судорожно вздымались не от испуга, не от быстрого бега – от смеха. Николас смеялся – беззвучно, взахлеб, не в силах сдержаться. Однако она еще не догадалась, чем вызван этот смех. Его реакция на то, что они совсем недавно пережили, была совершенно необъяснимой.

– Ты чего? – спросила она. – Что тебя так рассмешило?

Николас выпрямился. От смеха у него текли слезы, говорил он с трудом.

– Твое… твое лицо, – выдавил он, брызнув слюной. – Твое лицо, когда я плел эту байку.

– Какую байку?

– О господи, надо же, это было бесподобно. – Смех понемногу отпускал его, и он заметил наконец, что сестра таращит на него глаза в полном недоумении. – Ну, о том малом, что впустил нас в церковь.

– То есть о призраке?

Николас опять расхохотался:

– Да нет же, дуреха. Никакой он не призрак. Я все это выдумал.

– Но та женщина, она ведь говорила…

– Ничего она не говорила, только подсказала, как оттуда выйти.

– Но разве?..

И в этот миг она поняла – не только то, что произошло, но и всю жестокость розыгрыша. Мальчику, которому она доверяла, единственному человеку, у которого надеялась найти утешение, хотелось лишь помучить ее. Из всех сегодняшних ужасов этот был наихудшим.

Она не раскричалась, не разревелась, не обругала его. Но впала в оцепенение и произнесла лишь, едва шевеля губами:

– Ты гадкий, ненавижу тебя.

Повернулась и зашагала прочь, без малейшего представления, куда идет. И по сей день Рэйчел не может объяснить, как она сумела найти дорогу к дому бабушки и дедушки.

2

Парадокс вот в чем: ради сохранения моего психического здоровья я должна признать, что, вероятно, схожу с ума.

Есть ли у меня альтернатива? О да: поверить, что увиденное однажды ночью реально. А если я разрешу себе в это поверить, то наверняка тронусь умом от ужаса. Словом, я в западне. Зажата между тем или иным выбором, между двумя дорогами, и по какой из этих дорог ни пойдешь, уткнешься в безумие.

Проблема в тишине. В безмолвии и пустынности. Это и довело меня до ручки в прямом (я же взялась за перо) и переносном смысле. Я и представить не могла, что в столь огромном городе есть дом, погруженный в такое безмолвие. Правда, уже не первый месяц я вынуждена мириться с шумом, что производят рабочие на участке, долбя землю и копая, копая, копая. Впрочем, работы подходят к концу, и по вечерам, по завершении рабочего дня, на дом опускается тишина. Тогда-то и разыгрывается мое воображение (это действительно лишь мое воображение, нельзя отступать от этой мысли), и в темноте и тишине я начинаю слышать всякое: звуки, но совсем иные. Скрип, шорохи. Шевеления в брюхе земли. Что же касается виденного мною той ночью, это длилось считанные секунды – когда в глубине сада мелькнули черные тени, а потом очень ясно и четко я увидела некое существо, не то человека, не то зверя… Но такое же не могло случиться на самом деле. Это было видение, скорее всего навеянное каким-то воспоминанием, вернувшимся, чтобы терзать меня. Вот почему я решила порыться в своей памяти, посмотреть, не извлеку ли я из нее что-нибудь полезное, и тогда, может быть, пойму, что за послание она хочет мне передать.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация